Тяжелый ноябрь Эво Моралеса

Участие Эво Моралеса в новых президентских выборах исключено.  Фото Reuters

Боливийцы 20 октября избирали главу государства на очередные пять лет и представителей в Многонациональную законодательную ассамблею – двухпалатный парламент. Однако уже 10 ноября бессменный президент Эво Моралес подал в отставку и покинул страну, вылетев в Мехико на борту самолета мексиканских ВВС. 14 лет относительной политической стабильности сменились гражданскими протестами, насилием и безвластием. Что же произошло за эти 20 тревожных дней?

После драматического подсчета результатов голосования было объявлено о победе Моралеса, набравшего 47% голосов избирателей и опередившего ближайшего соперника Карлоса Месу чуть более чем на 10% (по Конституции, это необходимый минимум в случае, если ни один из кандидатов не набирает более 50%). Оппозиция заявила о возможной фальсификации и призвала сторонников бороться за проведение второго тура выборов. Наиболее радикально настроенные противники режима Моралеса вышли на улицы с требованием отставки правительства.

Протесты приняли непредсказуемый оборот, угрожавший безопасности по всей стране. Полицейские выступили на стороне протестующих, отказавшись усмирять демонстрантов. За ними последовали профсоюзы: с заявлением в поддержку проведения новых выборов и просьбой добровольно уйти с поста президента выступило руководство крупнейшего и влиятельного в стране Боливийского рабочего центра. Точку поставили военные, также призвав Моралеса сложить полномочия. Высшее руководство – вице‑президент, министры, депутаты, главы департаментов и городских администраций один за другим уходили со своих постов. Временное исполнение обязанностей главы государства приняла на себя второй оппозиционный политик, вице‑спикер Сената Жанин Аньес. В свою очередь, маршем на Ла‑Пас выступили сторонники Моралеса, требуя вернуть прежнее правительство. Страна оказалась во власти мощных социальных волнений.

Такой ситуации предшествовал довольно сложный политический контекст. Моралес находился у власти с 2006 года, трижды избравшись на всенародном голосовании – сначала в 2005-м, а после принятия новой Конституции в 2009 и 2014 годах. В 2016 году был проведен референдум по вопросу изменения статьи Основного закона, касающейся возможности выдвигаться на внеочередной срок. Вопреки ожиданиям, хотя и с незначительным перевесом, поправка была отвергнута. Но, несмотря на волю большинства, Конституционный суд вынес решение в пользу Моралеса, сославшись на положение об избирательных правах Американской конвенции о правах человека.

В январе 2019 года впервые прошли праймериз, на которых были определены будущие кандидаты в президенты. От партии власти в четвертый раз были выбраны Моралес и его неизменный вице‑президент Альваро Гарсиа Линера – теоретик современного левого движения в Латинской Америке. Сомнения в легитимности власти стали детонатором социально‑политического противостояния. В стихийную коалицию 21F (по дате февральского референдума) влились не только экономическая элита, которая выступала против Моралеса с самого начала, но и «новый» городской средний класс, а также разочарованные его политикой бывшие сторонники.

Что лежало в основе конфронтации и в чем причина разочарований?

Под тяжестью политического кризиса начала 2000-х рухнула выстроенная в 1980–1990-е годы многопартийная система. На смену ей пришла монопартийная структура, центральное положение в которой заняло «Движение к социализму» (MAS) Моралеса, объединившее крестьянские организации, индейские группировки, шахтерские кооперативы и профсоюзы. Уже по итогам выборов 2005 года MAS обладала абсолютным большинством в нижней палате парламента. А в 2009 и 2014 годах на нее приходилось две трети депутатских мест (88 из 130 кресел в нижней палате и соответственно 26 и 25 из 36 мест в Сенате). Монополия на власть раздражала оппозиционно настроенные правые силы. Впрочем, Моралесу приходилось сталкиваться и с жесткой критикой слева. Именно разрозненность и неспособность выработать консолидированную позицию приводили многие годы к отсутствию реальной альтернативы правящему режиму.

Сразу после прихода к власти правительство MAS приступило к кардинальному переустройству государства, отказавшись от неолиберальной модели в экономике и отдавая приоритет государственному регулированию и социальной защите граждан. Но уже в первый президентский мандат оно столкнулось с серьезным сопротивлением со стороны старой агропромышленной элиты и региональных крупных собственников департамента Санта‑Крус, требовавших автономию от Ла‑Паса. Боливия исторически расколота на бедную горную часть, где проживают индейцы – наследники древней Инкской империи, и богатые департаменты на востоке, где сосредоточены львиная доля капитала, сельскохозяйственные угодья и добыча газа. Объединить полярные регионы было задумано путем построения особого андско‑амазонского капитализма (о социализме, в его классическом понимании, несмотря на название партии, речи не шло никогда). Казалось, Моралесу удалось заключить «пакт» с предпринимательским классом, благодаря которому бизнес получил доступ к субсидиям и налоговым льготам для развития экспорта, а также гарантии защиты своих интересов, а MAS усилило свою коалицию лояльным предпринимательским классом. Однако этот союз не прошел проверку на прочность. С наиболее радикальных позиций против Моралеса выступил именно лидер гражданской платформы Луис Камачо.

Другой аспект – смена настроений среди устоявшегося электората MAS. Программы государственных инвестиций в сфере транспорта, энергетики и сельского хозяйства, развитие инфраструктуры, разработка полезных ископаемых и углеводородов предоставили возможности для роста среднего класса и повышения доходов населения. Новая «индейская буржуазия» стала социально‑политической опорой режима. Но, несмотря на, казалось бы, очевидные экономические успехи (в среднем рост ВВП составлял 4–5% в год), экономику боливийцы называли главной проблемой страны (около 25% респондентов). Хотя примерно столько же (23%) считали, что их благосостояние за годы правления MAS улучшилось. За это время выросло целое поколение боливийцев, которые не помнят то, в каком состоянии нищеты и нестабильности досталась страна Моралесу. И их, может быть, завышенные ожидания теперь не вполне оправдывала власть.

Следуя экономической целесообразности, государство угодило в еще одну ловушку, которую называют «уловка 22» – логический парадокс между исключающими правилами. Декларируя борьбу за сохранение индейской культуры и права Пачамамы – природы и окружающей среды, – правительство инициировало строительство трассы через национальный парк, где живут коренные народы. После череды громких протестов и несмотря на острую конфронтацию национального масштаба, проект все же был принят. Индейские и экологические движения восприняли этот шаг как предательство их интересов, что сильно сказалось на популярности президента.

Нельзя сбрасывать со счетов этническую поляризацию боливийского общества. Оппозиция стала разыгрывать «метисную» карту, апеллируя к той части общества, которая лишь отчасти имеет индейские корни и предпочитает считать себя метисами, а это почти половина населения. Кстати, индейская идентичность не в чести у военных, которые сыграли одну из ключевых ролей в нынешнем кризисе.

Исторически армия имела большое значение для политики Боливии. Как и многие латиноамериканские страны, она пережила ряд военных диктатур, после чего в 1980-е годы перешла к процессу восстановления демократии. Нуждаясь в крепкой опоре для проведения реформ, Моралес стремился к созданию неформального альянса с силовиками, основанного на общем видении сильного централизованного государства и этатистского характера экономики (не случайно военные части были задействованы в национализации углеводородов, а также стояли на стороне правительства в конфликте с «сепаратистами» из Санта‑Круса). Но и этот союз оказался достаточно хрупким. Сказалось отсутствие институциональных основ гражданского контроля над военным аппаратом, а восстановление утраченных позиций вернуло армии традиционное право вето.

Что ждет Боливию в ближайшем будущем? Возглавившая переходное правительство Аньес объявила о намерении провести повторные выборы. Имя нового президента страна узнает до 12 апреля 2020 года. Многое будет зависеть от того, в какой обстановке пройдут подготовка и само голосование, какие кандидаты и от каких партий вступят в электоральную борьбу и примет ли в ней участие «Движение к социализму». Но самое главное – сможет ли боливийское общество прийти к необходимому консенсусу, чтобы остановить насилие и перевести народный бунт в русло диалога и демократии? Сможет ли новый президент объединить поляризованное население и предложить политический проект развития страны, который бы устраивал все стороны конфликта?