Рядом с актером

	Ольга Галахова: любовь к театру воспитывается годами. Фото Артема Чернова (НГ-фото)

- Когда мы стартовали в театральной критике в начале 80-х, чрезвычайную роль играл журнал "Театральная жизнь", возглавляемый Николаем Мирошниченко, который словно специально к нашему приходу в критику поддержал идею сотрудника "ТЖ" Оксаны Корневой собрать "молодежную редакцию". Нам, еще ничем не отличившимся в профессии, дали возможность делать журнал, не только писать тексты, но и выпускать свои альтернативные номера, формулировать позицию издания. Нас "заставили" быть самостоятельными. И эта самостоятельность в одночасье стала для всех нас опасным азартным увлечением.

- Совершенно верно. Впервые любой человек мог законно делать свое издание. Вместе с нашим изданием возникли и другие - журнал "Московский наблюдатель", любимая мной тогда газета "Театральный гудок", масса иных газет о театре. Но если журнал "Московский наблюдатель" всегда поддерживался Союзом театральных деятелей, являясь, по сути, рупором новых идей СТД правления Михаила Ульянова, мы начали делать совершенно самостоятельное издание на энергии отрицания и сопротивления. Незадолго до этого я и мой коллега Геннадий Демин стали замечать, что в "Театральной жизни" мы потихоньку становимся сильно редактируемыми авторами. Та же неблагодарная участь ждала и тексты, которые мы приносили. Правдивое содержание статьи выправлялось в полуправдивое.

На дворе уже была эпоха Горбачева, и вопрос был не в несвободе печати, а в мужестве главного редактора (к тому времени Мирошниченко уже ушел). Возникла новая театральная номенклатура, представителей которой трогать было нежелательно. И надо сказать, что то же театральное политбюро, как и тот самый несмелый главный редактор "ТЖ", остались до сих пор "при своих". В недрах журнала в отрицание того способа сотрудничества редактора и автора, который сложился в "ТЖ", возникло продолжение - газета "ДА".

Мы начинали как поколение "молодых рассерженных". Помню, как Борис Львов-Анохин в журнале "Театр" подверг нас критике, написав, что газета, которая называет себя "ДА", все время говорит "НЕТ". Устав ото лжи, полуправды, "ваты" в иных критических суждениях, мы взяли очень злобную интонацию, которая не требует недоговоренности. Квинтэссенция злобы - рожденный нами жанр "микрорецензии", где в одном-двух предложениях-афоризмах выражается сущность спектакля. Жанр до сих пор вызывает жаркую полемику - одни считают, что это достижение профессии, другие - что это форма неуважения к стараниям художника, третьи считают, что именно здесь и оттачиваются перья до остроты скальпеля. Мы, злобные критики, готовы были признать, что есть такие произведения искусства, которые требуют только одного предложения или же просто набора знаков препинания.

- "Неблагодарность хуже либерализма", как говаривал Пушкин. Театральный критик Ирина Мягкова, которая до сих пор возглавляет московское бюро критиков при СТД, горячо поддержала идею независимой газеты на заседании бюро, где мы изложили свою концепцию. Идея названия принадлежит Геннадию Демину. Нас поддержали, но высказывались мнения, что театральной печати слишком много и что театр нужно оставить в покое. В сегодняшней ситуации беднейшего рынка театральной печати это, согласитесь, забавная подробность.

Мягкова связала нас с Маргаритой Эскиной, директором Центрального Дома актера. Мы пришли к ней в тот самый момент, когда сгорел Дом актера на Тверской. Помню, как мы проходили в несгоревшую половину через обшарпанный вход у Елисеевского магазина, где пахло гнилым мясом, овощами, помоями. Маргарита Александровна приняла на ура нашу идею; она посчитала, что самое время выпускать газету, когда дом сгорел, - ее всегда отличала дивная жизнестойкость. С этих пор Эскина никогда не вмешивалась в дела газеты и не читает полосы перед выходом номера. У нее есть такт учредителя.

Финансово мы большей частью зависим от Дома актера. На первых порах нам помогали художественный руководитель театра "Вернисаж" Юрий Непомнящий и ныне один из самых известных театральных продюсеров Олег Березкин. Теперь нам помогает фирма "Буммаркет" и мой друг Андрей Васильев. Дорогим человеком, который помогал редакции и до сих пор с нами сотрудничает, был Джон Фридман, театральный критик, славист-американец, живущий в России. Один из первых номеров вышел на его частные средства. Его $50 мы оплатили типографские расходы и даже выплатили из них гонорары и зарплату.

- Хватанувшие воздуха свободы, мы оказались не готовыми к другой стороне свободы. Пришлось осваивать еще и профессии коробейника, полиграфиста и распространителя. Писать критические статьи тяжело, но еще тяжелее их продавать. Мы научились контролировать и удерживать наш пусть маленький, но надежный рынок.

Постепенно из критической газеты мы превращались в актерскую, тем самым сближаясь с направлениями работы ЦДА, - газету ради актеров, об актерах, рядом с актерами. Жизнь, требующая компромиссов, научила нас смотреть на театр не только из кресла партера, но, с одной стороны, из кулис, из гримерки и, с другой, взглядом рядового читателя, театрала. И для нас было очень важно, что Олег Табаков дал газете свое имя. Затем его пост председателя Общественного совета принял Владимир Андреев. Сейчас это место, к нашему сожалению, пустует.

Выпустить первый номер легко - в смелом начинании тебя всегда поддержат, но потом у некоторых людей, которых наша газета чем-то задевала, случались желания ее закрыть. Однажды два человека спасли газету. Ими были тот же Владимир Андреев и критик Вера Максимова. Мы помним их заботу.

- Трудно сказать, здесь нужен сторонний взгляд. Но есть авторы, которые если пишут для газеты, я счастлива. Это Алексей Бартошевич, Борис Любимов, Вера Максимова, Инна Вишневская, Татьяна Шах-Азизова. Мы регулярно даем возможность реализоваться и молодым, дебютирующим авторам.

- Накануне съезда Союза театральных деятелей России мы издали специальный номер, представлявший всех кандидатов, претендовавших на пост председателя СТД. Номер делали молодые сотрудники, для которых реалии советского времени не были столь очевидны. В результате все кандидаты оказались не просто членами партии, а сразу уж членами ЦК КПСС. Помню, какое смятение в рядах театральных деятелей вызвали наши досадные опечатки. Нас заподозрили либо в чудовищной лести, либо в чудовищном очернении кандидатов.

- Эта рубрика особо любима актерами - кто-то сказал, что произведения этого жанра хочется читать с эстрады. Чего стоят такие перлы, как "Режиссер входит в жизнь своего героя, располагая его к себе", "Эта проблема далеко выходит за пределы спектакля и романа. Те же вопросы можно адресовать и Христу. Я не готов дать на него исчерпывающий ответ" или "Я в театрах сегодня ощущаю только одно... нехватку человеческого мяса".

- Мне кажется, рубрику "Гость редакции". Это самая домактеровская рубрика, которая, когда была изобретена, дала газете новое дыхание. Мы превращаем классический жанр интервью в интимные посиделки с человеком профессии, которую мы считаем центральной в театре. Мы приглашаем только тех, кого мы любим и кого считаем скромными, интеллигентными артистами, не испорченными славой. У нас побывали Валерий Гаркалин, Марк Захаров, Елена Шанина, Дмитрий Назаров, Александр Леньков, Владимир Стеклов, Вера Алентова, Надежда Маркина, Игорь Костолевский, Михаил Филиппов и другие.

Мы устраиваем в его честь скромный прием: печеная картошечка, селедочка, водочка, салаты, овощи. Очень важно остановиться, сесть и поговорить - чтобы актер перестал видеть в нас шакалов-журналистов, которые думают о том, как бы выудить скандал. Я когда-то делала интервью для одного глянцевого журнала, и очень известная актриса сказала мне: вы задаете мне неправильные вопросы, потому что это издание интересует только то, каким образом она первый раз сняла штаны. Поэтому мы задаем только неправильные вопросы. Актеры, которые у нас побывали, остаются самыми дорогими нашими друзьями и потом безвозмездно помогают нам во многом, становясь друзьями уже не только газеты, но и Центрального дома актера, к невероятной радости Эскиной.

Однажды к нам зашла драматург Надежда Птушкина в тот момент, когда мы встречались с Верой Алентовой. Тут же, у столика, мы их и сдружили - в результате вышел замечательный спектакль - "Пизанская башня", где в пьесе Птушкиной играют Алентова и Владимир Меньшов.

- На фоне того, как все хотят влиять на общество, у нас есть желание не влиять. По статистике, в России хотя бы раз в год ходят в театр 5-8% населения. Из них читают театральную прессу 0,005%. Поэтому, когда делаешь театральную газету, не надо думать, кто тебя прочтет. Но если я знаю, что нашу газету читают Кама Гинкас, Петр Фоменко, Марк Захаров, Маргарита Эскина, то есть ощущение, что ее читает вся Россия. Наша газета - для хороших.

- Прежде всего я обязана маме и отчиму, тоже филологам. Они часто выезжали в Москву и Ленинград и всегда были в курсе столичных культурных новостей. Поэтому я уже в пять лет знала, что такое Театр на Таганке. Любимов, Эфрос и Товстоногов были для провинциальной девчонки мифическими фигурами, легендами. Но было и живое чувство театра. Это известный на всю страну пермский балет. Самое настоящее счастье в театре я испытала от мастерства Галины Рогозиной, которая выступала в роли Одетты-Одиллии. Пермский театр оперы и балета тогда возглавлял ленинградский хореограф Николай Боярчиков, почти сосланный в Пермь. В 70-е годы мы видели балеты Белы Бартока и Сергея Прокофьева. Это был кусочек золотого века российской хореографии.