Грузинский "поворот" на Восток?

Президент Туркмении Сердар Бердымухамедов провел встречу с премьер-министром Грузии Ираклием Кобахидзе. Фото с сайта www.gov.ge

Премьер-министр Грузии Ираклий Кобахидзе в непривычной для себя манере зачастил с поездками в страны, о которых он ранее вряд ли задумывался. В частности, за последние несколько месяцев он побывал не только в Казахстане, который был всегда сравнительно на слуху, но и в Узбекистане, и лишь недавно вернулся из Туркменистана. Конечно же, не стоит забывать и про целую эпопею с исторической инвестицией в 6 млрд долл. от компании EMAAR из Саудовской Аравии в экономическое развитие Тбилиси и передачу строительства стратегического порта Анаклии китайской компании. Правительство «Грузинской мечты» активно расширяет свои горизонты мировосприятия на Центральную Азию и Ближний Восток, понимая, что европейская номенклатура еще не готова принять новую геополитическую реальность – эпоха демократии левого толка с ориентиром на «ценности» закончилась. Международные отношения вернулись в русло классических теорий многополярности, где страны больше не прикрываются «ценностями» и другими высокопарными выражениями для легитимации своих национальных интересов; где мир не крутится вокруг одной Римской империи, а сбалансирован несколькими силами притяжения. В свою очередь, малые государства лавируют между ними для достижения максимально возможного результата, получения всесторонней выгоды.

Этот значительный сдвиг, который последовал непосредственно в западном мире через администрацию новоизбранного президента США Дональда Трампа, уже чувствуется в Тбилиси, который с удовольствием следит за «семейной ссорой» Вашингтона и Брюсселя. Более того, очевидно, что стремление существующей европейской номенклатуры использовать Тбилиси как зону своего геополитического влияния через смещение власти и назначение «дружественного» режима провалилось. Европа настолько испортила свои отношения с правящей партией, что следующие четыре года ее властвование скорее всего будет охарактеризовано максимальными попытками ослабления влияния европейских институтов и политиков на внутренние дела в Грузии, страна будет суверенизироваться.

Процесс уже идет полным ходом, и все те шаги, которые «Грузинская мечта» не хотела делать, чтобы не «портить» сотрудничество с ЕС, уже активно предпринимаются. Это касается не только ужесточения закона об «иноагентах» и принятия намного более жесткого адаптированного американского законодательства FARA, но и изменений в законах о СМИ, изъятия термина «гендер» из словарного запаса, и, конечно же, дополнительного уголовного срока в девять лет Михаилу Саакашвили, который все эти годы активно «охранялся» западной бюрократией как будущее капиталовложение. Был нанесен сокрушительный удар по так называемому гражданскому обществу, которое отстранили от законодательного процесса и которое, как выяснилось, было полностью зависимо от внешнего финансирования; и на фоне упразднения большей части капитала из США – осталось без денег, логистики и политической поддержки. Грузинское гражданское общество оказалось наемным гражданским обществом без реальной финансовой, логистической и политической поддержки собственного населения. Ее же активное использование Брюсселем и администрацией Джо Байдена в антиправительственных протестах и беспорядках за последние два года убило в большинстве избирателей то минимальное доверие, которое существовало. По сути, «Грузинская мечта» отключила все возможные механизмы влияния Европы на внутренние процессы в государстве, оставив по всей стране все еще висеть флаги ЕС, которые логически надо бы тоже убрать. А представители европейской номенклатуры непосредственно в Тбилиси, например послы ЕС и Германии Павел Герчинский и Петер Фишер, ежедневно выкладывают в своих социальных сетях ярые заявления о поддержке «грузинского народа», который представляют, наверное, самые одиозные и сомнительные политики в лице Ники Гварамии и пятого президента Грузии Саломе Зурабишвили.

Все это на фоне стремительных и активных визитов премьера может вызвать у знатоков российской политики чувство дежавю, ведь именно так Москва разошлась пока с Вашингтоном, а потом и с Брюсселем. Не захотела она быть в подчиненном состоянии и следовать указаниям извне. Однако этот поворот Тбилиси на Восток пока что отличается от российского намерениями. Во-первых, это осознание реальности, перед которой сам номенклатурный Запад поставил Тбилиси. «Грузинская мечта» не хотела ссориться и была готова идти на уступки, но Европа и США Джо Байдена хотели не просто смены внешней политики страны, но и прямого контроля решений на земле. Понятное дело, что правительство было вынуждено защищаться, а потом и ссориться. Во-вторых, правящая элита активно посылает сигналы не только в новую администрацию в Вашингтоне, но и в Брюссель, что она готова договариваться и необязательно продолжать противостояние. «Грузинская мечта» хочет быть с «цивилизованным миром», в лице ЕС, но политики Брюсселя запросили слишком высокую для этого цену. Ну и конечно же, никакого «поворота» не может быть, пока на всех зданиях и на всех пространствах яростно красуются европейские знамена, а первые лица страны называют это противостояние не противоречиями национальных интересов ЕС и Грузии, а борьбой «испорченного глубинного государства» с «настоящей» Европой, которая всегда была и будет «хорошей», «справедливой».

В понимании грузинского правительства «глубинное государство» – это группировка влиятельных политиков, бизнесменов и представителей других сфер, которые имеют собственные взгляды на глобальные процессы; взгляды, противоречащие демократическим ценностям Европейского союза. Такое детское представление общества о политической реальности предполагает процесс «суверенизации» и «поворота» на Восток как что-то временное, вызванное исторической несправедливостью, которое рано или поздно будет искоренено, и Грузию опять вернут в «семейное лоно». Следовательно, в отличие от российского сценария правящая элита видит в странах Ближнего Востока, Центральной Азии и в Китае возможный временный противовес, который будет не нужен с потеплением отношений с Западом. Также «суверенизация» – не попытка выстраивания «суверенной демократии» или новой политической идентичности, опирающейся на какие-то собственные постулаты вне западной риторики, а скорее всего формирование механизмов защиты от Запада на случай, если он вновь решит устроить в Тбилиси цветную революцию. По сути, сейчас «суверенизация» Грузии – это выстраивание местных институтов и политических сказов в период холодной войны с Европой, а «поворот» на Восток – временное пристанище местных политических элит, которые вынуждены находить новых «друзей».

«Грузинская мечта» заявила о том, что наконец-то начнет реформу системы образования, которая должна быть ориентирована на формирование грузина-патриота. Что это значит, тяжело сказать, но если процесс будет запущен и выстроится вокруг десакрализации Запада и принятия Грузии как «моста» между Европой и Азией, то есть народа, который принадлежит обоим мирам, то можно будет открыто говорить о хотя бы «полуповороте» на Восток. А пока что вся страна ждет, чем закончится нарушенное молчание посла Америки Робин Данниган, которая с нежеланием встретилась с главой МИД Макой Бочоришвили. Эта встреча стала «доказательством» легитимности правительства для прозападной части населения. Но будет ли этот шаг началом смены политической ориентации Вашингтона в Тбилиси – тяжело сказать. Если же станет, то можно ждать формирования политического анти-Брюссельского трио Вашингтон – Будапешт – Тбилиси.