Душераздирающее зрелище

	Две пары в зонтиках. Те, что с флагом на ручке, нарисованы Алисой Порет. Без флага - новая иллюстрация. Найдите десять различий.

В ПОСЛЕДНЕЕ время, как грибы после дождя, возникли новые переводы знаменитых текстов. С одной стороны, понятные амбиции переводчиков состязаться с предшественниками, сделать лучше, полнее, вернее. Само по себе это желание похвальное.

Ну и желание издательств обойти дорогих переводчиков и пересказчиков, сделавших свое классическое дело. С авторами проще - многие из них давно лишились всяких прав, в том числе и авторских. А на переводе еще можно сэкономить.

Вот и Винни-Пух пришел к нам. Образцово-показательный.

Почему образцово-показательный? Потому что он издан образцово плохо.

Во-первых, в толстой книжке контрабандой, как пистолет в томе с вырезанными страницами, живет еще "Шепот на ветру" Алана Маршалла. Почему он там - непонятно. Я сначала даже решил, что начали издавать всех Аланов подряд - только не в алфавитном порядке.

Во-вторых, в книге чудовищные иллюстрации. С иллюстрациями в этой серии отдельная история - "Алиса в Стране Чудес" издана там с рисунками Тенниела и рисунками современными. Тенниел был, как мы бы сказали, аутентист и старался в точности следовать не только быту, но и тексту Кэрролла. Поэтому перевод, в котором Тигровая Лилия заменена на Львиный Зев, бессмысленно иллюстрировать классической картинкой. На ней-то как раз - лилия.

Но в книге о Винни-Пухе нового извода "худож. И.Панков, И.Егунов" круче. Вот созданный ими маленький поросенок... Его, кстати, зовут Хрюка.

Вот он в красных плавках на обложке; на рисунках внутри он почему-то бегает в том, что мои знакомые дамы окрестили "топиком". Даже снег Хрюка разгребает в этом топике, с голой, извините, попой. И вид у него какой-то гадкий. Нехороший вид. Удивительно при этом, что композиционно новые иллюстрации повторяют рисунки прошлых времен.

В-третьих, в этой книге очень странные стихи - они слишком незатейливы для взрослого читателя, и несколько скучны для читателя маленького. Все дело в том, что настоящий Пух - поэт. У Милна он тоже поэт замечательный. Когда он декламирует свое:

Так вот, после этого как-то неловко читать в новом переводе стихи, написанные, как я понимаю, Н. Рейн:

У Милна - архаика, Война Алой и Белой роз какая-то (что, кстати, передается Заходером, несмотря на то что он делал именно пересказ, а не перевод, довольно точно -

В-четвертых, перевод, а он заявлен именно переводом, скучен тоже. Для того чтобы не украсть чужое открытие, ему приходится обходить удачные, иногда единственно верные находки предшественника. Если это перевод для детей, то совершить новую находку безумно сложно - ведь он должен быть не просто точным, но и интересным.

Другое дело, когда перевод служит иным целям, вроде книги "Винни-Пух и философия обыденного языка" с переводом Михайловой и Руднева, где живет Медведь с низким IQ, - тут нет претензий, это другое дело (и, кстати, очень забавная работа).

"Винни-Пух" Бориса Заходера не просто перевод, а вариант. Авторский текст с копирайтом Заходера. При этом авторские права распространяются и на названия, и на имена. Пятачок, таким образом, занят. И телевизионный Хрюша, не имеющий отношения к Винни-Пуху, уже при деле. Но, как пишут в ремарках, "Те же и Хрюка". Те же - потому что часть персонажей свои заходеровские имена сохранила.

И сохранила свою сущность Сова. Она тоже женского рода, хотя оригинальная Сова - не сова, а скорее Сыч или Филин. Английский сов - этакий молодящийся старичок, а заходеровская Сава - бойкая тетушка, не лишенная стервозности. Тут я, возможно, несколько увлекаюсь, потому что дело не в моем восприятии. Но восприятие восприятием, а пол (персонажа) - такая штука, что его не перепутаешь. Даже у Совы.

Получается, что перевод следует не за иностранным текстом, а за Заходером.

Детям-то это все равно. Они слопают и диснеевского кретина, что притворился нашим Пухом. Но мы-то куда смотрим? Ведь русский Винни-Пух, созданный Заходером, не просто пересказ, он часть нашей культуры.

У Заходера есть совершенно замечательные слова - the game called Poohsticks, which Pooh invented, палочки Пуха, Заходер превращает игру в Пустяки, что придает им, палочкам, особенный, почти философский смысл. Заходер перевел английское pathetic как "душераздирающее зрелище" - и авторы школьного учебника английского языка дали именно слово "душераздирающий" в комментарии к отрывку текста.

Зачем это все понадобилось переводчикам - загадка. Ведь понятно было, что судить за Винни-Пуха будут строже, чем за Стивена Кинга. И ошибок не простят.

Зачем все это наделало уважаемое издательство, выпускающее уйму хороших книг, - мне непонятно. Зачем оно так сэкономило - мне неясно.

В общем - душераздирающее зрелище.

Впрочем, нет - "Жалкое зрелище┘ - Жалкое, иначе не скажешь". Так в новом переводе.

ВОТ КНИЖКА в глянцевом твердом переплете, на котором большими красными буквами напечатано: Алан А.Милн, "Винни-Пух" и нарисован медвежонок с синим, как кусочек неба, воздушным шариком в окружении рассерженных пчел. Книжка толстая, намного толще, чем привычный с детства томик издательства "Детская литература". Перевод выполнен В.Вебером. В свое время Борис Заходер пересказал нам и нашим родителям веселую и уютную историю о плюшевом медвежонке и его друзьях: поросенке Пятачке, умном Кролике и обо всех-всех-всех остальных, и мы так и выросли в убеждении, что Пятачок - это Очень Маленькое Существо, у Винни-Пуха в голове опилки, а в сказочном Лесу обитают страшные Буки и Слонопотамы.

"- Так, - протянул Винни-Пух. - Теперь понятно, - добавил он. - Я такой глупый, что сбить меня с панталыку - пара пустяков, - вырвалось у него. - Ну просто медвежонок со слабеньким умишком!" (пер. В.Вебера).

Родителя, не знающего английского и не вникающего в тонкости перевода, разговорчивость нового Винни-Пуха (у Заходера аналогичный текст существенно короче) сначала ввергает в недоумение, а потом, с каждой последующей главой, - в непонятную, беспричинную тоску. Так бывает, когда, прожив всю взрослую, сознательную жизнь в спальном районе и сохранив лишь лоскутки воспоминаний о тесной, темноватой, но очень уютной Сретенке или Маросейке раннего детства, вдруг случайно окажешься у своего тогдашнего дома и не найдешь того, что помнилось: стоит благополучный, свежеоштукатуренный и покрашенный особнячок, блестят латунью массивные дверные ручки, живут за зеркальными стеклами окон своей новой жизнью новые хозяева.

"- Я думаю, - Хрюка облизал пятачок, но это его нисколько не успокоило. - Я думаю, что я тоже кое о чем вспомнил┘ Только что я вспомнил об одном деле, которое не сделал вчера и которое не могу отложить на завтра. Поэтому мне ничего не остается, как вернуться и заняться этим самым делом" (пер. В.Вебера).

Хрюка - это новый Пятачок, если кто не понял. Винни-Пух, ослик Иа, Сова, Кролик и Кенга с крошкой Ру остались при прежних именах, зато читатель может оценить по достоинству Хоботуна (ранее Слонопотам), Вузлу и Визли (Бука и Бяка), Пятнастого и Цветоядного Скорабуду (Пятнистый и Травоядный Щасвирнус). Конечно, перемена имен собственных важна только для тех, кто читал и знает "Винни-Пуха" в пересказе Заходера; для пяти-, шестилетних детей, впервые открывающих книгу, она несущественна. Для них важно другое. Книжка стала длиннее, обстоятельнее и┘

"Пух уже собрался тяжело вздохнуть, но тут обнаружил, что это невозможно: слишком уж крепко земля стискивала бока. И по его мордочке скатилась слеза.

- Тогда почитайте мне какую-нибудь подкрепляющую книгу, которая утешит и успокоит меня, зажатого со всех сторон медвежонка!" (пер. В.Вебера).

"Медвежонок хотел вздохнуть, но не смог - настолько крепко он застрял. Он уронил слезинку и сказал:

- Ну, уж вы тогда хотя бы читайте мне какую-нибудь удобоваримую книгу, которая может поддержать и утешить несчастного медвежонка в безвыходном положении┘" (пересказ Б. Заходера).

После блистательного каламбура о безвыходном положении трудно примириться с фактически совершенно верным, но суховатым вариантом В.Вебера. Хотя, видимо, любой переводчик, создающий новую версию столь известного текста, в первую очередь приложит максимум усилий, лишь бы не повторить предшественника - а это трудно, ибо многие фразы уже вошли в нашу жизнь, и мы не всегда можем вспомнить, откуда они, - и поневоле проиграет, стремясь непременно сказать по-другому┘ Для маленького читателя еще очень важны иллюстрации. Они облегчают трудный процесс чтения. Ослик Иа, например, получив в подарок пустой горшочек и бывший воздушный шарик, "ухватил остатки шарика зубами и осторожно опустил в горшок. Достал оттуда и положил на землю. Снова ухватил зубами и так же осторожно положил в горшок" (пер. В.Вебера). Но вот на вставленном в текст рисунке симпатичный Иа держит шарик копытцем.

Спору нет: деление на главы нового перевода точно соответствует оригиналу, тогда как у Заходера две книги слиты в одну, две главы поменялись местами, а одна - финальная глава первой книги - выпущена почти полностью. Прежний "Винни-Пух" короче нового настолько же, насколько "кричалки и вопилки" знакомого нам медвежонка лаконичнее "бубнилок" его нового "я" в переводе Н.Рейн.

На странице 232 приключения Винни-Пуха и Кристофера Робина заканчиваются, и мы оставляем их "в Зачарованном Месте, где играют маленький мальчик и его плюшевый медвежонок", а начинается┘ новая сказка совсем другого автора, австралийца Алана Маршалла "Шепот на ветру".

Так что вернемся к тому, с чего начали, - в наше странное время ни в чем нельзя быть уверенным. Даже в Винни-Пухе.