Цветок без полива

НЕДАВНО в Вологде было открыто региональное отделение Российского фонда культуры и прошла большая конференция "Телевидение и культура", о которой наша газета уже писала (см. "НГ" от 24.06.2000). Однако и помимо конференции в эти дни в Вологде творились интересные дела. Пользуясь случаем - не каждый день город посещают высокие московские гости - и учитывая, что телевидение еще отнюдь не вся культура, вологжане устроили "круглый стол" - встречу с делегацией РФК, на которую пришли директора музеев Вологодской области, вологодские издатели и тележурналисты. Называлось это мероприятие "Культура провинции" - как оказалось, провинции только по географическому положению, но не по сути.

Вообще Вологда - город знаменитый, центр русского Севера, куда не зарастают туристические тропы: через Вологду лежит путь в знаменитый Кирилло-Белозерский и Ферапонтов монастыри. В сочетании "русский Север", как объяснили москвичам участники "круглого стола", значимы оба слова. "Русский" - это православие, православная культура, а "Север" - не только географическое обозначение места, но и психология людей, здесь живущих, традиции, которые до сих пор сохраняются в деревнях, в глубинке. Поэтому Вологда не похожа на Ярославль, Рыбинск, Кострому, на другие древние русские города, расположенные ближе к Москве. Мало того, оказывается, Вологодская область - вообще колыбель европейской культуры, ее, так сказать, историческая родина. Это спорное утверждение с замечательной уверенностью высказала лингвист и ученый-этнограф Светлана Жанникова, чье выступление вызвало большое оживление московской делегации. По ее словам, подавляющее большинство исследователей сегодня соглашаются с выводами, сделанными в середине XIX века Шпигелем, а в середине XX - Шерером: формирование индоевропейской общности происходило на территории Северо-Восточной Европы не южнее 56-го градуса северной широты. Доказательство - в древнейших памятниках, ведах и "Авесте", где даются характеристики звездного неба, свойственные именно этим местам. А в северной русской культуре сохранились элементы, которые архаичнее не только древнегреческих, но даже ведических. В вологодских и архангельских говорах не просто присутствуют элементы санскрита - там есть санскритские термины. Названия многих деревень тоже соотносимы с санскритом. И вообще население русского Севера - отнюдь не славяне, а восточные балты, идентичные западным балтам, живущим в Скандинавии. Это единый антропологический пласт и, значит, единая протоэтническая культура. В вышивке, в ткачестве, в резьбе по дереву сохраняются не просто элементы - целые блоки, смысл которых легко прослеживается, если соотнести их с древними текстами. В вологодском музее сохранился орнамент, абсолютно идентичный орнаменту из мезенской стоянки, только там - гравировка на мамонтовой кости, а у нас все это сделано на ткани. То есть, по мнению Жанниковой, в сохранении культуры русского Севера надо ориентироваться не на монастыри, храмовые постройки и усадьбы, а на ценности, которые зачастую дороже и древнее иконописи, живописи и архитектуры. Каждое вывезенное из северной деревни полотенце, каждая прялка - невосполнимый исторический источник. Этих источников, несмотря на многолетний грабеж "любителей древности", еще достаточно много сохранилось и на местах, и в музейных коллекциях.

Из Вологды пришли арии или откуда-нибудь еще, в данном случае не так уж и важно. А важно, что администрация Вологодской области совместно с Вологодским научным центром разработала программу возрождения, восстановления и сохранения народной культуры. В нее вошли попечительство над традиционными культурными центрами, над фольклорными коллективами и финансовая поддержка музеев. Основная тяжесть работы, безусловно, ляжет на областной научный центр, власти же должны только поддержать ученых финансами.

Конечно, программа по сохранению орнаментов из мезенской стоянки - это здорово, но в Вологодской области есть памятники пусть не столь древние, но не менее дорогие русскому сердцу. Например, фрески Дионисия в Ферапонтовом монастыре, которым через два года исполнится пять веков. Фрески - росписи собора Рождества Богородицы, 300 композиций, 600 кв. м - нельзя никуда перевозить, к ним можно только приходить, приезжать. Это не светское произведение, а храмовая роспись, подвигающая на духовную работу. И перед директором музея Ферапонтова монастыря Мариной Серебряковой стоит задача не только предоставить посетителям (на отсутствие которых музей не может пожаловаться) достаточный поясняющий материал (альбомы, видеокассеты, сидиромы), чтобы смотреть фрески подготовленным, без навязчивой опеки экскурсовода. Нужно еще обеспечить сохранение стенописи и создать музейное обрамление, достойное фресок Дионисия.

И тут дела обстоят неважно. Третий год идут работы по разводке электросети, не хватает приборов, обеспечивающих температурный режим. В прошлом году дирекция музея зарегистрировала общественную организацию "Попечение фресок Дионисия". Не фонд, а именно общественную организацию - это позволяет свободнее оперировать финансами. И за полгода ее существования уже нашлось много желающих помочь. Помогают не только деньгами, минеральными удобрениями, продуктами, но и личным трудом - в монастыре работают волонтеры. Другая проблема - отсутствие помещений. По мнению Серебряковой, все шесть памятников архитектуры Ферапонтова монастыря в идеале должны быть открыты для посещения. Но это в идеале. Сейчас часть зданий задействована под хранилища. Фонды у музея богатые: коллекция старопечатных книг, библиотека, копии стенописи собора, которые начали создавать еще в 80-х годах, но потом прекратили (опять-таки потому, что негде хранить и выставлять). Одна надежда - может быть, в рамках юбилейной программы построят служебный корпус перед музеем┘ Опять нужны деньги - либо от гостей из Москвы, либо от местной администрации.

А вот директор Вологодского музея-заповедника Людмила Коротаева посетовала, что в отличие от Ферапонтова и Кирилло-Белозерского монастырей сама Вологда - отнюдь не оживленный центр туризма. А жаль. Ведь это один из крупнейших музеев России, его история ведется с 1885 года. Здесь уникальные коллекции кружева, живописи, икон, хранилище редких старопечатных книг. Но музей работает в основном с местным населением, и это снова превращается в проблему - и снова финансовую. Аудитория в основном детская, цены на билеты поднимать нельзя┘ Есть надежда, что новое отделение РФК поможет наладить в город международные и российские туристические маршруты. Правда, музей не бедствует, денег подбрасывает губернатор, Вологодский кремль в отличном состоянии, да и на проведение забавных и часто неожиданных театрализованных представлений и фестивалей в Вологодском кремле сил, энтузиазма и средств хватает. Этим летом, например, вместе с тележурналистом Анатолием Ехаловым музей готовит "Праздник топора": предполагается собрать со всей области умельцев и всем миром за день срубить часовенку┘

Очень интересный проект представителям Фонда культуры на "круглом столе" предложила директор череповецкого музея Татьяна Сергеева. Череповец - город Верещагина, где хранятся не только его картины, но и рукописное наследство. Верещагин был не только художником, но и писателем, и путешественником, и этнографом. За два года до смерти он вместе со своей женой на маленьком пароходике (ими же построенном) проехал по реке Вологде, потом - по Северной Двине от Вологды до Соловков. Остались дневники, зарисовки костюмов, большой этнографический материал, собранный во время этого путешествия. Дневники были изданы еще при жизни художника. А сегодня можно повторить путь Верещагина - тоже на пароходе, используя дневник как путеводитель, и издать потом материалы: тогда и теперь┘ Но опять дело упирается в деньги. У губернатора на это денег нет, но вроде бы представители РФК заинтересовались проектом┘

Словом, как ни крути, культура без государственной поддержки чахнет, как цветок без полива. А если не чахнет, то и не развивается - опыт показывает, что работникам музеев, искусствоведам и ученым-этнографам при всем их бескорыстии и энтузиазме удается только еле-еле сохранять уже существующее. Хорошо, в Вологде сейчас сидит просвещенный губернатор, сделавший культурную программу частью своей политики, поэтому вологодские и областные музеи могут работать.

А ну как его двинут на повышение? Что тогда?