Орфей, джаз и интервал

ПРОВЕДЕНИЮ Третьего фестиваля американского современного танца в Москве придается большое значение не только в узком кругу российских любителей балета, но и в официальной Америке. Госдепартамент США выделил 50 тысяч долларов только на приезд американских танцевальных коллективов в Россию. А Московский музыкальный театр, на сцене которого проходит этот смотр, может претендовать на получение почетного звания: единственный в России театр оперы и балета, активно интересующийся современным зарубежным танцавангардом.

Фестиваль начался с четырех балетов Триши Браун - одной из пионерок модерн-данса, на своей родине давно уже числящейся живым классиком. Сама Триша к нам не приехала, но ее 12 танцовщиков и в отсутствие своего мэтра удачно продемонстрировали особенности стиля Браун. В формулировке педагога труппы Гвен Велливер этот стиль постулируется как специфический способ тренировки и использования тела, при котором акцентируются не только напрягающиеся и релаксирующие мышцы, как во всякой данс-технике ХХ века, но прежде всего подвижность суставов, а также игра с весом тела и способ падать. В тренинге Браун использует китайскую методику тай ши и другие техники, при которых тело избавляется от мышечного напряжения.

Труппа Браун существует с 1970 года. Ее отличительными особенностями долгое время были постановки без музыки, привязанные к реальному урбанистическому контексту - домам, мостам и автостоянкам большого города, а также сотрудничество со знаменитыми художниками. Ныне Браун продолжает подобные контакты (ее спектакли оформляют Роберт Раушенберг и Дженнифер Типтон), но в показанных работах 90-х годов мыслит в музыке и в пластическо-концептуальных циклах - один из них, представленный в нынешних гастролях, неофициально называется "нестабильные молекулярные структуры". Имеются в виду мгновенные изменения пластики и положения танцующего тела в пространстве. Текучесть пластики тесно связана с текучестью музыки: Браун вольно обращается с партитурой. Она свободно кроит, сокращает и меняет местами музыкальные отрывки, зато с остатками работает очень профессионально. К тому же Браун тонко чувствует связь своего времени с избираемой музыкальной и культурной эпохой. Пример - ее "Канто-Пианто", постановка "Орфея" на музыку одноименной оперы Монтеверди (1607 год). Это минималистское танц-исследование барокко, при котором сохранена вся визуальная напряженность этого старинного стиля. Тела танцовщиков, разыгрывавших в движениях музыкальную полифонию, были похожи на взмахи дирижерской палочки: недаром критик газеты "Дейли телеграф" назвал это царство черного и серого цвета "идеальной танц-оперой".

Смотреть работы Браун - не развлечение. Уже первый показанный мини-балет - женское соло под названием "Если бы вы не могли меня видеть" - вызвал вздохи части зрительного зала, надеявшейся, видимо, увидеть что-то подоступнее. Но абстрактно-экспрессивный рисунок танца под сомнамбулическую музыку, при котором двигающаяся женщина ни разу не поворачивалась к публике лицом, воспринимался как высшая математика, преподаваемая в начальных классах.

Был и "Интервал" - еще одно женское соло. Название обыгрывается трижды: структурно (пластика чередуется с чисто музыкальными частями-интервалами), концептуально (театральная закулисность, вынесенная на публику) и эмоционально (будничные движения и секрет физического усилия, при котором эти движения становятся танцем). То ли спектакль, то ли художественно разыгрываемый антракт: в одном углу гнется танцовщица, в другом - невозмутимый "рабочий сцены" готовится - укрепляет декорации - к следующему балету.

В финале вечера показана последняя работа Браун, сделанная ею в 2000 году. Балет "Превознесение Леона Джеймса" - часть джазовой трилогии на музыку Дейва Дугласа. Именно для этой постановки герой "Интервала" укреплял медные оркестровые тарелки на вертикальной опоре. Для профессионально танцующих американцев Леон Джеймс - одна из культовых фигур из "легендарных тридцатых", негритянский танцовщик кабаре гарлемского отеля "Савой Хилтон" в Нью-Йорке, умевший зажигать зал огнем своих сольных импровизаций. Как и в былые времена в Гарлеме, у Браун джазовые спонтанности трубы, контрабаса, саксофона и ударных смешиваются с интерактивными выкрутасами танцовщиков.