Собака и почтмейстер

В спектакле "Пчеловоды" солдат кормит вшей и ест крыс Владимира Луповского

СМЕХ И СЛЕЗЫ

"Однажды Ежи был собакой, а Петруччо - почтмейстером. Ежи укусил Петруччо. Ежи не отвечал за свои поступки, потому что был собакой. А мать Ежи и Петруччо колотила Ежи и Петруччо, и отца Ежи, и отца Петруччо. А потом решила родить их еще раз. И это ей удалось. Потому что она мать". Под такие и подобные тексты (привет обэриутам!) участники проекта "П.О.В.С. танцев" - режиссер Тарас Бурнашев и Евгения Козлова - импровизируют с палками, отчаянно размахивая ими прямо под носами близстоящих зрителей и тем самым превращая перформанс в хэппенинг: искушенность прикидывается дикарством, и кажется, что испуганное шараханье - часть действия. Есть и женщина в белом, картинно спускающаяся вниз по лестнице, словно примадонна в оперетте. Она (названная в каталоге фестиваля как Люда-Ракета) поет протяжную материнскую песню и отрывает от платья лоскуты, каковые тут же топятся в вынесенном водоеме типа аквариума без рыб. Палки превращаются во флаги из шелестящей бумаги, с ними уходят в даль.

"Ежи и Петруччо" - из разряда тех "абсурдилок" без пафоса, что флюидами излучают подсознательную тоску по нему. Тотальная неадекватность всего всему как принцип постановки взывала к длинному прошлому подобной художественной традиции - а ей уже под сто. В таком возрасте неминуемо задумаешься о бренности. И постмодернизм уже продекларировал свою смерть. А мать Ежи и Петруччо родила их дважды.

Геннадий Абрамов во вступительном слове к своему спектаклю дал второе название: кроме "Монологов" - еще и "Моноголосие". Разница вроде бы небольшая, но она есть. Режиссер точно обозначил задачу и сверхзадачу своим артистам. Задача - "импровизация в чистом виде": фонограмму исполнители (стажерская группа Абрамова) услышали лишь накануне, ни один актер не знал, в какой момент музыки он сменит партнера в пластическом монологе, но он должен был адекватно откликнуться на импровизации музыки. Сверхзадача - создание "самоиграющего театра", который будет складываться на глазах публики, если индивидуалисты соединятся в группу, а сиюминутность обретет форму.

На что это было похоже? На одиночество в толпе: в этом смысле "Монологи" - очень городской, очень московский спектакль, показ которого, особенно в день города, есть одна из бесчисленных рефлексий на мегаполис. Потенциально интересный эксперимент Абрамова не совсем реализовался из-за неточных отношений артистов с музыкой: там, где по замыслу должно было быть сражение ракурсов тела с его же равновесием, возникали явно непрошеные и довольно буквальные ассоциации, воспроизводились стереотипы, довлели изобразительные эмоции с элементами сюжетности. Мелодрама отношений "он-она", похожая у всех дуэтов, или царство пластического у-шу, когда звучало что-то востокообразное. У безымянных персонажей в распоряжении было пространство, но на практике пространства у них нет, оно у всех кончается на расстоянии вытянутой руки, и не возникла общая композиция. Задача была решена, сверхзадача, на самом деле трудно достижимая, - нет.

КОРАБЛЬ ДУРАКОВ

По мнению тех, кто видел "Пчеловодов" раньше, на фестивале был сыгран не самый лучший спектакль. Что неудивительно, если артисты всю ночь перед спектаклем монтируют декорации, а исполнитель роли солдата-окопника, Иван Волков, специально прилетевший из Лондона, где он работает у Славы Полунина, перебарщивает в подробностях, словно Асисяй в экстазе. Но для зрителей, впервые побывавших на "Пчеловодах", был, по-моему, праздник. Режиссер Николай Рощин - он окончил РАТИ два года назад - ничуть не боится прослыть романтиком, но с учетом опыта "жесткого" театра века. Он знает, как сделать, чтобы теплота не переросла в тепличный климат. Рощин придумал эксцентрическую притчу о трагикомедии мирового равновесия, здесь смешно сходят с ума и уморительно жрут крыс с голодухи, рай смахивает на ад, а ангел - на беса, и чтобы забраться на небеса, нужно кого-то оттуда свалить на землю. Команда молодых драматических актеров (Олеся Яковлева, Наталья Позднякова, Алексей Блохин, Михаил Горский, Андрей Крылов) разыгрывается так, словно млеет от восторга при воспоминании об институтских уроках сцендвижения и работы с атрибутами. Чего только нет в калейдоскопе по Брейгелю ("Падение Икара", "Битва сундуков и копилок", "Пчеловоды и разоритель гнезд") и Босху ("Корабль дураков") с киноаллюзиями: от героя чаплинского фильма "На плечо" до Ролана Быкова в "Служили два товарища".