Катерина Лабецкая
Учения ВМС США Ice Exercise в Северном Ледовитом океане. Фото Reuters
Бурлящие страсти в США вокруг обеспечения безопасности Арктики и ее значимости для поддержания их мирового лидерства наконец-то влились в «старые мехи» Арктической стратегии (NSAR), разработанной в 2013 году администрацией Барака Обамы. Нынешний президент США Джозеф Байден обновил документ еще 7 октября 2022-го, но паблисити NSAR-2022 получила лишь спустя год, когда Белый дом опубликовал План действий по ее реализации, охватывающий 10-летний период. При этом обновленный вариант вышел за рамки невоенной безопасности: «Мы будем максимизировать наше сотрудничество с арктическими союзниками и партнерами для укрепления нашей общей безопасности и сдерживания агрессии в Арктике, особенно со стороны России».
И это на фоне отклоняемых США и их союзниками неоднократных предложений РФ о возобновлении в Арктическом совете (АС) регулярных встреч начальников генштабов стран – членов организации. Между тем взаимодействие в высоких широтах требует более взвешенного подхода и конструктивного сотрудничества, в том числе в области безопасности.
В отсутствие же прогресса на этой ниве 25 октября Россия осуществила пуски межконтинентальных баллистических ракет (МБР) в Арктической зоне. МБР «Ярс» наземного базирования стартовала из шахты испытательного космодрома Плесецк и успешно поразила цель на полигоне «Кура» на Камчатке. Из акватории полигона Северного флота (CФ) в Баренцевом море атомный подводный крейсер «Тула» выполнил пуск МБР морского базирования «Синева». Задачи по предотвращению слежения за ракетоносными субмаринами СФ при выходе из баз и районов развертывания обеспечивала 161-я бригада подводных лодок.
Антироссийский подтекст NSAR-2022 не стал неожиданностью. Озабоченность Вашингтона растущей конкуренцией в Арктике со стороны Москвы и Пекина очевидна как из опубликованной в 2022 году Стратегии национальной безопасности США, так и из выступлений американских официальных лиц. К примеру, заместитель помощника госсекретаря США по делам Европы и Евразии Даг Джонс в прошлом году обещал уделить большее внимание Арктике со стороны НАТО, «когда Финляндия и Швеция присоединятся к альянсу и в нем будут представлены семь из восьми арктических стран». Тогда же он объявил, что NSAR-2022 «будет учитывать происходящие изменения климата, а также растущую геополитическую конкуренцию с Россией и Китаем». Столь же откровенен был и координатор Госдепартамента США по Арктике Джим Дехарт: «Вызовы представляют прежде всего Россия и Китай в силу нарастающей геополитической напряженности и конкуренции... Россия является в большей степени «жесткой» проблемой безопасности, Китай – в большей степени «мягким» вызовом безопасности».
Впрочем, еще раньше, во время прошлогоднего визита в Канаду, «карты» коллективного Запада в арктической партии раскрыл Йенс Столтенберг, генсек de-facto курируемого Вашингтоном НАТО: «Пекин и Москва усилили свое практическое сотрудничество в Арктике. Это составляет часть углубленного стратегического партнерства, которое бросает вызов нашим ценностям и нашим интересам. Наш ответ – сильное и предсказуемое присутствие в регионе... Возможности России на Севере представляют для нас стратегический вызов».
Все эти тезисы соответствовали логике скандальных демаршей экс-госсекретаря США Майкла Помпео на министерских встречах АС в Фэрбенксе (май 2017 года) и в Рованиеми (май 2019 года). NSAR-2022 акцентирует важность комплексного присутствия США в Арктике (военно-политического и экономического), необходимость жесткого противостояния основным угрозам США, одной из которых откровенно объявлена усиливающая свое лидерство Россия.
В этом контексте вопрос «Почему же План действий по реализации NSAR-2022 обнародован лишь 18 октября 2023 года?» вполне риторичен. Нынешняя геополитическая атмосфера и в мире, и в Транс-Арктике свидетельствует о разваливающемся миропорядке, в котором администрация Байдена отчаянно пытается удержать американское лидерство, пропагандируя, в том числе через NSAR-2022, «мировой порядок, основанный на правилах». NSAR-2022, по сути, нацелена именно на его имплементацию в Арктике с помощью ближайших союзников по НАТО.
Очевидна ставка Вашингтона на арктические институты, прежде всего АС, где, как он надеется, семь из восьми стран, АС(7/8), все же станут членами альянса. В целях трансформации АС(8/8) в АС(7/8) бойкотировались и недавнее председательство РФ в АС, и ее инициативы. Налицо проецирование в Заполярье актов гибридной войны, развернутой против РФ.
План реализации NSAR-2022 раскрывает четыре столпа и пять руководящих принципов стратегии. Четыре столпа – это сферы безопасности, изменения климата и защиты окружающей среды, устойчивое экономическое развитие и, наконец, международное сотрудничество и управление, подразумевающие «поддержку арктических институтов и соблюдение международного права».
В контексте норвежского председательства в АС (2023–2025) план по реализации NSAR-2022 постулирует продолжение участия США в проектах АС, но «насколько это возможно, в соответствии с более широкой политикой США в отношении России». Неудивительно, что председательство Осло в АС(7/8) озабочено намерением РФ сотрудничать в научной сфере со странами – членами БРИКС в таком стратегически важном регионе Заполярья, как остров Шпицберген. В фарватере NSAR-2022, видимо, будут двигаться и грядущие председательства в АС(7/8) – Дании (2025–2027) и Швеции (2027–2029). Ведь среди пяти руководящих принципов NSAR-2022 присутствуют «Углубление отношений с союзниками и партнерами» и «Планирование долгосрочных инвестиций».
На этом фоне администрация Байдена и ее партнеры чуть ли не панически воспринимают арктическое сотрудничество РФ со странами БРИКС и ШОС, рассматривая его как стремление Москвы создать альтернативную арктическую международную организацию в противовес АС(7/8). Но РФ – по-прежнему сторонник сохранения АС(8/8), конечно, реально работающего. Особенно в таких крайне важных для мирового сообщества сферах, как проблемы изменения климата, охраны окружающей среды в Арктике. Успех же в них крайне проблематичен без тесного взаимодействия с РФ и ее партнерами по БРИКС, ШОС и, возможно, ОДКБ. Это особенно актуализирует для России задачу, сохраняя сотрудничество в АС(8/8), работать над созданием адекватных дружественных альтернативных структур в Tранс-Aрктике – важной пространственно-политической скрепе Атлантики и Тихого океана.
Предельно ясный ответ на третирование циркумполярных интересов России дан в Концепции внешней политики РФ. Напомним, президент Владимир Путин утвердил ее 31 марта 2023 года. В разделе, посвященном Арктике, в разряд одной из приоритетных целей выделено «налаживание взаимовыгодного сотрудничества с неарктическими государствами, проводящими конструктивную политику в отношении России и заинтересованными в осуществлении международной деятельности в Арктике, включая инфраструктурное развитие Северного морского пути».
Кстати, российский суверенитет над Севморпутем – еще один раздражитель для США. Это завуалированно отражает и План реализации NSAR-2022, акцентирующий намерение США «защищать права и свободы навигации и пролета через Арктику».
План реализации NSAR-2022 предполагает ежегодную оценку и адаптацию стратегии, призванные «гарантировать дальнейшее достижение прогресса в позиционировании» США в Арктике, «обеспечить своевременное реагирование на изменения, вызовы и возможности» в высоких широтах. Сам План реализации NSAR-2022 будет обновлен через пять лет. Соответственно перед Москвой встает задача тщательной фиксации всех нюансов арктического позиционирования Вашингтона и их учета в российском стратегическом планировании.
Дарья Гармоненко 
