Молодые сны пожилой принцессы

ФРАНЦУЗСКОГО хореографа Карин Сапорта в России знают. Здесь гастролировали ее спектакли: великолепные "Быки Химены" и средний по качеству "Бал века". Нынешняя постановка - родом из замысла Екатеринбургского муниципального театра балета: его руководитель Олег Петров предложил Сапорта сделать новейшую балетную версию партитуры Чайковского. В результате возник совместный, российско-французский проект: в спектакле заняты как артисты труппы Сапорта, возглавляющей Национальный хореографический центр Кана и Нижней Нормандии, так и танцовщики из Екатеринбурга.

Хореографу интересно работать с абстрактным понятием времени, моделировать и лепить его в парадоксальной ситуации, когда героине одновременно и 15, и 115 лет. Время у Сапорта дискретно и обратимо. Текст сказки Шарля Перро подробно радиотранслируется по ходу спектакля, то и дело останавливаясь и повторяясь. Точно так же рвутся и повторяются сценические приемы и куски действия: танец или мизансцена внезапно прерываются, чтобы вновь начаться с начала или с прерванного мгновения. Аврора выпадает из времени, засыпая в эпоху королей, стильных дам и не менее прекрасных кавалеров. А просыпается в мире, где в одежде мужчин и женщин почти нет разницы, а человек с поляроидом спрашивает зрителей: "Хотите фотографию сказочного принца из прошлого века?" Очень красивые, осенне-палевых тонов, стилизованные "под старину" костюмы Патрика Теруатена (мужчины в камзолах, дамы в длинных платьях) сменяются деформирующими фигуры "дутиками", в которых люди похожи на роботов. Декорации Жана Бауэра по мотивам ренессансных дворцов с портиками и колоннами покрываются видеонаплывами: все в прошлом. Механизмы часов со всеми их винтиками и шестеренками неизменно присутствуют на сцене.

Сон и кровь - два мотива, с которыми играет Сапорта. Приглушенный свет, танец-погружение в себя, дворцовый мир, существующий словно в обрывках, красное платье принцессы, красные длинные шесты, с которыми танцуют (самоцитата из первого балета Сапорта "Лола на качелях"). Эротические дуэты, ради которых в текст Перро вклеена фраза: "Наверно, хотя история об этом и умалчивает, принцессе снились приятные сны". Двойки и четверки старого образца - Сапорта работает со структурами академического балета. Фея Сирени, благодетельница принцессы, семенящая босиком. Строгое классическое экарте - и согнутые колени в следующем па. Кто танцует вариации на пуантах из старой "Спящей", а кто - вальс цветов с лексикой, лишь напоминающей о том вальсе. Сцены, в которых персонажи двигаются, подобно часовым стрелкам или часовому механизму: короткими рывками с машинной размеренностью. Танцовщицы все, как одна, с длинными распущенными волосами, которыми играют: то распушат, то наклонят голову, чтобы грива свесилась на лицо. В лучшем эпизоде балета, сцене с веретенами, - три прядильщицы, столь же бесстрастные, как и все остальные, прядут нить жизни. Музыку вспарывает тиканье часов и жужжанье ручных прялок. И Аврора уколется два раза, потому что эпизод повторится дважды.

Слабое место этого спектакля в том, что концепция сама по себе не может "покрыть" два с лишним часа, а именно столько длится эта "Спящая красавица". Как только зритель полностью прочитывает идею, а это происходит минут за сорок до конца, становится скучно, потому что собственно пластический язык - при том, что именно движению, танцу отведено три четверти времени - сух и однообразен. К тому же танцовщики, увы, не могут хорошо танцевать классику, которой здесь много (знание текста постановки Петипа - непременное условие восприятия этого спектакля).

Финал - повторение начала, время скручивается в цикл. Парафразы свадебного па-де-де у Петипа. Опять принцесса в длинном платье и опять, как и до сна, капризно командует своей свитой, то позволяя, то запрещая им танцевать. Желающие в который раз сопоставляют слова программки о странном поведении девочек в период полового созревания - с действием на сцене. Подозреваю, что эта созревающая пожилая принцесса снова заснет на сто лет. И снова увидит "приятные сновидения".