0
1247
Газета Культура Интернет-версия

22.06.2000 00:00:00

Петербургский вариант

Тэги: Носов, литература, журнал


ВОТ УЖЕ скоро 10 лет как продолжаются споры вокруг русского постмодернизма. Первоначальные вопли восторга и бури возмущения сменились интонациями более спокойными, а сегодня и вовсе все застыло в точке полузасыпания, и лишь слышатся вялые голоса: пациент скорее мертв, чем жив, пациент скорее жив, чем мертв, постмодернистская ситуация, то да се. Одни уверены в торжестве постмодернизма, другие ему уже и эпитафию написали, и кол осиновый воображаемый вогнали в сердце проклятого упыря. А между тем продолжают появляться сочинения, принадлежность которых к злокозненному направлению сомнений не вызывает. Таков роман Сергея Носова "Член общества, или Голодное время" ("Октябрь", # 5).

Место действия - Петербург, самый литературный город родного отечества. Время действия - осень 91-го года, начало переломной эпохи, последние месяцы очередей и талонов. Герой романа - Олег Николаевич Жильцов, молодой еще человек, чьи злоключения начались после того, как окончил он курсы сверхбыстрого чтения и в качестве дипломной работы прочел за три дня полное собрание сочинений Достоевского. Прочел и отравился. "Несколько дней я не мог смотреть на печатные знаки. А когда посмотрел, то не смог внятно воспринимать напечатанное. <┘> Я запил. Водка подействовала благотворно; я исцелялся. Через месяц-другой я снова научился читать по-человечески <┘> правда, влечения к чтению напрочь лишился". Вдобавок совершил Жильцов и акт символического отречения, продал 30-томник Федора Михайловича якобы для того только, чтобы выплатить накопившиеся долги. Но это мало помогло.

Русская литература - штука опасная. Из пространства обыденной жизни Жильцов попал в обманчивый мир слов и цитат. А тут и любимый город стал опять Петербургом. Одно к одному. Жена Олега Николаевича бросила - и переселился он "из бывшего ленинградского сталинского дома возле парка Победы в бывший доходный петербургский дом в трех шагах от Сенной", из большой квартиры в каморку под самой крышей. И одновременно начали сниться ему странные рельефные сны, и, может быть, все, что случилось в дальнейшем, - лишь сон, длинный и кошмарный.

Самым важным событием в новой жизни Жильцова стало знакомство с Долматом Фомичом Луночаровым, членом Общества друзей книги. Изысканно-вежливый, утонченно-интеллигентный Долмат Фомич воспылал неожиданной симпатией к Олегу и (безо всяких просьб со стороны самого Жильцова) помог вступить в общество и получить необременительную, хорошо оплачиваемую работу: он должен был вести кулинарный отдел в планируемой газете общества - отыскивать рецепты блюд, упоминаемых в классических текстах. Вскоре выяснилось, что вторая страсть библиофилов - именно кулинария и вообще общество их есть на самом деле Общество кулинаров. Кулинары-книжники окружили Олега заботой, снабдили пропуском в привилегированный буфет Дома писателей и были очень рады, когда он понял, что за Обществом кулинаров скрывается хорошо законспирированное Общество вегетарианцев. Метафора "чтение-еда" разворачивается до логического предела, и в конце концов начинающий вегетарианец догадался, что попал в Общество антропофагов. Догадался и ужаснулся, но было поздно. Завершается роман описанием таинственного ритуала: раз в год, в день смерти Моцарта, ночью, члены общества спускаются в подземную пещеру и созерцают гигантский сталактит. "Объясняю, - тихо произнес профессор Скворлыгин. - Когда из воды удаляется углекислый газ, углекислый кальций, насыщающий воду, непременно выпадает в осадок. Гляди: утолщение. Ниже - это за годы Советской власти. А вот там, - он вытянул руку вперед и наверх, - там эпоха Екатерины".

Роман Сергея Носова представляется нагромождением нелепиц, если не учитывать сверхлитературный его характер. Все персонажи, все сюжетные ходы так или иначе соотносятся с "петербургской" литературой - от Пушкина и Гоголя до Андрея Битова. Переклички с "Преступлением и наказанием" просто навязчивы, библиофилы с их квазидуховностью напоминают о чудаках-коллекционерах из книг Вагинова, возлюбленная Олега Жильцова Юлия вполне годится на роль современной Настасьи Филипповны┘ Плюс Некрасов, Андрей Белый и все-все-все.

Петербургские романы также отличает особая мистическая атмосфера - есть она и у Носова. "У нас богатые спонсоры", - повторяют члены общества. Какие спонсоры имеются в виду? Не те ли самые, с хвостами и рожками? Литература, помноженная на литературу. Литературщина. Литературища.

Конечно, перед нами пародия, конечно, мотивы снижены, образы травестийны. Зачем - очевидно. "Ничего у нас не получится, пока мы по капле не выдавим из себя Достоевского!" - пьяно выкрикнул некто в ресторане Дома писателей, где обедал на дармовщинку Жильцов. Как и этот упившийся мастер слова, Носов поставил перед собой задачу - "выдавить Достоевского", избавиться от отечественной словесности, изжить ее, преодолеть, победить. Надо ли - это уже другой вопрос, для постмодерниста не существующий. Последние две фразы в романе: "Я посмотрел на кристалл. Я понял все". "Все" - слово пустое, нарочито многозначное и пустое. Апофеоз бессмысленности - пялиться на огромную сосульку. Текст достигает вершины и срывается в пустоту. Как будто обманули маленького мальчика: он развернул яркий фантик, но конфеты там не оказалось.

В заключение любопытно сравнить роман Сергея Носова с сочинениями Владимира Сорокина. Сорокин, используя ту или иную литературную модель в качестве материала для своих экзерсисов, остается вне ее, он всегда в стороне, в позе холодного наблюдателя. Носов находится внутри петербургской традиции. Это его традиция, он ею пропитан, как Петербург - болотными испарениями. Да, он издевается, ерничает, юродствует, но и прописывает городские пейзажи, и передает приметы времени, и замечает колоритные городские сценки. И некоторые эпизоды в его пастише отмечены легким, еле уловимым очарованием. У писаний Сорокина много достоинств, но очарование не из их числа.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Верховный суд не рекомендует завышенные компенсации

Верховный суд не рекомендует завышенные компенсации

Екатерина Трифонова

Госказну защитят от претензий отдельных граждан в интересах всей страны

0
1114
Народному референдуму КПРФ начали препятствовать

Народному референдуму КПРФ начали препятствовать

Дарья Гармоненко

Попытка использовать госТВ для пропаганды уличных акций вызывает реакцию властей

0
1142
Инициатива поднять предельный возраст для молодежи в России с 35 до 40 лет встретила одобрительное отношение у 36% россиян

Инициатива поднять предельный возраст для молодежи в России с 35 до 40 лет встретила одобрительное отношение у 36% россиян

0
847
Московские мусульмане уступили петербургским единоверцам

Московские мусульмане уступили петербургским единоверцам

Андрей Мельников

В Северной столице Ураза-байрам собрал большее число прихожан

0
1167

Другие новости