Рой Андерссон: "Мне хорошо с Чеховым, Достоевским и Ильей Репиным..."

Шведский режиссер Рой Андерссон.
Фото автора

- Я всегда любил Россию и мечтал глубже изучить русскую культуру. Приезжал в 1970 году. Целую неделю был гостем Московского кинофестиваля, куда привез "Историю любви". Поездка запомнилась на всю жизнь. "Баллада о солдате", "Дама с собачкой", "Судьба человека" - такие глубокие и любимые мной картины... Вспоминаю, как был в гостях у одного известного режиссера (его имя я, к сожалению, не помню), который был в восторге от французского кино и пытался мне доказать, что оно интереснее советского. А я доказывал ему обратное.

- В большинстве своем шведское кино было и остается лишь развлечением...

- Я стараюсь совместить серьезное искусство и развлечение.

- Пытаюсь. Каждый художник хочет собрать широкую аудиторию. Нужно научиться балансировать, сохраняя вкус и снимая фильмы, понятные большинству. Подчас сделать это бывает крайне трудно.

- Да. Но интересно, что тот период простоя психологически прошел для меня намного легче, чем успех, свалившийся после "Истории любви". Успех и аплодисменты, на мой взгляд, лишь опустошают душу. Тогда, после "Гиллиапа", Шведский институт кинематографии не давал мне денег на новые картины. В сложившейся ситуации я решил построить собственную студию. Стал снимать рекламные ролики, которые фактически сформировали мой художественный стиль.

- В 70-е годы качество рекламных роликов находилось на высоком уровне. Тогда они только-только появились на телевидении. Сейчас реклама заполонила телеэкраны, и ее качество оставляет желать лучшего. Поэтому снимать их совсем не хочется.

- Я не выступаю против толпы, я выступаю против тех, кто стоит у руля. А власть не любит оппозицию. Задача и обязанность художника - все время ее раздражать и задавать новые вопросы.

- Очень просто - делать карикатуры, писать памфлеты.

- Некомпетентность и непрофессионализм стоящих у власти. Их недальновидность. Они не интересуются вопросами руководства, они заботятся только о себе и своих деньгах.

- Это не всегда вопрос умышленного давления, я бы назвал это давлением некомпетентности. Результатом некомпетентности и является давление.

- Да, но теперь я использую ситуацию, чтобы раздражать еще больше (смеется). Общество разделилось - у меня есть друзья, но есть и те, кто не разделяет мою точку зрения. Думаю, что мои "Песни со второго этажа" произведут эффект разорвавшейся бомбы. Этот фильм должен быть интересен и молодым, и старым.

- Наверное, да. Я верю в человека и человеческие ценности. Пытаюсь в своих картинах показать, как нелепы законы, по которым мы живем, и как система может подавлять человеческие возможности. В результате нормальные люди превращаются в растерявшихся. Я намерен продолжать рассказывать о тех, кто унижает, - и о тех, кто ощущает себя униженным. Моя задача - предотвратить унижения.

- Я вырос в бедной семье. Родители мои переехали из деревни в Гетеборг, чтобы заработать на хлеб. Так получилось, что всю жизнь они прислуживали в богатых семьях. Не скрою, по своим убеждениям отец был коммунистом, мама разделяла позиции социал-демократов. Я вырос на этих идеях, они мне и сейчас близки, хотя членом партии я никогда не был. Во времена моего детства бедняки получали приличные социальные пособия, а их дети имели возможность учиться в хороших школах и гимназиях. Я принадлежу к первому поколению шведских бедняков, которые могли поступать в университеты. Перед глазами до сих пор такая картинка - чтобы добраться до школы, приходилось на трамвае переезжать из своего бедного района в дорогой. И когда я приезжал туда, мне страшно хотелось быть похожим на детей из высшего сословия. А вернувшись на этом же трамвайчике обратно в бедный район, нужно было опять "перестраиваться". Парадокс - с одной стороны, я ненавидел этих детей, а с другой - мечтал быть на них похожим. Вскоре, преодолев себя, я понял, что аристократа по духу можно встретить и среди простого народа.

- Многие из них сознательно облегчают свою жизнь, берясь за заведомо коммерческие темы. Поэтому я не ожидаю от них многого, они слишком ленивы и безответственны.

- У него несколько иной взгляд на жизнь, он представитель иного социального слоя. Бергман поднимает вопросы, стоящие вне острых проблем общества, - это проблемы высшего класса с его вечными поисками Бога и любовными переживаниями. Он делает совсем другое кино. Мне же хорошо с Чеховым, Достоевским и Ильей Репиным (смеется).

- Я еще не достиг той режиссерской планки, которую себе наметил. Уверен - мог бы снять кино еще лучше. Верю, что смогу изменить язык нашей кинематографии, зажатой традициями английской драматургической школы. Режиссеру необходимо ощущать себя свободным от условностей, дружить с ассоциациями и создавать свободный кинематографический язык. Хочется делать "арт-кино", интересное для большой аудитории.