Азиатский триумф в Венеции

В ЭТОМ году крылатый венецианский лев смотрит на мир раскосыми, миндалевидными глазами. Вынесенный в минувшую субботу вердикт жюри 56-го Международного кинофестиваля, хотя и был в некоторой степени предсказуем, все равно произвел эффект разорвавшейся бомбы. Среди трех фильмов, отмеченных главными призами старейшего мирового кинофорума, на сей раз нет ни одной не только американской, но и европейской ленты. "Золотого льва" увез в Пекин один из ветеранов венецианского смотра 49-летний Чжан Имоу, победивший на конкурсе с картиной "Ни одним меньше". Фильм его более молодого соотечественника и главного конкурента Чжан Юаня "Семнадцать лет" был отмечен не традиционным для Венеции Специальным призом за лучшую режиссуру. Третью по значению награду - Гран-при международного жюри - старейшина иранского кино 59-летний Аббас Киаростами получил за фильм с поэтичным названием "И ветер унесет нас с собой".

Таким образом, нынешний фестиваль на острове Лидо ознаменовался триумфом азиатского кинематографа, который, по признанию Мартина Скорсезе, еще способен поражать и преподносить подлинные сюрпризы. Мэтру вторил и председатель жюри Эмир Кустурица, который заметил, что все его коллеги были просто потрясены эмоциональной силой азиатских фильмов. "Должен с радостью сказать, что наше решение было принято практически единодушно. Я бы назвал вердикт жюри гуманистическим", - заявил он. Это, кстати, еще один парадокс 56-го Венецианского киносмотра, поскольку не будет преувеличением сказать, что сам он прошел под знаком тотального увлечения сексом, вплоть до беспрецедентного появления в конкурсной программе 115-минутного южнокорейского опуса "Обманы" с явным садомазохистским уклоном. Даже новый директор фестиваля Альберте Барбера, руководивший отбором лент, вынужден был в конце концов признать, что по этой части явно переборщили, породив у зрителя "патологический интерес к эротическим и сексуальным фильмам, который затмил другие значительные проблемы".

Итак, зрителей в Венеции неделю без перерыва потчевали разного рода оргиями, причудливыми совокуплениями и "порнографическими связями" (таково название франко-бельгийской ленты, участница которой Натали Байе получила приз за лучшую женскую роль), а в итоге жюри премировало "гуманистические" картины азиатов. Впрочем, и здесь без полемики, как водится, не обошлось. Так, новый фильм Чжан Имоу, снятый на государственные деньги, в отличие от прошлых его работ не был подвергнут жестокой цензуре на родине. Вероятно, это и дало основание некоторым фестивальным скептикам, прежде всего приверженцам Чжана Юаня, заговорить о лакировке действительности и даже о выполнении пропагандистского заказа знаменитым режиссером. Снятая Чжаном Имоу трогательная история о том, как 13-летняя девочка, заменяющая сельскую учительницу, пытается вернуть в дружную школьную семью сбежавшего ребенка, иногда невольно напоминает шедевры итальянского неореализма, но только со счастливым концом. Режиссер соглашается: "Да, в нашей стране по цензурным соображениям был бы невозможен иной финал. Но я и не хотел иного финала. Я снимал этот фильм, повинуясь свободному и искреннему зову своего сердца. Я хотел рассказать о ребятах, которые в поисках любого заработка бросают школу. Конечно, можно утверждать, что все это политика, но нельзя на эти вещи смотреть только под таким углом зрения".

"Часто мы в Китае снимаем простое кино, в том числе и из-за существующих финансовых ограничений. Но именно эта простота в отличие от американского кино позволяет непосредственно и искренне рассказывать наши истории. Я остаюсь работать на родине и хочу быть ближе к нашим корням", - сказал Чжан Имоу, который семь лет назад уже получил на Лидс "Золотого льва". В отличие от него 35-летний Чжан Юань, признанный в Венеции лучшим режиссером, явно выбрал другую дорогу. Недаром его фильм "Семнадцать лет" (название фильма - не возраст, а срок тюремного заключения) был снят в копродукции с Италией и поэтому вышел на экран без цензурной правки. Очевидно, что цензура могла бы вовсе не выпустить на широкий экран эту картину, в которой современный Китай предстает страной, где всем есть до всего дело, где все подглядывают за всеми и где нет места индивидуальной свободе. "Этот приз - хорошая поддержка для нового китайского кино и вообще для всего независимого кино в мире. Символично, этот фильм родился в Китае, но смонтировал его я в Италии", - сказал режиссер, вызвав одобрительные аплодисменты публики и слезы на глазах у собственной супруги.

Последний участник победного азиатского трио Аббас Киаростами тоже оказался втянутым в заочную дискуссию о цензуре и свободе творчества. Действие его фильма (совместное производство Франции и Ирана) разворачивается в заброшенной деревушке иранского Курдистана, где жизнь, по его словам, идет так же, как и тысячу лет назад. Более чем неспешное течение фильма ввело многих зрителей, в том числе и большинство кинокритиков, в глубокий сон, что, впрочем, не помешало им затем написать восторженные рецензии. Сам же режиссер так изложил свои взгляды на современный кинематограф: "Сегодня кино стремится завоевать публику, чрезмерно заполняя экран словами и изображением. Я делаю наоборот - оставляю пустое пространство, которое зритель должен заполнить сам. Моя догма - это нравственное кино, этому я научился, делая картины для детей. Секс и насилие меня не интересуют, для этого существуют западные фильмы. Наше кино совершенно другое. Цензура создала нам многие ограничения, но она же предотвратила нашествие американских фильмов, которые еще два года назад были у нас под полным запретом". Принимая награду международного жюри, Киаростами сообщил, что отныне ни в каких фестивалях участия принимать больше не будет и тем самым открывает дорогу молодым коллегам. Возможно, имена некоторых из них мы узнаем уже ровно через год. Опять в Венеции.

Венеция-Рим