Олег Никифоров
Христианско-демократический сопредседатель Петербургского диалога Рональд Пофалла в отличие от своих социал-демократических предшественников в отношениях с Москвой делает выбор в пользу конфронтации вместо убеждения. Фото Wolfgang Kumm/Dpa/ТАСС
На сегодня роль Германии в единой Европе не определена окончательно, поскольку многое зависит от того, как будет разрешен политический кризис в стране. У еще действующего канцлера Ангелы Меркель связаны руки, и это отчетливо проявляется в нынешней немецкой сдержанности на международной арене.
Тем не менее именно конец года характеризуется большой активностью в рамках Германо-российского форума. Даже создается впечатление, что таким образом немецкие политики стараются наверстать упущенное во время предвыборной кампании. Ведь тогда практически только две партии, «Альтернатива для Германии» и Левая партия, затрагивали тему отношений России и Германии.
Но чтобы понять и оценить современные дискуссии по российско-германским отношениям, стоит напомнить, что в 1993 году, вскоре после открытия границ между Востоком и Западом, у многих политиков в новой, объединенной Германии появилась необходимость наполнить отношения с недавно приобретенными соседями новым смыслом. Особенно это касалось России, с которой были близкие отношения до холодной войны. В этой ситуации родилась идея Германо-российского форума. Примером послужили такие организации, как «Мост Атлантики» и Германо-британское общество, которые были созданы после Второй мировой войны.
Заявленной целью Германо-российского форума является содействие взаимопониманию между русскими и немцами, а также объединение людей и поддержка всяческих контактов. И нельзя сказать, что внутриполитическая ситуация в Германии очень уж отражается на работе форума. Иногда даже создается впечатление, что они существуют будто в параллельном мире. И если в дискуссии о создании нового федерального правительства руки до темы отношений с Россией пока не дошли, то в параллельном мире все выглядит иначе.
Например, с 30 ноября по 3 декабря 2017 года в Рязани ассоциация общественных объединений «Национальный совет молодежных и детских объединений России» и Рязанский государственный университет имени С.А. Есенина проводят XV Российско-германский молодежный форум. Его цель – способствовать налаживанию отношений между молодежными НПО России и Германии, обсудить актуальные вопросы в сфере международных отношений и молодежной политики двух стран, активизировать международный обмен, способствовать появлению двусторонней инициативы в социальной, культурной и научной сферах. Форум проводится при поддержке Министерства образования и науки РФ, Федерального агентства по делам молодежи, фонда «Германо-российский молодежный обмен», Российского координационного бюро по молодежному обмену с Федеративной Республикой Германия.
Петербургский диалог, состоявшийся в конце минувшей недели в Берлине, традиционно является главным событием Германо-российского форума. И он служит своего рода лакмусовой бумажкой российско-германских отношений. Основным мероприятием диалога является конференция «Политика». Тон ей задал еще до начала конференции сопредседатель с немецкой стороны, видный христианско-демократический политик Рональд Пофалла. Он еще до начала заседания в интервью государственному информационному агентству Deutsche Welle (DW) высказал упреки в отношении России в связи с противоречащей, по его мнению, международному праву аннексией Крыма и войной на востоке Украины. Пофалла разъяснил в этой связи, в чем он лично видит задачу Петербургского диалога. Это «широкая дискуссия, в которой затронуты все критические темы, включая трудное положение гражданского общества и независимых СМИ в России».
Именно в этом духе фактически и прошел Петербургский диалог, который скорее свелся к монологу представителей России и Германии. DW сообщило, что «ничего принципиально нового ни с российской, ни с немецкой стороны сказано не было. Состоялся ставший за последние три года уже традиционным обмен взаимными упреками и обвинениями по классическим темам, испортившим отношения между двумя странами – Крым, Донбасс, НАТО, санкции».
Насколько в этих условиях имеет смысл подобный обмен мнениями и какие цели преследуют участники таких «диалогов»? На этот счет достаточно определенно высказался депутат Бундестага от Социал-демократической партии Германии Нильс Шмид, который обратил внимание на тщетность российских надежд на возможность договориться с Германией по этим темам сепаратно. «Германия – интегральная составная часть Евросоюза, – напомнил он, – и ничего не будет делать без консультаций в рамках ЕС, а тем более вопреки ему и его членам – странам Восточной Европы, которые имеют в союзе такой же вес, как и все прочие». Еще более однозначно на эту тему высказался известный социал-демократический политик Карстен Фогт из Института Аспена. «Отношения с Россией для нас важны, но отношения с малыми странами Восточной Европы еще важнее, – заявил он, имея в виду Польшу и государства Балтии. – Мы не пожертвуем нашим положением в ЕС и НАТО во имя отношений с Россией».
Создавалось впечатление, что нынешние социал-демократы забыли заветы отца успешной в прошлом немецкой политики в отношении Востока Вилли Брандта. Тем более что именно Германия в состоянии задавать тон в ЕС и во многом определять курс этой организации в мире: на конфронтацию или на сотрудничество. Поэтому стоит напомнить, что ФРГ еще с конца 1960-х начала выстраивать отношения с Москвой, опираясь на новую формулу: вместо изоляции, давления и конфронтации – «Изменение через сближение». Не секрет, что это была заслуга именно социал-демократов, которые поняли бесперспективность и, более того, опасность для мира на европейском континенте конфронтационного курса тогдашнего Христианско-демократического союза (ХДС). Почти 55 лет прошло с того момента, как социал-демократ Эгон Бар в Евангелической академии в Тутцинге произнес эти слова в выступлении, которое впоследствии стало основой для «Новой восточной политики» Брандта.
В этих трех словах (изменение через сближение) и отражаются принципы политики разрядки международной напряженности, которую правительственная коалиция социал-демократов и либералов проводила с 1969 года в отношении СССР и других стран Восточного блока. Ни одна другая внешнеполитическая идея новейшей истории Германии не имела так много последствий, как эта. Сегодня именно в рамках Германо-российского диалога мы наблюдаем противостояние двух моделей взаимодействия между Россией и Европой: изменение через сближение или изменение через санкции. Излишне говорить, что одна политика противоречит другой. Но встает вопрос: а чем грозит нынешняя приверженность политике «Изменение через санкции» Германии и ее политикам. Не секрет, что после последних федеральных выборов с политической сцены ушли многие немецкие политики, в основном социал-демократического толка, которые более или менее последовательно пытались отстаивать брандтовскую формулу. Новые молодые политики, которые будут во многом определять лицо Германии в мире, выросли в иных, тогда еще не конфронтационных условиях. И для них только предстоит нащупать собственный немецкий путь в мировой политике.
А этот путь в складывающихся условиях может быть далеко не прост. Германия уже отдала часть своего суверенитета ЕС, который сегодня раздирается противоречиями между общими (как их понимает брюссельская бюрократия) и национальными интересами. Былая атлантическая солидарность при американском президенте Дональде Трампе также меняется на достаточно противоречивый курс, который по-разному интерпретируется в Европе.
В этой связи обращает на себя внимание интервью тому же DW известного немецкого политолога Зибо Янссена. Имеются три пункта, в отношении которых он особенно критически настроен. Во-первых, экономика. Современная экономика базируется на свободной торговле, и ее важнейший аспект – свободная торговля между ЕС и США. Но Трамп хотел бы радикально ограничить свободный товарообмен между ЕС и США. Поэтому политолог не исключает даже торговой войны с американцами.
Второй момент, вызывающий у Янссена обеспокоенность, состоит в том, что в отличие от Барака Обамы и Джона Керри, у Трампа нет интереса к усилению Евросоюза. Напротив, считает он, Трамп хотел бы ослабить и дестабилизировать ЕС. Очевидно, продолжает политолог, как и президент РФ Владимир Путин. Наконец, третий пункт состоит в том, что Трамп не очень верит в НАТО. И это, по словам политолога, не является хорошей новостью для восточноевропейцев, которые сделали ставку как раз на Североатлантический альянс.
В результате, по мнению Янссена, европейцы оказываются в позиции сэндвича. Другими словами, в исторической перспективе европейцам, в том числе немцам, придется иметь дело с двумя мощными блоками. С одной стороны, далеко не дружественными США, а с другой – с враждебным Евразийским экономическим союзом. В этих условиях Европе и Германии может помочь только более реалистичный взгляд на состояние дел. Способны ли нынешние европейские и немецкие политики на это, покажет будущее.
