Деколонизация в странах Центральной Азии далеко не завершена

Лидеры Центральной Азии продолжают демонстрировать региональное единство. Фото с сайта www.akorda.kz

Соглашение о создании Содружества независимых государств (СНГ) было заключено 8 декабря 1991 года Россией, Украиной и Белоруссией. По состоянию на ноябрь 2024 года в СНГ входят девять стран, за исключением Украины и Туркменистана, которые не подписали устав. Как разъясняет Росбизнесконсалтинг, несмотря на то что Украина была соучредителем, она не ратифицировала его устав и получила статус участника, но разницу с полноправным членством ни один документ объединения не разъясняет. Туркменистану предоставлен в СНГ статус ассоциированного члена. Таким образом, после прекращения существования СССР 26 декабря 1991 года все страны Центральной Азии вошли в новое региональное объединение и обязались не вмешиваться во внутренние дела партнеров и быть приверженными нормам международного права.

Еще раньше, 6 ноября 1991 года президент России Борис Ельцин подписал указ о прекращении деятельности КПСС и Компартии РСФСР на территории России. Призывов на официальном уровне в странах Центральной Азии к десоветизации и декоммунизации не было, как, впрочем, не было и к деколонизации. Тем не менее первое громкое событие, пошатнувшее идеологию, произошло в Таджикистане – в ночь на 22 сентября 1991 года в центре Душанбе был снесен памятник Ленину. Последний памятник вождю пролетариата был снесен в республике в марте 2008 года, о чем, впрочем, публично мало кто вспоминает.

Попутно в Таджикистане и во всех других странах СНГ, к недовольству коммунистических партий, начались согласованные и сокрытые от населения массовые переименования географических объектов и снос памятников. Массово удалялась советская символика и атрибутика, были ликвидированы привычные политизированные детские и юношеские организации. Коррекции подверглось значительное число учебников. К сносу памятнику вождю добавлялись монументы его последователей, героев борьбы за установление советской власти, а иногда – и памятники воинам и гражданскому населению, погибшим в годы Отечественной войны. И даже Мавзолей Ленина в Москве в праздники драпируется фанерными щитами.

Казалось бы, советская история почти полностью вычищена и переписана, и хранителем коммунистической идеологии остается лишь уходящее из жизни старшее поколение. Но несколько лет назад в странах Центральной Азии за исключением Туркменистана, где понятие деколонизации было включено в число запретных, пошел и этот процесс. Несмотря на некоторые различия, в каждой республике деколонизация началась и продолжается в одном направлении – в стремлении освободиться из-под влияния России.

В числе нерешенных проблем в Казахстане эксперты называют переосмысление истории XVIII–XX веков, перевод алфавита на латиницу, расширение использования казахского языка, повышение интереса к репрессированным лидерам казахской интеллигенции.

Схожие процессы, но с меньшим размахом идут и в Кыргызстане, но эксперты говорят о них, употребляя слово «пока». Действительно, рост использования кыргызского языка налицо, однако политизированные митинги разрешено проводить не везде. Переводить алфавит на всеобщую тюркскую латиницу власть не спешит, и полемика идет преимущественно в соцсетях. Российская пресса и русский язык имеют в республике существенный вес, а трудовые мигранты страны, вошедшей в Евразийский союз, получили заметные льготы.

Таджикистан, уклоняющийся от вступления в Евразийский союз, тем не менее получает от России льготные ГСМ и экономически во многом зависит от России. Видимо, поэтому, несмотря на полемику и редкие публикации по теме деколонизации, эта тема в Таджикистане также пока не приобрела черты преобладающего направления и обсуждается лишь в узкой прослойке историков и в соцсетях.

Что касается Туркменистана с его массой ограничений и запретов, контакты республики с Россией в сфере экономики расширились. Но основная масса общества в республике остается вне политики, и обсуждения деколонизации в публичном пространстве нет. Во всяком случае, достоверные настроения населения в части деколонизации неизвестны.

В Узбекистане, в числе первых начавшем десоветизацию и декоммунизацию в Центральной Азии, так же, как и в других республиках, до сих пор проходят массовые переименования и идет перевод алфавита на латиницу. О законодательном запрете советской идеологии и символики открыто говорят с трибуны парламента. Однако, по оценке ряда экспертов, деколонизация в республике приняла форму возврата к национальным корням, к реабилитации и восстановлению имен репрессированных.

Строго говоря, реабилитация репрессированных напрямую не связана с деколонизацией, поскольку деколонизация – это процесс обретения политической независимости, что в Центральной Азии уже произошло. Вместе с тем в современных научных кругах отмечают, что деколонизация еще недостаточно исследована и представляет собой внутренне противоречивую идеологическую программу. Иными словами, баланс между культурным наследием коренных народов и привнесенными в общество иными нормами и ценностями еще не найден, о чем говорит современная оценка басмачества в Центральной Азии.

Конечно же, реальная история центральноазиатских республик многократно переписана, противоречива и неоднозначна. «В Средней Азии началась реабилитация басмаческого движения, а в Казахстане были подняты на щит деятели буржуазно-националистической партии «Алаш», боровшиеся с Советской властью в годы Гражданской войны», – утверждают российские коммунисты, причем их сторонников можно найти в любой стране Центральной Азии. Но реабилитация басмачества, в том числе курбаши Ибрагимбека и более 100 его сторонников, в 2021 году была поддержана президентом Узбекистана Шавкатом Мирзиёевым.

В Таджикистане кто-то считает басмачей борцами за независимость, кто-то считает борцами с советской властью, хотя многие из басмачей были офицерами, как белогвардейцы в России. Некоторые таджикские историки, несмотря на господство марксизма, имели и имеют пока еще неполный доступ к архивам. С ними можно согласиться – деколонизация как процесс еще далеко не завершена. Но дистанцирование Центральной Азии от России заметно, Европа и Америка далеко, а сближение республик с Китаем настораживает. При этом можно вспомнить, что 40 лет назад Россия имела возможность навсегда сохранить контроль над Центральной Азией, перебросив в Казахстан, в Аральское море часть стока Оби, и наша газета писала об этом (см. «НГ» от 15.10.23), но решением Политбюро от этого отказались.

В СМИ вброшена информация о том, что, несмотря на подтверждения вечной дружбы, в Китае не отказались от прав на восточные российские территории. В связи с этим можно вспомнить прогноз ушедшего в 2018 году из жизни известного российского китаеведа Вили Гельбраса, с которым автор статьи был лично знаком. В книге «Китайская реальность России» профессор рассмотрел проблемы внешней политики и государственной безопасности России, связанные с китайской миграцией, и в одном из интервью сделал вывод: «Объективно говоря, Россия обречена превратиться в страну мигрантов… Люди чувствуют скрытую угрозу, исходящую с Востока, поэтому и нынешние российско-китайские отношения характеризуют как не слишком радужные, и от будущего не ждут ничего хорошего».

Всем видно, что сегодня по мере возможностей Россия стремится удержать под своим влиянием страны Центральной Азии. Все видят, что нынешние отношения России и Китая сегодня характеризуются как приемлемые. Но если они изменятся в худшую сторону, коэффициент интеллекта IQ ответственных за восточную политику России признают равным нулю.

Поколение, жившее в советское время, уходит, и в политику уже пошли дети элиты (см. «НГ» от 30.10.24). Что будет происходить, когда страны Центральной Азии решат проблемы десоветизации, декоммунизации и деколонизации? Чем закончится дрейф стран Центральной Азии от России и будет ли сохранен российский Дальний Восток? Однозначного ответа на эти вопросы сегодня пока нет. Все наблюдают.