"Площадь искусств": фестиваль без лица

	Оказавшийся и на "Площади искусств" лучшим дирижер Валерий Гергиев в момент получения премии "Триумф". Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)

В ПОСЛЕДНИЕ несколько лет произошел окончательный раздел петербургского концертного сезона между десятками фестивалей, каждый из которых отвоевал себе временную нишу и бесповоротно утвердил свое, специфически ориентированное репертуарное поле. Череда весенних, осенних и зимних фестивалей завершается в июне самым крупным и представительным из них: фестивалем Мариинского театра "Звезды белых ночей": на него и приходится обыкновенно кульминация всего сезона.

Однако в самом конце прошлого года со стороны другого крупнейшего музыкального заведения города - филармонии - была предпринята попытка несколько изменить расстановку сил, утвердив на музыкальном поле Петербурга второй притягательный полюс, и притом зимою, приурочив новорожденный фестиваль "Площадь искусств" к новогодним и рождественским праздникам. Мысль сделать северную столицу притягательной для туристов не только летом, но и зимой, не в самое приятное время, когда город большую часть суток погружен во мрак, давно носилась в воздухе. Но эту карту на музыкальном поле уже пытались разыграть: более десяти лет влачит довольно унылое существование скучнейший фестиваль "Рождественские встречи в Северной Пальмире", организуемый Союзом концертных деятелей.

Новоиспеченный фестиваль "Площадь искусств" поспешил сделать заявку на "международность" и "звездность" и претендовал на Большой зал в предновогоднее время, отодвинув "Рождественские встречи" в сторону. Самое забавное в этой ситуации то, что художественное руководство и старым, и новым фестивалями осуществляет Юрий Темирканов, конкурируя, стало быть, с самим собою.

"Площадь искусств" включил в свое пространство и Русский музей (в нем в рамках фестиваля открылась выставка "Балы и маскарады"), и гранд-отель "Европа", принимавший гостей и артистов. Сама идея "Площади искусств" неплоха, допускает выходы на разные жанровые уровни и со временем имеет шансы развиться во что-нибудь стоящее: например, фестиваль может распространиться на смежные жанры пластических искусств или выплеснуться на реальную Площадь искусств маскарадами, народными гуляньями и фейерверками, не ограничившись лишь элитарным Балом Темирканова под Новый год.

Но, увы, нынешний фестивальный цикл всего лишь из пяти симфонических концертов никак не походил на полноценное мероприятие, могущее назваться фестивалем. Во-первых, потому что устроители так и не смогли выработать объединяющую концерты концепцию, отчего выбор сочинений казался вполне случайным. Во-вторых, если уж делать ставку не на оригинальность представляемых сочинений, если не ставить перед собой задачи обогащать и расширять репертуарный диапазон, то по крайней мере хотелось бы узнать новые имена, познакомиться с игрой исполнителей международного класса, не известных доселе в Питере.

На представленной же фестивальной афише мы нашли имена, хорошо знакомые, и услышали игру музыкантов, выступающих в городе достаточно регулярно: Вадим Репин и Джон Лилл. Юрий Хатуевич дирижировал тремя концертами из пяти - это ни у кого возражения не вызывает, он - хозяин фестиваля.

Оркестр Темирканова, утратив свою легендарную энергетику и отчасти мастерство, звучал в веселые рождественские дни вяло и мало одушевленно. И Скрипичный концерт Чайковского (солировал Репин), и его же симфония "Манфред" на открытии фестиваля были сыграны ординарно, словно для проформы. Текст партитур озвучивался грамотно, но удручающе безучастно - не спасали ни ревущие медные, ни время от времени разражавшееся громовое фортиссимо, далеко не всегда логично вытекающее из предыдущего развития и оттого казавшееся порой чрезмерным.

Исполнение "Реквиема" Моцарта для самого Темирканова было чем-то вроде личной премьеры: возможно, поэтому маэстро в нем попытался нащупать свою, оригинальную интерпретацию. Поначалу необычно медленное, сугубо потаенное начало Requiem aeternam и вдумчивая неспешность Tuba mirum (из-за такого замедленного темпа солирующему Геннадию Беззубенкову едва хватило дыхания додержать ноту до конца) заинтриговали. Однако чем дальше музыканты углублялись в сумрачный лес Траурной мессы, тем больше деталей текста пропадало из-за небрежного, не вполне "впетого" исполнения, тем больше провисала форма грандиозного цикла и тем больше притуплялось внимание слушателей. И хотя в Реквиеме довольно удачно спели Ирина Матаева, Злата Булычева, Геннадий Беззубенков и литовский тенор Аудрюс Рубяжюс (последний показался довольно крепким певцом, со стабильными верхами и ровным звуковедением), все же достаточного энергетического посыла, который призван гипнотически воздействовать на зал, приковывая внимание к исполняемой музыке, не было ни у кого. К тому же природа и тембровые краски голоса Ирины Матаевой далеко не идеально ложились на заданную партию: тут скорее подошло бы более полетное, подвижное, колоратурное сопрано.

Разочаровал и концерт молодых дирижеров, лауреатов всех трех конкурсов Прокофьева. И Туган Сохиев, продирижировавший "Франческой да Римини", и Александр Сладковский, выбравший для ответственного выступления Первый фортепианный концерт Прокофьева (солировал москвич Андрей Жаворонков, ученик Владимира Крайнева) на прошедшем прошлой весною дирижерском турнире выглядели куда ярче и перспективней. Довольно бледным и маловыразительным было и выступление Зазы Азмайпарашвили с Девятой симфонией Шостаковича. И лишь лауреат самого первого конкурса, кореец Юн Сун Чанг выказал должную зрелость и мастерство: его Штрауса (поэма "Смерть и просветление") слушать было действительно интересно, и по форме поэма выстроилась довольно грамотно.

На столь блеклом фоне концертное исполнение "Иоланты" в исполнении оркестра и солистов Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева воспринималось как роскошный подарок. "Иоланта" не звучала в Питере давно - лет семь прошло со времени ее последнего исполнения в Мариинском театре. Сейчас состав солистов изменился, и, пожалуй, в лучшую сторону. Кроткая девически чистая интонация, которой органично владела Марина Шагуч в партии Иоланты, нежные, переливчато-радужные тембровые нюансы ее голоса соткали легко-воздушный образ девы-отшельницы из таких невесомо деликатных субстанций, что, казалось, он светится изнутри. Открытием стало и появление молодого тенора Олега Балашова в партии Водемона: по певческой манере, по подаче звука и даже внешне он явственно напомнил всем молодого Лемешева. Очень внушительно прозвучали басы: Сергей Алексашкин, Георгий Заставный, Геннадий Беззубенков. Общий приподнято-эмоциональный тонус исполнения немедленно сообщился немногочисленной, но благодарной публике - и та сумела оценить класс исполнения незаурядной продолжительностью аплодисментов.

Будущий фестиваль продлится с 24 декабря по 3 января, и предусмотренный состав его участников куда более интересен: кроме обязательных и непременных маэстро Темирканова и маэстро Гергиева еще и Геннадий Рождественский, Виктория Постникова, Евгений Кисин и Наталья Гутман, Гидон Кремер (предположительно) с оркестром "Камерата"...