Майя Крылова КОГДА в финский город Тампере приезжают "простые" туристы, они обычно осматривают местные достопримечательности. С 1982 года в начале ноября в город съезжаются и фанаты джаза со всего мира, на фестиваль "Тампере джаз хеппенинг". Его качественные концерты проводятся в переоборудованном здании старой городской таможни. Здесь расположен клуб "Тилли" и большой концертный зал. И там, и там слушают музыку. Красный кирпич, тяжелые балки над головой посетителей и общая неформальная атмосфера одинаковы. На фестивале ведут гендерную статистику: 60% слушателей джаза в Тампере - мужчины (по наблюдениям корреспондента "НГ" - их не менее 80%, всех возрастов, с преобладанием молодежного).
Высокий класс фестиваля был задан сразу же перкуссионистом из Нью-Йорка Джоном Деджоннетом - фигурой в джазовых кругах очень известной. Он играл с Джоном Колтрейном и участвовал в музыкальных экспериментах джаз-рок группы Майлса Эванса. Любит Вудсток и финскую сауну. Свои соло, в которых феноменальная быстрота движений делает его похожим на языческого многорукого бога, Деджоннет называет "спонтанностями в реальном времени". На фестивале он сыграл дважды: соло на открытии и дуэт с другим известным американским джазменом - Джоном Сурманом. Саксофон и ударная установка наполнили зал звуками, от которых, казалось, раскалилась даже крыша. К сожалению, из-за сильного бронхита в Тампере не смог приехать легендарный английский гитарист Дерек Бэйли. Так что его партнерше-перкуссионистке в предполагавшейся импровизации, молодой, столь же виртуозной и, по сравнению с Деджоннетом, странно рациональной американке Сюзи Ибарра - пришлось играть соло.
Таких образцов классической джазовой импровизации на фестивале было немного, ибо джаз последних лет все больше и больше сливается с "мейнстримом" современной симфонической музыки. В этом смысле образцом стал совместный концерт городского симфонического оркестра с финским джаз-трио, как мероприятие офф-программы фестиваля имевший место в огромном театральном здании Тампере-холла. Музыка английского композитора Марка-Энтони Терниджа называется "Кровь на полу", хотя другое значение слова "blood" - "темперамент" - тоже очень подходит. Дирижер выступал во фраке, джазмены - в кожаных жилетах поверх футболок. Инструментальные серийные перепалки закончились общим тутти.
Еще одно уклонение в сторону новейшего симфонизма продемонстрировал дуэт скрипачки Майи Хамбургер и контрабасиста Барри Гэя. Они обрабатывают музыку барокко, заменяя ее древние "завитушки" - современными. Впрочем, свинги возникали в его цикле коротких пьес на басах "В честь Беккета": Гэй играл на контрабасе смычком и пиццикато, с сурдиной и без, бил ладонями по деке и использовал ее же как барабан, стуча палочками. И джазовость исходила из самого принципа скрипичной игры: при исполнении Хамбургер пьесы для семи скрипок шесть звучали в фонограмме по принципу "минус один", а седьмая скрипка - "вживую" на фоне записи. Трио из Америки Футтерман-Джордан, играющее на четырех музыкальных инструментах, поразило "крутой" технической изощренностью по мотивам старого новоорлеанского джаза. Французский биг-бэнд "Большой Лузадрак" возглавляется композитором и контрабасистом Клодом Чармиджяном - французом армянского происхождения, чью сверхсовременную музыку и исполняет его коллектив из 13 человек. Альт-, баритон- и бас-саксофоны, каждый по-своему, с истинно французским шармом соперничают в контрапункте Чармиджяна с тромбоном, скрипкой, кларнетом, контрабасом и перкуссионными. В одном концерте с ними сыграл финский "Unkan Unka": музыкальная пьеса по мотивам композиций Стиви Уандера плюс рыдающий вокал в других вещах.
В музыке, представленной квинтетом Макса Хагля из Австрии, иной раз слышались намеки на старое доброе танго и даже (сказывается происхождение) отзвуки венского вальса, а музыкальные "шумы" в их пьесе "Электрическое кафе" больше всего напоминали хаотические звуки радио, когда в нем безостановочно крутят ручки настройки. К сверхмодному сегодня этноджазу решительно отсылал концерт группы румынских цыган "Taraf de Haidouks" ( в переводе - "бандитская банда", или, с джазовым оттенком, бандитский бэнд). На самом деле выступление пожилых благообразных старичков-лаутаров с "наивным" музыкальным звучанием и пронзительным вокалом было концертом фольклора, демонстрирующим истоки джазовой субкультуры. Народные баллады окрашены музыкальным "черным юмором", слегка напоминающим о воспетом в программке фестиваля "циничном стиле" цыганской жизни. Вслед за "этно" - в совсем другую сторону от генеральной джазовой магистрали уклонилось норвежское трио "Крефт". Их джаз-рок исполнялся как рок-концерт и как перформанс: с отличным голосом босой рыжей певицы Кристин Асбъорнсен, со световой партитурой на заднем плане, с клубами дыма и ощущавшейся со сцены психоделикой вкупе с агрессией. На противоположном конце линии "от этномузыки до авангарда" оказался постмодернистский джаз Зены Перкинс и Эллиота Шарпа из США. Она специализируется на электрической арфе, он мультинструменталист, утверждающий, что его музыка основана на физических теориях хаоса и неевклидовой геометрии. Их совместные музыкальные "взвизги" публика слушала завороженно, забыв про пиво. А последний вечер фестиваля стал чисто клубным: заводной ночной концерт выступавшей и в России группы Кристи Дорана (музыканты из Ирландии и Швейцарии) проходил под джаз-танцы посетителей.
Полноправный участник хеппенинга в Тампере - американский художник Джефф Шлейнджер. Он специализируется на зарисовках джазовых концертов и делает это в молниеносных "свидетельствах в красках": его симультанные композиции цветными фломастерами создаются ровно столько (или еще быстрее), сколько длится музыкальная пьеса. Причем Шлейнджер рисует, как пианист играет: двумя руками одновременно.
Тампере-Москва
