Послепраздничное место царя

	Николай Анненков на троне царя Бориса. Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)

В МАЛОМ театре умеют сберегать своих стариков. Верно заметил художественный руководитель театра Юрий Мефодьевич Соломин, на сцену Малого выходили актеры, которым было много за восемьдесят, и те, которым было много за девяносто... Анненков в этом смысле уникален, поскольку во вторник вечером он отмечал на сцене свое столетие. Театральные легенды говорят, что в какой-то момент актер несколько скостил свой возраст и на самом деле позавчера ему исполнилось не сто, а сто два года. В Малом даже шутят - говорят, что до ста лет Анненков и вовсе был хоть куда, держался молодцом, а вот последние два года стал сдавать.

Итак, в Малом умеют сберегать своих стариков. Но в Малом - к великому сожалению! - не умеют их чествовать. И вторничный юбилей дает все основания к подобным утверждениям.

Да и кому, признаться, заниматься этим в сегодняшнем Малом?! Опять же придется прибегнуть к уже использованной фигуре "противопоставления": в Малом сегодня собралось немало блестящих, лучших актеров, одно перечисление заняло бы страницу, никак не меньше, - лучших на всей нашей русской сцене, не только в масштабах одного, пусть и национального значения театра. Да и немудрено - поскольку число актеров труппы давно уж перевалило за сотню и, кажется, с нынешними темпами до начала следующего тысячелетия перевалит и за вторую. Но эти лучшие, эти замечательные актеры почти ничего не играют, а некоторые, будучи в полном здравии, не играют совсем. Не нужны. Преподают, но не играют... Режиссеров здесь нет и на то, чтобы поставить спектакль, который бы вышел на шаг из общего круга полуудач-полупоражений.

Опять же придется вернуться к сказанному во вторник: после ухода Бориса Львова-Анохина и Бориса Морозова Малый так и не нашел в себе силы признать потери. Две местные звезды - Иванов и Бейлис, конечно, не могут компенсировать все потребности в режиссуре. Им в помощь пригласили в штат режиссера Владимира Драгунова, который до того уж, кажется, успел убедить тех, кто внимательно наблюдает за столичной театральной жизнью, в своих не слишком-то великих талантах. Кому было ставить столетие Анненкова? Да, в общем, некому. Мог бы, наверное, Львов-Анохин (это я уж предполагаю в порядке бреда). Это он "вернул" на сцену Малого Гоголеву, заставив всех, даже тех, кто до "Мамуре" и "Холопов" думал иначе, говорить о ней как о великой актрисе. Это он дал сыграть Анненкову одну из по-настоящему сделанных и глубоко, тонко, с пафосом и некоторой долей самоиронии исполненную роль... Но так ведь его надо было пригласить. Но, вероятнее всего, об этом даже и не думали. Хотя юбилеи тоже надо придумывать, репетировать, ставить.

В Малом на "первое" дали пространный отрывок из "Царя Бориса", где Анненков выходит в роли Луп-Клешнина, на "второе" были поздравления. "Царя Бориса" начали, как говорится, издалека, что тут же породило немало шуток. В долгом, почти полуторачасовом ожидании, когда же на сцену выйдет юбиляр, кто-то заметил, что, кажется, Анненкова решили выпустить к следующему юбилею. Самоупоение исполнявшего заглавную роль Виктора Коршунова вызвало к жизни еще более злую шутку о том, что, перепутав, видимо, начали отмечать именно его юбилей. Трудно предположить, что большинство актеров специально стушевывались в этот вечер, но играли многие из рук вон плохо. Хорошо играли, пожалуй, только два или три актера в этом густонаселенном спектакле - конечно, Людмила Полякова, Эдуард Марцевич... Анненков, который сегодня плохо слышит (и оттого особенно глупым выглядел строй перед микрофоном, куда умнее было бы что-то разыгрывать перед юбиляром, чтобы ему было на что посмотреть...), переиграл в этот вечер всех. Без скидок на возраст.

Поздравляющие выходили один за другим с папками наперевес... От правительства, от президента, от министра культуры сумел приехать один замминистра культуры Егорычев. Некоторую непринужденность сумела внести в общий хор директор Дома актера Маргарита Эскина, которая попросила позволения сфотографироваться всем вместе рядом с юбиляром - фото на память. Так и сделали. Веселые стихи - от Центрального округа - зачитал префект Александр Ильич Музыкантский. Но все это не затмило впечатления от слов Анненкова, пересказанных перед началом - перед тем как открыли занавес и заиграли, - Юрием Соломиным. Анненков сказал ему: "Я никогда так в жизни не волновался. Анненков не должен провалиться". Следующим сильным впечатлением стал выход актера. Царь Борис-Коршунов спросил его, одетого в черное платье монаха: "Это ты?" - "Я сам..." - чуть-чуть потускневшим, но все еще прекрасным голосом ответил Анненков-Луп-Клешнин. Большего публике и не нужно было. Увы, не замечая очевидного, в Малом - после ухода Анненкова со сцены - решили доиграть действие до конца. Хотя (быть может, как раз в соответствии с режиссерской идеей) хотелось уже только одного - чтобы царь Борис поскорее умер.