Фонтаны и облака из картона

ПЕРЕД праздниками Мариинский театр отмечал юбилей Константина Михайловича Сергеева - с запозданием всего лишь на полтора месяца. Традиционные спектакли Академии русского балета на сцене Мариинки в день рождения первого (и единственного) президента питерской балетной школы в этом году "отменила" опера "Война и мир" - помпезно-представительский спектакль. Новый официоз потеснил со сцены заслуги прошлых времен (Сергеев - Герой Соцтруда, народный артист СССР, лауреат Госпремий СССР и почетной премии Парижской академии танца). Празднования начались и закончились в будни, что не вполне торжественно, но объяснимо - именно на это время оперная труппа отправилась на гастроли, освободив место в репертуаре балету. Далее откладывать было некуда - до отъезда на гастроли должны пройти госэкзамены в Вагановской академии и "внезапная премьера" "Петрушки".

Программа составлена вполне нейтрально - из сергеевских редакций "Спящей красавицы" (с бьющими в апофеозе фонтанами, а не раскрашенной картинкой нынешней версии), "Лебединого озера" и "Раймонды", "Феи кукол" и концертного отделения. Убрав "Фею кукол", театр может этой же программой отметить какой-нибудь юбилей Петипа.

Постановки Константина Сергеева - "Золушка", "Тропою грома", редакции знаковых для Кировского балетов "Раймонда", "Лебединое", "Спящая", "Корсар" стали импульсом последующего развития хореографического театра, воспринявшего принцип Сергеева: логика развития танцевального действия становилась каркасом, на котором держится спектакль. Сергеев безупречно владел и театральной патетикой. В редакциях классики он умел придать танцевальным жемчужинам строгую и простую оправу. На "Спящую красавицу" балетоманы старого поколения шли как "на настоящую" (какую редакцию теперь называть старой, какую - новой?). Здесь опять были открывающиеся в сказку ворота и вновь помолодевшие король и королева. (В пантомимных ролях всех спектаклей были заняты Нина Михайлова и Владимир Пономарев.) В главных партиях Майя Думченко и Андриан Фадеев показали дисциплинированно чистый танец, способный передать сергеевское хореографическое бельканто. Публика упорно ждала финальных фонтанов - но в двенадцатом часу ночи радоваться им уже была не в силах.

"Лебединое озеро" постоянно в репертуаре. Основной интерес этого спектакля - дебют Игоря Колба в партии Зигфрида, который сумел передать простоту и выразительность решения роли, доведя до трагедийного уровня финал второго акта. Юлия Махалина была властной и колдовской Одеттой. Балерина "вытянула" основную часть юбилейных спектаклей. Ее Раймонда блистала элегантностью и доведенным до стальной звонкости танцем. За всю неделю торжеств только несколько фрагментов оказались выполнены на уровне требований ансамбля: великолепный состав больших лебедей и редкостное па-де-сис второго акта Раймонды. Как обычно, блистательно танцевала вариации Маргарита Куллик. Дуэт из "Золушки" с Рубеном Бобовниковым был исполнен просто и точно - и хореография засверкала. Кордебалет большей частью работал не слаженно. Сарацины танцевали вразброд. Мариинка все меньше стала походить на цитадель академизма. Разнообразием исполнительских составов театр также не порадовал. Словно отрядил для проведения мероприятий ответственную бригаду. И оркестр был не в самой блестящей форме. Как бы ни относились к Константину Сергееву лично - к его работе на сцене современники испытывают почтение. В отличие от руководства театра, которое, фактически ликвидировав редакцию "Спящей", никак не может воспроизвести в должном виде "Раймонду".

Сергеевские чествования - как руины настоящего, которое было в этом театре. Те возможности театральной техники, которые всегда были немаловажным компонентом постановочного решения, сейчас в балете кажутся ограниченными благодаря ухищрениям оперной сценографии. Это особенно режет глаз в сергеевских постановках. И на искореженном режиссерскими и сценографическими решениями оперпланшете сцены, покрытом линолеумом, балет кажется "ледовыми баталиями" с хореографией, на этот линолеум не рассчитанной. Словно состоит в положении приживала при опере ("Благодетельница наша..."). После Константина Сергеева изменилась атмосфера и в Академии русского балета. "Класс-концерт" в мартовских спектаклях отличался разнобоем выполнения тренажа. Даже "фирменная" особенность вагановской школы - постановка рук - теряется с каждым годом. "Фея кукол" утратила игровое начало и контраст сказки и реальности.

Константин Михайлович Сергеев - человек, выдерживающий уровень легенды. Но плохо соответствующий требованиям рекламного шоу. Его метод работы - метод "английского газона" - не сочетается со стилем "бури и натиска". Увлекшись разнообразием всяческих проектов, театр "втиснул" юбилейные спектакли в паузу после премьер "Войны и мира", "Манон" и "Лючии" (полтора месяца - немыслимый срок для трех премьер). Не проще ли было все сделать вовремя, чтобы не подменять живую воду традиции картонной "галочкой" мероприятия. Впрочем, иметь дело с бумагой проще, чем с живой историей.