Майя Крылова НА СПЕКТАКЛЕ присутствовали Алла Пугачева и Филипп Киркоров, а также множество других лиц с явными признаками финансового преуспеяния. Мероприятие с простым названием "Вечер балета", организованное Российским фондом культуры, и было задумано как вечер знакомства потенциальных меценатов с балетом в надежде, что к уже имеющимся финансовым покровителям этого очень затратного искусства прибавятся новые. Зрителям были предложены два одноактных балета. Сначала на сцене филиала Малого театра Московский театр пластических искусств представил спектакль "Modul Of World", или "Это я, Господи!". Постановщик Аида Чернова вышла на сцену перед началом и подробно рассказала, что именно будут изображать ее артисты: это людской "безумный мир", в котором разум ограничен, а глупость беспредельна, к тому же царит стадное чувство и злобное ослепление, но всегда есть надежда на "чудо озарения и жажду молитвы". Само представление состояло из "космической" музыки Жана-Мишеля Жарра, крайне простых телодвижений танцовщиков (молодежные выкрутасы с дискотек плюс пробег гуськом) и интерлюдий с мимом, держащим в руках таблички с разными надписями и рисунками: от восклицательных и вопросительных знаков до рисунков, регулирующих уличное движение. Пробеги означали, надо полагать, упомянутую в предисловии мелкую житейскую суету, а интерлюдии, в которых как положительный персонаж участвовала девочка с ясным взглядом, необходимо было понимать как искомые призывы к высшим силам. По ходу действия зритель должен был обнаружить в себе незаурядную образованность: уловить сходство нескончаемых "паровозиков" с картиной Брейгеля, где слепцы ведут слепцов, а воображаемую игру девочки на дудочке перед некими страшными существами в сером сопоставить с историей о Гаммельнском крысолове, силою музыки уводящем грызунов из города.
Новый спектакль Михаила Лавровского называется "Нижинский". Еще одна попытка из серии "деятель балета познает сущность своего призвания через осмысление жизни великого собрата по искусству". Лавровский аттестует свою работу как желание показать "одиночество и трагедию гения, используемого другими людьми для удовлетворения своих тщеславных потребностей". Классическая, с "нервом", лексика для Нижинского, полупантомима для остальных. Три действующих лица: Нижинский (солист Большого театра Дмитрий Гуданов, чей танец - самое сильное впечатление от увиденного), Дягилев (сам Михаил Лавровский, кстати, наставник Гуданова в театре), жена Нижинского Ромола (артистка Московского музыкального театра Лола Кочеткова). И два санитара в психбольнице, где больного гения преследуют видения: череда его сценических триумфов. Сначала - хорошее: Фавн, Петрушка, Раб из "Шахерезады". Потом - плохое: трио Дягилева, Ромолы и дягилевской трости, переходящее в драку (в буквальном смысле). Сцена, сделанная по картине Рембрандта "Блудный сын": танцовщик, бросивший покровителя ради женщины, внутренне не может оторваться от него. Раздел сфер влияния на душу артиста губит эту душу, и сценический Нижинский опять прячется в смирительную рубашку, из которой он ненадолго освободился. Аллегория распятия: Нижинский в дневниках неоднократно сравнивал себя с Христом...
В программке вечера обнародованы замыслы участников: для Театра пластических искусств - это балет с использованием неоконченной симфонии Скрябина, спектакль по мотивам рассказа Хемингуэя "Старик и море" с музыкой Гершвина и пластический балет "Орфей". Михаил Лавровский репетирует балет "Ричард Третий" и задумывает "Одиночество" на музыку Листа. Как и в "Нижинском", Лавровский хочет "через доступную шлягерную форму... искренне заинтересовать молодое поколение" и послать этому поколению подарок в виде "пафосно-героического пласта времен давно ушедших".
