Глобализация не повернет вспять

Деятельность ВОЗ со штаб-квартирой в Женеве оценивается неоднозначно. Фото Reuters

Пандемия COVID-19 вызвала мировую волну суждений, предложений и прогнозов относительно судеб глобализации. Все они в основном делятся на три группы.

Авторы первой, «реквиемной» группы считают, как, например, профессор Александр Стоппе, что, если не удастся обуздать процесс и кризис продлится дольше, глобализация «может уйти в прошлое».

Авторы второй, «заздравной» группы – к их числу относится, в частности, экс-премьер-министр британского правительства Гордон Браун – полагают, что сейчас самое время вспомнить об идее «мирового правительства», которое возьмет под контроль ситуацию, наведет порядок в этом мечущемся и теряющем все политические, экономические и нравственные ориентиры мире, и поведет его дальше по пути глобализации.

Есть и третья группа авторов, которую мы бы назвали «классической» политологической. Они заняты в основном изучением того, какое воздействие окажет коронавирус на расстановку главных акторов в глобальном политическом «четырехугольнике» (США–Китай–Евросоюз–Россия). Их пугает тот факт, что западный (и не только!) обыватель все чаще задается вопросом, почему ситуацию с коронавирусом легче и быстрее взяли под контроль в коммунистическом Китае и Вьетнаме. Они побаиваются того, что одна из волн все более обостряющихся глобальных проблем опрокинет утлый, как оказалось, «Титаник» рыночной экономики и сбудется прогноз британского историка Артура Тойнби о том, что «вселенская церковь» марксизма со временем способна «стать той куколкой, из которой спустя время возникнет новая цивилизация».

Что следует из сопоставления приведенных выше точек зрения? Прежде всего то, что до сих пор отсутствует единое понимание и толкование самого термина «глобализация». В этом отношении нельзя не согласиться с мнением Николая Симонии и Анатолия Торкунова, полагающих, что отсутствие научных школ и «полная свобода творчества» приводит к появлению обильной хаотической и самодеятельной псевдонаучной продукции. «Одним из последствий этого, – считают академики, – является либо беспорядочное, либо, наоборот, ритуальное использование терминов («глобализация», «модернизация», «инновация» и т.п.), чаще всего без понимания их понятийного содержания. В результате чего мы столкнулись фактически с понятийным кризисом, с отсутствием главного инструмента, без которого невозможна коммуникация в научном сообществе, да и само это сообщество».

В общественном мнении глобализация до сих пор толкуется преимущественно в экономическом плане, то есть так, как впервые употребил этот термин Карл Маркс в письме Фридриху Энгельсу в конце 1850-х, после вторжения «черных кораблей» коммодора ВМС США Мэтью Перри в японскую гавань Урага: «Теперь мировой рынок существует на самом деле, – писал автор «Капитала». – С выходом Калифорнии и Японии на мировой рынок глобализация свершилась».

В действительности глобализация в ХХI веке представляется процессом, далеко выходящим за рамки только экономики и торговли. Речь идет о качественном скачке в научно-техническом прогрессе, сравнимом с такими рубежами мировой истории, как овладение огнем и открытие ядерной энергии.

Итогом дальнейшего развития информационно-коммуникационных технологий, овладения механизмами искусственного интеллекта будет формирование на основе гомо сапиенс нового материального носителя разума с неограниченно продленной продолжительностью жизни. И процесс этот носит объективный характер. Его можно затормозить, но невозможно застопорить навечно. Более того, темпы совершенствования современных технологий все более ускоряются.

Глобализация может быть остановлена только одним путем – самоуничтожением человечества вследствие обострения мировых проблем, одной из которых является бесконтрольное использование достижений научно-технической революции в коммерческих целях. А обеспечить контроль над Молохом Франкенштейна может только объединение усилий всего мирового сообщества, то есть глобализация. Как заявил на совещании ведущих вирусологов, эпидемиологов и инфекционистов мира генеральный директор Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) Тедрос Гебрейесус, сейчас главная задача – объединить усилия и сосредоточиться на отражении распространения вируса, а также на изучении его свойств и создании вакцины. Блокирование границ и ограничения перемещения на транспорте не должны мешать контактам ученых для разработки противовирусных препаратов.

Следовательно, глобализация необходима. Но не в форме «мирового правительства», за формулой которого очень часто скрывается диктатура монополий одного или группы государств. Такую формулу предлагал Нельсон Рокфеллер в выступлении в 1962 году в Гарвардском университете с лекцией «Федерализм и свободный мировой порядок». Он высказался за создание общемирового государства, руководимого единым федеральным правительством. Поскольку, однако, по мнению Рокфеллера, задачи построения такого порядка «настоятельно требуют, чтобы США взяли на себя лидерство среди всех свободных народов», его выступления были восприняты как апологетика установления мирового господства ТНК, в которых американский капитал играл бы ведущую роль. Это восприятие усилил и укрепил Генри Киссинджер, провозгласивший в октябре 1999 года: «…то, что обычно называют глобализацией, на самом деле просто другое название господствующей роли Соединенных Штатов».

Именно такой глобализации, понимаемой как Pax Americana, нанес удар коронавирус. И удар этот, возможно, будет фатальным. В то же время глобализация как единение международного сообщества для противостояния новым вызовам и угрозам только начинается. В связи с этим нельзя не сказать, что далеко не все сторонники «мирового правительства» вынашивали планы завоевания мирового господства. Альберт Эйнштейн, например, искренне верил в то, что функции мирового правительства вполне может взять на себя только что созданная тогда ООН.

Сегодня Россия поддерживает усилия по укреплению центральной координирующей роли ООН, что предполагает, как говорится в Концепции отечественной внешней политики, повышение уровня глобальной управляемости миром посредством наращивания эффективности и представительности ООН. В данном контексте настораживает критика ВОЗ президентом США Дональдом Трампом, заявившем о приостановлении финансирования ее деятельности. Критика Трампа не лишена здравого смысла. «Некоторые из этих критических тезисов вполне оправданны», – считает, в частности, эксперт в области международного общественного здравоохранения Женевского центра политики безопасности Жиль Пумероль. Но для корректировки деятельности ВОЗ необходимы как раз новые вложения и, самое главное, пополнение квалифицированными медицинскими кадрами. Беда всех организаций – членов семьи ООН в том, что они слишком политизированы в ущерб компетентности. При назначении на руководящие должности решающую роль играют не профессиональные качества кандидатов, а страна их происхождения и лоббирующая группировка. И в преодолении этого порока нам представляется главное направление реформ и совершенствования ООН.

Безусловно, принцип политической репрезентативности в международных организациях не должен быть поколеблен. В обозримом будущем постоянные члены Совета Безопасности сохранят свои прерогативы, включая право вето при принятии решений. Вместе с тем, если уж говорить о повышении эффективности международных организаций, то возникает вопрос о необходимости включения в их структуру консультативных органов научной экспертизы. Их необходимость особенно остро проявилась в ситуации с коронавирусом. Совбез ООН так и не смог сказать по этому вопросу что-либо путное, потому что не располагает профессиональной компетентностью и не имеет независимых органов научной экспертизы. Какое решение по данному вопросу могут вынести представители государств, если внутри самих этих государств мнения относительно происхождения инфекции расходятся? В США, например, главный инфекционист, директор Национального института аллергических и инфекционных заболеваний Энтони Фаучи отверг версию об искусственном происхождении COVID-19, а Трамп заявил, что видел доказательства того, что коронавирус был разработан в Уханьском институте вирусологии.

В данной ситуации весьма полезным было бы мнение независимой международной комиссии, составленное на основе анонимного анкетирования ведущих экспертов. В течение часа можно провести анкетирование светил мировой науки, используя то самое мощное орудие глобализации, возрастающее значение которого пандемия выявила особенно наглядно: интернет и социальные сети. Разумеется, окончательное решение все равно выносилось бы на политическом уровне, но степень компетентности этого решения была бы значительно выше.

На смену глобализации, понимаемой как диктатура монополий, должна прийти глобализация как демократическая координация усилий мирового сообщества для компетентного упреждения глобальных вызовов и угроз.