Владимир Басистов СЕЙЧАС в СМИ все больше внимания уделяется вопросам военного строительства, в частности "асимметричного ответа" на планы создания национальной ПРО США. В свое время при обсуждении Стратегической оборонной инициативы Рональда Рейгана сей термин использовался в ходе поиска возможности обеспечить ответные действия в условиях развернутого космического эшелона ПРО США при ракетно-ядерном ударе (РЯУ) НАТО (например, путем "прорубания окон старта" для наших МБР в низкоорбитальной боевой космической системе). Думается, термин сегодня не вполне уместен при обосновании роли ядерного оружия (ЯО) для безопасности России, как это делают авторы статьи "Стратегически выгодная асимметрия" ("НВО" # 36, 1999 г.), возводя ЯО в ранг абсолютного и чуть ли не единственного военно-политического инструмента. Не пытаясь умалить роль ЯО в стратегическом сдерживании, призываю воздерживаться в этом вопросе от гиперболизации, которая только навредит, вызывая чувство протеста у читателя.
Доказывая исключительность ядерного оружия, авторы используют два неоправданных противопоставления: а) в отличие от Запада "нам в принципе не нужна экспансия"; б) "наши военно-доктринальные воззрения обязаны ориентировать нас на формулирование условий, исключающих агрессию, а не обеспечивающих отражение ее". Но, во-первых, в статье при обсуждении ключевых вопросов государственной политики нет даже попытки определения целей этой политики, правда, подразумевается необходимость противостоять экспансии Запада. А это возможно лишь при условии экономического роста, что предполагает расширение зоны геополитических интересов, поиск новых экономических партнеров, союзников в таком противостоянии (если мы видим, что всеобщей безопасности "по Горбачеву" не получается), то есть в определенном смысле экспансию. Во-вторых, "формулирование условий, исключающих агрессию", должно включать любые варианты, в том числе и тем более сценарий, разворачивающийся на наших глазах на Кавказе. Однако совершенно ясно, что ЯО в таких ситуациях не спасает.
С другой стороны, не вполне увязана с направленностью статьи критика ее авторами тезиса, что сторона, исповедующая только оборону, обречена на поражение. В любом случае (кроме бегства - а бежать России некуда - и капитуляции) только правильное сочетание оборонительных и наступательных вооружений может исключить агрессию как в виде внезапного разоружающего удара, так и в виде "ползучего" разрастания локального конфликта.
Сложность в том, что в отличие от США, которым еще долго не будет противостоять более сильный или хотя бы равный противник, России приходится рассматривать весьма разноплановые угрозы. Чем слабее наша великая страна и чем легче ее разорить, тем больше угроз ее безопасности.
По отношению к нашим ядерным силам декларируется повышение их роли как в стратегическом, так и в региональном сдерживании, но деликатный вопрос об условиях применения обходится. Не потому ли, что надо ориентироваться "на формулирование условий, исключающих агрессию, а не обеспечивающих отражение ее"? А интересно было бы именно мнение специалистов, ратующих за приоритетную роль ядерного оружия.
Отказавшись от принципа неприменения ЯО первой, Россия, пусть вынужденно, но принимает логику превентивного применения ядерных сил - вполне симметрично с современной стратегической концепцией НАТО.
Создание национальной противоракетной обороны США по принципу территориальной обороны (что в корне противоречит Договору по ПРО 1972 г.) органично вписывается в эту концепцию: обеспечивая защиту от случайных пусков БР или ударов из таких стран, как Северная Корея, эта система с учетом возможности дальнейшего наращивания будет способна при масштабных сокращениях стратегических наступательных вооружений избежать возмездия после внезапного разоружающего удара. Разумеется, в отношении России Америке незачем применять военную силу для достижения своих целей при эффективных экономических и других способах воздействия, кроме того, в нынешних условиях такой удар неприемлем для США еще и по причине глобальной "ядерной зимы" после взрывов нескольких сотен боевых блоков.
А поскольку, с другой стороны, для России любой сценарий применения ЯО против НАТО чреват возмездием, то можно опасаться, что курс на "асимметричное" развитие СЯС без обнародованных критериев "нажатия кнопки" приведет к включению России в число "непредсказуемых стран-изгоев", если до этого она не будет расчленена. Ясные всем критерии, определяющие для любых условий порог, за которым угроза национальной безопасности вынудит Россию применить ЯО (в этом случае президент обязан принимать решение в соответствии с военной доктриной), позволяют избегать ситуаций, как во время войны в Югославии, когда игнорировались недвусмысленные предостережения президента РФ.
Дестабилизирующая роль территориальной ПРО проявится, если Россия в ответ на принятие США решения о ее развертывании заявит о критериях применения ЯО, определяемых логикой ответно-встречного (а не ответного или упреждающего) удара. Это позволит обойтись лишь такой группировкой СЯС, которая обеспечит преодоление системы ПРО США (такой результат достигается относительно небольшим количеством БР в ударе, локализованном во времени и пространстве). При этом значительные средства высвобождаются для развития и повышения надежности информационно-разведывательных систем, играющих определяющую роль не только в глобальной, но и в локальной войне.
В то же время применение ЯО в региональных конфликтах имеет свою специфику. Китай допускает применение ядерного оружия первым, например, на собственной территории, захваченной агрессором, - один из сценариев, когда речь идет о необходимости перелома в ходе обычной войны. В таких конфликтах концепция сдерживания путем неотвратимого возмездия перестает "работать" не только "по техническим причинам" и должна заменяться на "оборону плюс возмездие". В мире происходит практически неконтролируемое распространение ракетного оружия, сравнительно доступных средств массового поражения, используемых для его оснащения, причем так называемый Пояс нестабильности (включающий и упоминаемые американцами "страны-изгои") пролегает вдоль южных рубежей России, представляя для нее угрозу неизмеримо большую, чем для США. Даже при ударах единичных БР потери населения, промышленности, экологические последствия (возможно, необратимые - в случае разрушения химических заводов, АЭС, гидротехнических сооружений и т.п.) могут при нынешней экономической ситуации оказаться для России гибельными. Но устрашение возмездием при конфликте с тоталитарным режимом, когда расчет на традиционную логику, адекватную иерархию ценностей опасен и может привести к необходимости возмездия, - не лучший вариант: пострадает с обеих сторон в первую очередь гражданское население, защищенное всегда хуже военно-политического руководства.
Президенты России и США неоднократно в совместных заявлениях подчеркивали важность разработки и внедрения эффективных систем нестратегической ПРО и свои намерения предпринять все усилия с целью расширения двустороннего сотрудничества в области обороны от баллистических ракет. К сожалению, "асимметрия" не только привела к перекосу в финансировании наших оборонных программ.
Обеспечение безопасности наших ядерных арсеналов во многом осуществляется за счет США, однако пока не слышно о совместных инициативах по созданию систем защиты от террористических или случайных пусков БР. Понятно, что российским разработчикам комплексов ПРО вряд ли стоит надеяться на американскую поддержку, но даже в сегодняшних условиях начать можно было бы с систем регионального контроля там, где это найдет не только понимание, но и поддержку других стран - целесообразность создания систем коллективной защиты обсуждалась на страницах "НГ" еще в 1992 г. Такая система может быть создана на базе российских информационных технологий и средств выведения спутников с участием заинтересованных стран. Она, в частности, обеспечит контроль запусков БР в Поясе нестабильности, а заодно над территорией США. Для непрерывного двойного контроля этого пояса достаточно развернуть полтора десятка небольших спутников с инфракрасными датчиками на экваториальной орбите высотой примерно 2 тыс. км, то есть вне зоны действия наземных противокосмических средств. Система запуска "Морской старт" позволит обойтись одним запуском в год для поддержания такой группировки. При необходимости ее можно дополнить до глобальной, запустив несколько спутников на полярные орбиты. Это послужило бы альтернативой американскому проекту глобальной низкоорбитальной системы информационного обеспечения ПРО, который в сочетании с создаваемыми США комплексами перехвата БР противоречит вышеупомянутому Договору по ПРО, и к тому же способствовал бы повышению взаимного доверия стран - участниц проекта.
Основные доводы, приводимые в пользу участия российских предприятий в создании Евро-ПРО и должные склонить европейцев к сотрудничеству, - это относительно низкая стоимость российской военной техники и снижение опасности "утечки мозгов" из таких предприятий в страны, предположительно опасные для Европы. Все это, разумеется, важно, особенно для привлечения внешних инвестиций на межгосударственном уровне.
Кроме того, зарубежные инвесторы не поверят и не придут в страну, которая:
- неоднократно заявляла вместе с США "о необходимости в эффективных системах нестратегической ПРО";
- далеко продвинулась навстречу США в выработке критериев, обеспечивающих обеим сторонам возможность создавать и развертывать такие системы;
- объективно имеет не худшие, чем у США, шансы стать лидером на мировом рынке в качестве производителя систем нестратегической ПРО, учитывая богатый опыт создания единственной в мире действующей системы стратегической ПРО;
- но которая в то же время свернула практически все свои разработки по ПРО (не только по деньгам - финансирование ПРО имеет низший приоритет, - но и по номенклатуре) и провозгласила принцип асимметрии в ответ на уведомление американцев о своих планах о создании ПРО, из них раньше не делалось секрета.
Здесь следует отметить, что ставка США на создание национальной ПРО, как и щедрые ассигнования на программу СОИ, во многом обусловлены средоточием самых разнообразных высоких технологий в ПРО; развитие многих из них дает эффект и в невоенных областях.
Важно и нашему государству больше внимания уделять развитию как военных, так и "двойных" технологий, разработкам перспективных систем вооружений, избегать потребительского отношения к создателям ВВТ, когда выживание предприятий оборонного комплекса зависит больше от наличия зарубежных заказов, чем от наличия научного, технического, технологического заделов, которым не всегда удается (а иногда и не следует) выходить на международный рынок - расчет должен быть не на мгновенную отдачу, а на долгосрочный эффект в итоге с гораздо большей выгодой.
Сегодняшние колоссальные долги оборонке, продолжающиеся невыплаты за уже выполненные (часто два или три года назад) заказы означают, что предприятия волей-неволей кредитуют своих заказчиков результатами работ и при этом сами находятся на грани банкротства (или уже за гранью, как, например, НИИРП - головной по созданию систем ПРО). Пройдет еще немного времени - и в России не окажется нужных специалистов, прежде всего в области ПРО, Тогда и наступит полная "асимметрия".
Дарья Гармоненко