Екатерина Энтина
В Брюсселе считают, что глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен – самый видный в ЕС политик первой величины. Фото Reuters
«Это хуже, чем преступление: это ошибка». Столь хлесткой фразой и в этом отношении обессмертившей его имя, Буле де ля Мерт, председатель Законодательной комиссии, разработавшей знаменитый Гражданский кодекс Наполеона, откликнулся на неправедную казнь герцога Энгиенского. Она вызвала каскад событий, оставивших неизгладимый след в истории Франции и всего Европейского континента, который лучше было бы избежать.
В этом плане она как нельзя более верно характеризует сценарий развития ситуации в политике и экономике Европейского союза, который политические и бизнес-элиты интеграционного объединения выбрали из всех имевшихся опций.
Западная политическая мысль с тех самых времен французской буржуазной революции исходит из постулата, признанного непреложным, согласно которому сердцевиной демократического устройства общества является ротация власти. Ее смысл в том числе заключается в возможности исправить допущенные ошибки и скорректировать политический и экономический курс государства, группы государств, их объединений. Новое руководство, новая политическая команда, опираясь на кредит доверия, выданный им избравшим их электоратом, может отказаться от политического багажа предшественников и начать все или по крайней мере многое с чистого листа.
Это на наших глазах происходит в Великобритании. Скованные наследием брекзита, консерваторы превратили отношения с ЕС в бесконечную вереницу постоянно обостряющихся конфликтов. Сменившие их лейбористы первым делом объявили, что будут восстанавливать дружественные взаимовыгодные связи с континентальной Европой, и вплотную занялись этим. Аналогичным образом в США Дональд Трамп обещает в случае победы отправить на свалку истории большую часть начинаний формально все еще действующего президента Джозефа Байдена – возродить «американскую мечту» в успех для каждого; раскрепостить бизнес, сняв с него удавку избыточной регуляторики и диктат климатической нейтральности; решить раз и навсегда проблему нелегальной иммиграции; погасить пламя вооруженных конфликтов, «раздуваемых» демократами в Европе и на Ближнем Востоке.
Европейский союз, напротив, намеренно лишил себя возможности признать допущенные ошибки и просчеты, очевидные для всех, и взяться за глубокую и последовательную санацию тех аспектов внутренней и внешней политики, которые растущая часть политически активного населения, не говоря уже о глобальном большинстве, считает пагубными.
Формально ротация высшего звена политического и административного аппарата ЕС проводится каждые пять лет. Она проходит с определенными нюансами по одной и той же отлаженной схеме. После нервической избирательной кампании, в которой открыто используются грязные избирательные технологии, проводятся выборы в Европарламент. К сегодняшнему дню он превратился в полновластный законодательный институт ЕС и к тому же еще и представительный, полномочия которого в этой сфере ни в чем не уступают вверенным Совету (министров) объединения. По итогам выборов Европейский совет в составе глав государств и правительств предлагает на пост председателя Европейской комиссии (ЕК, главного исполнительного института ЕС, который по объему отправляемых функций все чаще приравнивается к правительству объединения) кандидатуру, представляющую европейскую партию, набравшую наибольшее количество голосов. После утверждения Европарламентом председатель ЕК в диалоге с руководством каждого из государств-членов подбирает кандидатов в состав комиссии и договаривается о распределении портфелей. Европарламент организует слушания по каждой кандидатуре, после чего избирает коллегию комиссаров в полном составе. В зависимости от национальной и партийной принадлежности вновь назначенного председателя ЕК, дабы обеспечить географическую и политическую репрезентативность верхушки ЕС, подбираются постоянный председатель Европейского совета, верховный представитель по иностранным делам и политике безопасности, председатель Европарламента.
В этом году, следуя трафарету, отправной точкой для ротации послужили выборы в Европарламент, состоявшиеся 6–9 июня. Главная задача, которую решал истеблишмент ЕС в ходе избирательной кампании, состояла в том, чтобы обеспечить правящее большинство за классическими политическими партиями центристского толка и не пропустить в Европарламент оппозицию в лице крайне правых и евроскептиков, не дать им набрать блокирующее число депутатских мандатов.
Для ее достижения политические элиты ЕС задействовали стандартный набор средств – свое господство в информационном пространстве; подключение к работе с избирателями всего разветвленного пропагандистского аппарата, находящегося в их распоряжении; всемерное очернение политических противников, обвинение их в предательстве интересов евроинтеграции, продажности, связях с Москвой и Пекином и т.д.
Вместе с тем алгоритм действий на этот раз отличался целым рядом особенностей. Во-первых, ставка была сделана на переизбрание действующего председателя ЕК Урсулы фон дер Ляйен на новый срок. Более видного, к тому же вроде бы надпартийного политика первой величины в ЕС нет. У нее наработанные связи, колоссальный административный ресурс, опыт, широкий круг первоклассных специалистов, на которых она может опереться. Она все время на виду, под юпитерами. Все те, кому она что-либо обещает, отдают себе отчет в том, что ею это будет сделано.
Во-вторых, европейские центристские партии и все, кто их представляет, вслед за социумом, качнувшимся в сторону ультраправых, тоже сильно сдвинулись вправо. Причем в этот раз они не ограничились перехватом лозунгов, а серьезно пересмотрели свои программы, более того, принялись на практике отрабатывать повестку крайне правых, в частности, в том, что касается иммиграционной политики. Так, за несколько месяцев до голосования правительство Эмманюэля Макрона провело через Национальное собрание (парламент) драконовское антииммиграционное законодательство, написанное как будто под диктовку партийцами «Национального объединения» Марин Ле Пен и Жордана Барделлы.
В-третьих, увидев, что народ и предпринимательские круги от них отворачиваются, христианские демократы, Европейская народная партия, близкие к ним силы объявили о серьезном обновлении проводимого социально-экономического курса, его переналадке в интересах национальных производителей и повышения качества жизни населения. В частности, фон дер Ляйен в ходе предвыборной кампании взяла на себя обязательство снизить регуляторную нагрузку на бизнес, поставить во главу угла экономической политики обретение международной конкурентоспособности, защитить национальных производителей от китайского автопрома и американского хайтека, заменить «зеленый курс» на «индустриальный зеленый курс» или просто «индустриальный».
В-четвертых, европейские центристские партии, не скупясь, бросились направо и налево раздавать обещания абсолютно всем – не только бизнесу и населению в целом, но и конкретным компаниям, отраслям, фермерам, отдельным социальным группам, женщинам, молодежи, учащимся и т.д.
В-пятых, находчиво объединили в единый пакет элементы нового социально-экономического курса, протекционизм, набор обещаний и солидарность в следовании антироссийской и антикитайской политике, установкам обеспечения самодостаточной обороноспособности, создания единого европейского ВПК и достижения климатической нейтральности. Такую комбинацию электорат на выборах и должен был поддержать.
В-шестых, продумали план «Б». Он предусматривает дифференцированный подход к разным фракциям крайне правых, чтобы, если понадобится, кого-то оставить в изоляции (в частности, новую ультраправую фракцию Европарламента «Патриоты за Европу», определяющую роль в формировании которой сыграли Виктор Орбан, Жордан Барделла, Маттео Сальвини и Герт Вилдерс), а кого-то (прежде всего консервативные политические силы, стоящие за премьер-министром Италии Джорджией Мелони) кооптировать в правящее большинство. В перспективе в зависимости от политической динамики, если сохранится тренд на усиление позиций крайне правых, не исключен вариант, при котором правоцентристские партии, как они уже поступают на низовом уровне, вообще создадут с ними правый блок вместо нынешнего центристского.
У политических элит ЕС получилось. Центристы удержали позиции. Крайне правые усилили свое представительство в Европарламенте только за счет либералов (в частности, макроновцев) и «зеленых». У последних не осталось выбора, как только преданно следовать за Европейской народной партией и «Социалистами и демократами», укрепляя правящее большинство. Фон дер Ляйен переизбрана председателем и подобрала команду, преданную целям проведения указанной пакетно-гибридной политики. На все важные должности в ЕС назначены или избраны только свои для правящего большинства.
Издержки – ЕС упустил или пренебрег уникальным шансом использовать ротацию по назначениям и в корне пересмотреть нынешний внутри- и внешнеполитический курс, усиливающий геополитическую нестабильность, закручивающий спираль конфронтации, несущий риски и для самого объединения. Он остался в плену прежних представлений, бьющих по будущему Европы и международного сотрудничества. Эти представления, как и прежде, будут подпитывать поправение общества, вести к милитаризации экономики, укоренять самоощущение осажденной крепости. А значит, будут вызывать болезненную реакцию Брюсселя на что бы ни происходило в окружающем мире и опасность иррациональных шагов в отношении своих собственных государств-членов и третьих стран.
Дарья Гармоненко 
