Геннадий Петров
За резолюцию, осуждающую действия РФ, проголосовали 143 страны – члена Генассамблеи ООН, против – только пять, включая Россию. Фото Reuters
На минувшей неделе в Генеральной Ассамблее ООН состоялось парадоксальное для России голосование – по резолюции, осуждающей присоединение к РФ территорий Херсонщины, Запорожья и Донбасса. Парадоксально оно по двум причинам. Во-первых, 2 марта Генассамблея уже высказывалась, по сути, по тому же самому вопросу. Тогда было голосование по резолюции, осуждающей военную операцию России в Украине. Теперь же предлагалось осудить имеющийся результат этих действий. Во-вторых и главное – высказать свое отношение к спецоперации мир просят США, идейный вдохновитель резолюции, а не Россия, которая, казалось бы, в этом высказывании должна быть заинтересована в наибольшей степени.
Именно российские комментаторы и официальные лица то и дело говорят о том, что конфликт с Украиной – это не просто конфликт двух соседних государств, а элемент некоего глобального процесса: разрушения американоцентричного миропорядка, глобального движения защиты попираемых Западом традиционных ценностей, часть российского «поворота к Азии» или даже борьбы с неоколониализмом. Слов на данную тему с трибун и телеэкранов было произнесено за прошедшие восемь месяцев предостаточно. И сказанное сводится к одному – Россия ведет борьбу за себя и, как говорится, «за того парня». Где же он, «тот парень»? Раз уж началась вселенская битва добра со злом, то силы добра полагается как-то мобилизовать или уж хоть обозначить, особенно если действительно речь идет о силе: неевропейский мир, набирающая экономический и политический вес Азия и т.д.
Указать того, кто еще недоволен жестоким диктатором, как назвал США министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, Россия, казалось бы, должна быть заинтересована даже по сугубо прагматическим причинам. Кто-то же должен помогать в обходе санкций и как-либо иначе поддерживать российскую борьбу. Вместо этого Россия выступала за обсуждение «украинского вопроса» исключительно в Совете Безопасности ООН, где у нашей страны есть право вето, или настаивала на тайном голосовании, что не вяжется с логикой прежних российских действий и заявлений.
Думается, объяснение этому парадоксу – собственно в голосованиях по обеим резолюциям, мартовской и октябрьской, которые оказались практически одинаковыми. Россию поддержали четыре страны, воздержались при голосовании 35. А осудили – 141 в марте и 143 в октябре. Это из 193 стран – членов Генассамблеи. Результат весьма показательный.
От мартовского октябрьское голосование отличалось в нюансах. Помимо тесно связанных с Россией экономически и политически Белоруссии и Сирии, а также Северной Кореи, готовой поддержать кого угодно, лишь бы он был не за санкции в отношении этой страны, весеннюю резолюцию одобрила Эритрея. Дело не только в том, что этим восточноафриканским государством вот уже почти 30 лет бессменно и единолично правит автократ Исайяс Афеверки, обложенный западными санкциями и обвиняемый в нарушениях прав человека – все как мы любим. Еще в начале года Эритрея питала надежду на реализацию совместных с Россией проектов, в первую очередь строительства логистического центра. Вокруг этой темы строились отношения двух стран. Теперь появилась забота другая. Эритрея совместно с вполне лояльной Вашингтону Эфиопией возобновила боевые действия в мятежном эфиопском штате Тыграй. И соответственно перешла в разряд воздержавшихся. Ее место в ряду поддержавших Россию заняла Никарагуа, у лидера которой Даниэля Ортеги, наоборот, отношения с США за последние полгода резко ухудшились. В страну запрещен въезд американскому послу. США, в свою очередь, не пригласили Никарагуа на проходивший в Лос-Анджелесе Саммит Америк. Насколько далеко зайдет эта ссора, не ясно, но гарантий, что позиция страны не переменится, нет. И Ортега может передумать, как с ним не раз уже бывало, и ему самому идет 77-й год. Кроме того, полная зависимость экономики Никарагуа от экспорта и импорта в США при его правлении никуда не делась.
А между тем в Латинской Америке сейчас новый «левый поворот». Вот только молодые левые лидеры Колумбии, Перу и Чили дружно проголосовали за осуждающую Россию резолюцию. За нее – и участник клуба БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южная Африка) Бразилия. Причем ее позиция не изменится, даже если в конце октября во втором туре президентских выборов действующий правый президент Жаир Болсонару проиграет левому Луле да Сильве. И тот и другой действия России в Украине осуждают.
Таким же ситуативным союзником, вероятно, окажется и Иран, который никак не может договориться с Западом о восстановлении «ядерной сделки». В западной прессе его обвиняют в поставках беспилотников в РФ. Но в марте Иран при голосовании в Генассамблее ООН воздержался, а теперь не стал голосовать. Не оправдалась и надежда на Мьянму. Власти этой страны подвергаются давлению Запада, однако собственные проблемы сепаратизма и споров из-за границ являются для них болезненными настолько, что не позволяют стать на сторону России.
При двух воздержавшихся (Алжир и Судан) поддержал осуждающую РФ резолюцию арабский мир. Полностью (если не считать Белоруссии) одобрила ее и Европа. За резолюцию проголосовали и Венгрия, и Турция, и Сербия. В последней вице-премьер Зорана Михайлович вовсе предложила официально присоединиться к антироссийским санкциям.
Впрочем, неофициально Сербии это и так придется сделать вне зависимости от точки зрения президента страны Александара Вучича, пришедшего к власти в качестве сторонника сближения с Москвой. В силу своего географического положения ей придется соблюдать требования ценового потолка на российскую нефть, вводимого с декабря ЕС.
Большинство африканских стран поддержало резолюцию Генассамблеи, но и воздержавшихся среди них оказалось больше всего. В их числе были ЦАР и Мали, где, как утверждалось, к власти пришли чуть ли не пророссийские силы. Не голосовала Буркина-Фасо, в которой после недавнего переворота по улицам столицы толпы ходили с флагами РФ. Все это лишь подтверждает, что даже для вроде бы рассчитывающих на лояльность России африканских стран ее конфликт с Украиной не является чем-то принципиально важным. Уж во всяком случае, он не настолько важен, чтобы из-за него ссориться с США или Францией.
А что же две страны, на которые у нас принято уповать, – Индия и Китай? Они воздержались и в марте, и в октябре. Причем официальные представители обеих стран дали пояснения, из которых следует, что их позицию надо трактовать исключительно как свидетельство приверженности курсу на мирное разрешение конфликта и никак иначе. «Международное сообщество должно побудить заинтересованные стороны возобновить мирные переговоры как можно быстрее, предложить на переговорах разумные условия и создать условия для прекращения боевых действий», – сказал зампостпреда Китая при ООН Гэн Шуан. То есть, по мысли китайского чиновника, «побудить» мировое сообщество должно и Россию тоже. В связи с этим следует напомнить сентябрьское заявление заместителя генерального директора Департамента информации МИД КНР Ван Вэньбиня, который назвал Китай и Украину стратегическими партнерами. «Мы успешно поддерживаем контакты с Киевом на всех уровнях, наращиваем сотрудничество по реализации проектов инициативы «Один пояс – один путь». Что касается украинского кризиса, мы неизменно занимаем объективную и справедливую позицию», – сказал тогда он, еще раз таким образом продемонстрировав, что нейтралитет по некоторым вопросам не стоит обязательно рассматривать как свидетельство скрытой поддержки России.
Из голосований по антироссийским резолюциям в Генассамблее ООН можно сделать вывод: Москва даже особо недовольными США больше не считается, как в годы холодной войны, ценностной альтернативой «первому миру». Поэтому альянсы на антизападной основе с ней будут рассматриваться их участниками как временные, обусловленные расчетом, причем необязательно связанным с Россией. Прочими же странами, не поддержавшими прямо позицию официального Киева, конфликт в Украине воспринимается как досадная помеха. Как проблема, которая должна быть как можно скорее устранена. Из этого факта, осознаваемого российской дипломатией, ей и придется исходить при осуществлении внешней политики.
