Наталия Лапина
В ходе церемонии инаугурации Эмманюэль Макрон провел смотр войск в саду Елисейского дворца. Фото Reuters
В субботу, 14 мая, президент Франции Эмманюэль Макрон официально вступил в должность. А за неделю до этого в Елисейском дворце состоялась инаугурация главы государства.
Макрон во второй раз избран президентом Французской Республики, за него проголосовали 58,5% избирателей (18,7 млн голосов). За его основную соперницу Марин Ле Пен подали голоса 41,4% французов. Может показаться, что картина выборов схожа с тем, что мы уже наблюдали в 2017 году: те же финалисты, во втором туре формирование «республиканского фронта» – объединения политических сил, не позволившего Ле Пен одержать победу. Однако это лишь видимое сходство, за которым скрываются серьезные различия.
Главной особенностью кампании 2022 года стал рост голосования в пользу кандидатов от правых и левых радикальных популистских партий. За них в первом туре, когда, как принято считать, французы «голосуют сердцем», в общей сложности было подано свыше 57% голосов избирателей. За Ле Пен проголосовали 13,2 млн избирателей, что на 2,6 млн больше, чем на предыдущих выборах. Наряду с лидером «Национального объединения» на праворадикальном фланге появился еще один кандидат – Эрик Земмур, известный журналист и публицист крайне правых взглядов, создавший партию «Реконкиста» («Отвоевание»). На леворадикальном фланге укрепил позиции лидер «Непокоренной Франции» Жан-Люк Меланшон, в программе которого разрыв с капиталистической системой и переход к VI Республике. В первом туре голосования он значительно улучшил показатели 2017 года, получив голоса 21,9% избирателей (7,7 млн).
На фоне голосования за кандидатов от радикальных популистских партий полное фиаско потерпели представители системных партий. Социалистка, мэр Парижа Анн Идальго не смогла в первом туре получить и 2% голосов, тогда как Валери Пекресс от правоцентристской партии «Республиканцы» поддержали 4,7% избирателей.
Еще одна особенность президентских выборов 2022 года – высокий уровень абсентеизма, или отказа избирателей от участия в голосовании, составивший во втором туре 28%. Если к отказавшимся голосовать добавить голоса избирателей, опустивших в урну незаполненные или испорченные бюллетени (2,2 млн и 790 тыс. избирателей соответственно), получится чуть больше трети списочного состава голосующих. Выходит, что в современной Франции наряду с электоратом президента, левых и правых радикалов существует «значимый четвертый» – избиратель, не доверяющий партиям и в целом демократическим институтам. Среди абсентеистов много молодых французов в возрасте от 18 до 24 лет. Между первым и вторым туром студенты университетов в Париже и других городах вышли на улицы под лозунгом «Ни Макрона, ни Ле Пен!».
В 2017 году накануне второго тура голосования был создан широкий «республиканский фронт», в который вошли все политические силы, стремившиеся не допустить к власти Ле Пен. На этот раз к французам обратилась лидер «Национального объединения» с призывом создать «антимакроновский фронт». Ле Пен обращалась к униженным и оскорбленным, ко всем французам, недовольным правлением Макрона. В ходе ее избирательной кампании идеологические вопросы не обсуждались, зато на первый план были выдвинуты проблемы повседневной жизни и покупательной способности. Ле Пен не только по-новому расставила акценты в своей программе, но и поменяла собственную стилистику. «Мадам покупательная способность», как ее окрестили журналисты, на фоне агрессивного Земмура казалась доброжелательной и внушающей доверие.
В ходе выборов Макрон во второй раз прошел тест на лидерство. Однако задача, стоявшая перед президентом на этот раз, была куда более сложной. В 2017 году он шел на выборы как антисистемный кандидат, тогда как сейчас ему предстояло отстаивать результаты своего правления. Президенту в целом удалось сохранить ядерный электорат. За него голосовали жители больших городов, управленцы, представители свободных профессий, молодые люди, дети «счастливой глобализации». Однако социальный фон в стране резко изменился.
Президентство Макрона запомнится движением протеста «желтых жилетов», потрясшим Францию в 2018–2019 годах, и пандемией COVID-19. Антиковидные меры, принятые властями, усилили раздражение в обществе. В марте 2022 года, по данным Французского института изучения общественного мнения (IFOP), только 42% французов поддерживали президента, большинство (56%) были не удовлетворены его деятельностью. К существовавшему недовольству добавилось возмущение предложенной президентом-кандидатом пенсионной реформой, предполагающей выход на пенсию в 65 вместо 62 лет. В целом выборы-2022 проходили в обстановке разочарования и усталости избирателей. «Республиканский фронт» не сформировался автоматически, а сам Макрон получил на 2 млн голосов меньше, чем пять лет назад.
В июне во Франции пройдут парламентские выборы. Законодатель, привязывая выборы в нижнюю палату парламента к президентским, стремился избежать сосуществования президента и премьер-министра, принадлежащих к разным партиям. На этот раз нельзя исключить сюрпризы. Лишь только были объявлены предварительные итоги голосования, основные соперники президента выступили с политическими заявлениями. Ле Пен выглядела бодрой и уверенной, объявив, что возглавит политическую оппозицию. Выборы 577 депутатов Национального собрания проводятся по одномандатным округам в два тура. Победить на них можно, лишь имея союзников. В течение полутора месяцев, которые проходят между президентскими и парламентскими выборами, политические партии активно готовятся к новому испытанию, стремясь заключить политические альянсы и выдвинуть кандидатов, имеющих шанс на победу в конкретном округе. Меланшон призвал левые партии к созданию «нового народного фронта». Первой на призыв откликнулась партия «Европа Экология Зеленые». Позже к объединению левых сил присоединились коммунисты и социалисты. Целью объединения является создание «нового народного экологического и социального фронта». В его программе увеличение минимальной зарплаты до 1,4 тыс. евро в месяц; выход на пенсию в 60 лет; замораживание цен на продукты первой необходимости; экологическое планирование. Партии, вошедшие в «новый народный фронт», а вернее сказать, предвыборный альянс, подчеркивают то, что их объединяет, и стараются избегать спорных вопросов (отношение к ЕС, НАТО, атомной энергетике). Выдвинутые объединением требования, считает политолог Жeрар Грюнберг, больше напоминают программу оппозиции, нежели политической силы, претендующей на власть.
Удастся ли «Непокоренной Франции» и ее союзникам победить на парламентских выборах – большой вопрос. Но одно очевидно: во Франции, как и в других странах Запада, несистемные партии не только становятся системными, но превращаются в центры политического притяжения. «Аутсайдеры берут верх над инсайдерами», – резюмирует философ Марсель Гоше. Такого в истории Франции еще не было.
Непростыми станут парламентские выборы для «Национального объединения». У партии нет укорененных кандидатов в большинстве избирательных округов, а от союза с Земмуром Ле Пен отказалась. Это решение вызывает непонимание в рядах партии, особенно на юге страны, где в ряде округов Земмур набрал от 12 до 14% голосов избирателей (7% в целом по стране). Если союз «Национального объединения» и «Реконкистов» невозможен на национальном уровне, полагает советник муниципалитета Ниццы Филипп Вардон, он должен действовать по крайней мере на местном уровне. Идею создания союза отстаивает и племянница Ле Пен Марион Марешаль, поддержавшая в ходе выборов Земмура.
Перед президентcкой партией стоит задача создания политического объединения. На сегодняшний день «Вперед, Республика!», переименованная в «Возрождение», вместе с рядом центристских партий сформировала избирательный блок «Вместе!».
В торжественный момент инаугурации Макрон, обращаясь к гражданам Франции, заявил, что второй президентский срок станет «новой эрой», а отнюдь не повторением истекшего пятилетия. Его выступление не было, как в 2017 году, оптимистичным. Президент говорил о вызовах, связанных с дестабилизацией международной обстановки и изменением климата, о необходимости демократизации политических институтов: «Нам нужен новый производственный, социальный и экологический договор», «мы должны действовать все вместе». В этих словах звучит призыв к социалистам, социал-демократам, левым республиканцам, готовым войти в избирательный союз с правящей партией. Тем не менее можно предположить, что, даже если Макрону и удастся сформировать большинство в парламенте, оно не будет столь прочным, как в 2017-м.
Уже очень скоро парламентские выборы покажут, чего хотят французы: сильной президентской власти или сильной контрвласти, ограничивающей власть президента.
Константин Ремчуков