Майя Крылова ТРУППА Дага Варона сменила труппу Триши Браун в программе фестиваля американского современного танца в Москве. На сцене Московского музыкального театра американцы танцевали перед отъездом в Нижний Новгород, где 22 октября тоже состоится их выступление. Даг Варон работал с мэтрами американского танца-модерн Хосе Лимоном и Ларом Любовичем как танцовщик, в 1986 году основал собственную труппу, для которой сделал 30 спектаклей и еще 25 поставил в других коллективах. Кроме танцсцены, Варон занимается оперной режиссурой, работает на Бродвее в мюзиклах, в кино и на ТВ, в мире высокой моды. Его своеобразный балетмейстерский стиль хорошо всего характеризует название одной из рецензий: "мыслит глобально, танцует локально". А его танцовщики точно описаны американской критикой как "глубоко человечные сверхчеловеки".
Принципы Варона - силовые "перекиды", когда рука одного танцовщика есть рычаг для поворота в воздухе другого танцовщика. Довольно высокие, на уровне плеча, поддержки "боком": партнер держит партнера горизонтально. Нарочито тяжелые "вскиды" и специально резкие "обвисания", когда тело становится, как писал о такого рода позах классик английского юмора Вудхауз, похоже на мокрый носок. Внезапно подгибающиеся колени и мгновенные падения, словно исполнителей подстрелили: танцовщики Варона подчеркивают постоянство земного притяжения, но необычайно динамичны в его проявлениях. Иногда кажется, что их ноги приросли к сцене: тогда танцуют "сигналящие" руки. Световая партитура как часть режиссерского замысла. Танец - как будто "поэма экстаза" новейшего образца, при внимательном рассмотрении вовсе лишенная экстатичности, ее можно назвать продуманной игрой случайностями. Столь же обманчивые пространственные композиции: синхронность всех исполнителей, рассыпающаяся на танцующие единицы "куча мала", из которой возникает структура, сцена, которую осваивают вглубь по диагоналям, квадратам и - чаще всего - хаотическим линиям, в итоге собирающимся в железную схему.
Слово "схема" здесь ключевое. Вароновское отношение к музыке особое: как если бы литературный текст анализировали исключительно по частоте использования буквы "а" или по типам предложений: назывные, сложносочиненные и т.д. Что Беллини ("Норма") в балете "Бельканто", что современные идолы Филипп Гласс и Майкл Найман (соответственно "Обладание" и "Сон с великанами") - Варон равно отстраняется от эмоций партитуры, исследуя смены скоростей и центров тяжести при движении и лишь чуть меняя акценты в зависимости от своей концепции. (Его трудно вербализируемые эмоции вообще глубоко упрятаны под спудом отстраненности до такой степени, что часто их можно не почувствовать вообще.)
Акцент "Сна с великанами" и "Обладания" - пластическое воплощение принципов "все на одного" или - что не одно и то же - "один против всех", причем слово "против" обыграно в пространственных композициях. Акцент "Бельканто", самого шлягерного и наиболее легко прочитываемого балета программы: излюбленное дело любого авангарда - насмешка над классикой. В данном случае - над штампами поведения оперных примадонн и премьеров с их декоративными жестами, игрой на публику и долгими сценическими "умираниями". Никакого буквального подражания, но смесь "свободного" танца, контактной импровизации и твиста. Чем виртуознее голосовые фиоритуры, тем нелепее мелодраматические "нежности" пластики, при этом остающейся силовой и брутальной. Танцовщики, что мужчины, что маскулиные женщины (танец Варона - унифицировано бесполый) обволакивают друг друга телами, как обволакивают друг друга голоса в оперных дуэтах и трио. Задачка для внимательных: можно, как писала балетный обозреватель "Нью-Йорк таймс", стараться отличить пластическое чувство Варона от его же нарочитой чувствительности.
Как и в случае с труппой Триши Браун, для "рядового зрителя" смотреть постановки Варона, даже "Бельканто", пожалуй, трудновато. Вникать в бесконечные варианты танцевальных столкновений и отталкиваний самих по себе - то же, что поклоннику "реалистической" живописи погрузиться в картины позднего Кандинского. Ни сюжета, ни фабулы в тех формах, к которым у нас привыкли. И в "Обладании", декларированном в программке как единственный повествовательный балет, буквальное содержание (притчевая история человека, который не может двигаться с той же скоростью, что другие люди) выясняется только из слов. Но какой отличный повод здесь придумал Варон для "спора" танцевальных темпов! Для профессионалов - наслаждение: любой артист может поучиться у танцовщиков Варона, как двигаться быстрее быстрого темпа или медленней медленного.
Исключение из суперпрофессиональной схемы - сольный номер "После твоего ухода". Грустное название, веселый танец на горячий джаз Бенни Гудмана. Блестящее соло уже немолодого Варона, на равных танцующего вместе со своими артистами во всех гастрольных спектаклях и даже после полуторачасового марафона (соло было в программе третьим номером) двигавшегося в бешеном темпе. В этом монобалете несколько слоев, как в хорошем пироге: есть соло головы или соло пальцев рук при неподвижном теле. А в финале, как и в других балетах Варона, танец не кончается, а внезапно затихает, растворяется в пространстве.
