Юрий Тавровский
На учениях «Ханьгуан» на Тайване отрабатываются ответные действия на возможную атаку со стороны Китая. Фото Reuters
Еще не въехав в Белый дом, избранный президент США Дональд Трамп начал разыгрывать опасную внешнеполитическую партию. Он принял поздравительный звонок от лидера тайваньских сепаратистов Цай Инвэнь, а вскоре сделал заявление о непризнании принципа «одного Китая», лежащего в основе американо-китайских отношений. Подтверждается прогноз, что Трамп сделает сдерживание Китая основой своей дипломатии.
Конечно, приняв президентскую присягу, Трамп может повести себя более сдержанно, перестать педалировать болезненную для Пекина тему Тайваня, «забыть» обещание обложить китайский экспорт несусветными пошлинами и т.д. Но «тайваньская карта» снова выложена на стол актуальной мировой политики.
Поддержка сепаратистских настроений на Тайване не прекращалась со времени официального разрыва отношений Вашингтона с Тайбэем в 1979 году. Это было сделано ради установления дипотношений с Пекином. Вместо отмененного Договора о взаимной обороне 1954 года конгресс США принял специальный «Акт об отношениях с Тайванем» с расплывчатыми, но все же обещаниями помощи. Продолжились продажи современного оружия. На острове начал действовать Американо-тайваньский институт, наделенный практически посольскими правами и функциями, включая выдачу виз. Развернули деятельность десятки НПО, тайваньские студенты получили льготные стипендии для обучения в США. Создание ныне возглавляемой Цай Инвэнь Демократической прогрессивной партии (ДПП) в начале 1980-х не обошлось без американских политтехнологов и грантов. Предав правящую партию «Гоминьдан» на международной арене, американцы нанесли ей еще и удар в спину во внутренней политике.
Чем был плох для Вашингтона «Гоминьдан»? Эта партия китайских националистов при всей своей ненависти к победившим ее коммунистам считала Тайвань неотъемлемой частью Китая, стояла на позиции «одного Китая». Гоминьдановцы всерьез рассчитывали победоносно вернуться на материк и даже начали подготовку к атаке на фоне Корейской войны. Американцам хватало проблем с Кореей, и тайваньская авантюра была предотвращена. Не состоялась война в Тайваньском проливе и при обострениях обстановки в 1954-м и в 1958–1960 годах. Даже массированные обстрелы прибрежных вод Тайваня боевыми ракетами в 1995-м не переросли рамки очередного кризиса.
Оставаясь неофициальным союзником США, тайваньские власти выполняли все «советы» Вашингтона, в том числе и шедшие на пользу Пекину. Именно тайваньские фирмы были первыми направлены Западом в КНР создавать рыночную инфраструктуру, которой затем воспользовались великие державы. В первых рядах инвесторов шли принадлежащие «Гоминьдану» банки и компании. Темпы взаимопроникновения выросли после того, как был достигнут «консенсус 1992 года», подразумевающий признание сторонами единства и единственности Китая. «Китай и Тайвань – не отдельные государства».
Похоже, динамика сближения китайцев с обоих берегов Тайваньского пролива на основе национализма стала настораживать американцев. Они рисковали утратить «тайваньскую карту», которую держали про запас даже в периоды самых тесных отношений с Пекином. ДПП умело сыграла на политической неопытности местной молодежи и в 2000 году впервые нанесла на выборах поражение «Гоминьдану». Уже тогда среди молодых людей стали доминировать настроения «тайваньской идентичности», неприятия «понаехавших» с материка. Десятилетия японской оккупации (1895–1945) и американского прямого и опосредованного контроля еще раньше повредили матрицу китайской цивилизации среди жителей острова, внедрили массу различий в бытовом поведении, культуре и даже языке. Оставаясь у власти целых восемь лет, руководство ДПП не осмелилось ни начать реализацию своих сепаратистских устремлений, ни затормозить начатое «Гоминьданом» экономическое взаимопроникновение с материком.
Уже к 2010 году КНР стала крупнейшим торговым партнером Тайваня с товарооборотом в 150 млрд долл. в год, а объем тайваньских капиталовложений на материке составил 110 млрд. Тогда же было подписано рамочное соглашение, которое позволяло товарам более чем 500 наименований входить на рынок КНР с низкими тарифами или без них. Выгодное для тайваньского бизнеса соглашение вызвало массовые протесты. Потерпевшая поражение на выборах 2008 года ДПП объявила соглашение «ширмой для объединения с КНР».
С переходом Вашингтона к сдерживанию Китая в соответствии со стратегией «Поворот к Азии» в 2011 году «Гоминьдан» стал явно «шагать не в ногу». Несколько лет продолжались антикитайские выступления преимущественно карнавального формата – шествия ряженых, сидячие демонстрации и голодовки. Но постепенно все эти разрозненные протесты стали перерастать в цветную революцию. В 2014 году студенты начали бастовать, проводить демонстрации и даже захватили здание парламента. Эти акции получили название «революции подсолнухов». Закончилось все это новым поражением на президентских выборах в январе 2016 года.
К власти пришла Цай Инвэнь, не скрывающая сепаратистских настроений, хотя до последнего времени она тщательно избегала делать заявления, которые могли быть истолкованы на материке как начало отторжения Тайваня от Китая. В Тайбэе прекрасно знают о возможных последствиях такого опрометчивого шага. Еще в 2005 году в КНР принят Закон о противодействии сепаратизму, предусматривающий применение всей мощи вооруженных сил. Хорошо известно в Тайбэе и о сконцентрированных на китайском побережье напротив Тайваня войсках НОАК, ВМС и ВВС.
Конечно, ускорившийся дрейф острова Тайвань от материка не мог продолжаться бесконечно. На основании бесед с китайскими и тайваньскими экспертами автор этих строк еще несколько месяцев назад предположил, что ситуация разрешится не позже 2021 года, когда будут подводиться итоги выполнения первого этапа долгосрочного плана «Китайская мечта». О каком «великом возрождении китайской нации» может идти речь в условиях отторжения части территории Поднебесной? Очевидно, неизбежность решения тайваньской проблемы понимают и те американские специалисты, которые указали Трампу на самую болевую точку. Чего они добиваются, трудно сказать точно. Но несколько гипотез напрашиваются.
Предъявление Трампом «тайваньской карты» делает решение тайваньской проблемы неизбежным уже в обозримом будущем. Он бросил вызов всей китайской нации, которая сейчас все активнее поддерживает курс Компартии на превращение страны в мощную мировую державу. Кроме того, вызов брошен лично председателю Си Цзиньпину. С 1985 по 2002 год он работал в провинции Фуцзянь, расположенной напротив Тайваня и служащей базой как нацеленных на остров вооруженных сил, так и «мягкой силы»: радио- и телестанций, музеев и домов дружбы. Став губернатором, Си наладил прочные экономические контакты с Тайванем, привлек значительные инвестиции. Уже перейдя на работу в Пекин и готовясь стать главой партии и государства, Си курировал всю работу по Тайваню, а на высшем посту уделяет этой работе первоочередное внимание.
В ноябре 2015 года в Сингапуре состоялась первая в истории встреча руководителей КНР и Тайваня – Си Цзиньпина и тогдашнего лидера «Гоминьдана» Ма Инцзю. А 11 ноября 2016-го Си, выступая на торжествах памяти революционера Сунь Ятсена, сделал заявление: «Мы никогда не позволим ни одному человеку, группе, никакой политической партии – ни в какое время, ни в каком виде отколоть от Китая часть его территории».
Ответ на попытки разыграть «тайваньскую карту» последует неотвратимо. Вопрос только времени и формы. Все может происходить или военным, или «гибридным» путем. В любом случае Пекин столкнется с критикой Запада, экономическими санкциями и иными негативными последствиями. Они могут быть еще более серьезными в случае маловероятных попыток США поддержать сепаратистов военными методами. После расторжения Договора о совместной обороне 1954 года США не несут прямой ответственности за безопасность Тайваня. Действует только «Акт об отношениях с Тайванем». Во время недавнего обострения китайско-японского спора из-за островов Дяоюйдао (Сенкаку) тайваньцы отмечали, что даже при наличии полноценного военного договора американцы заняли уклончивую позицию в отношении возможности поддержки японских союзников… Если час икс настанет еще при президенте Бараке Обаме, то вовлечения США в конфликт ожидать вряд ли приходится. Но если этот грозный час пробьет уже после инаугурации Трампа, то можно ожидать чего угодно.
Впрочем, до применения Закона о противодействии сепаратизму дело может и не дойти. Осознав всю гибельность следования провокационным подначкам из Вашингтона, ответственные политические силы Тайваня могут взять судьбу острова в свои руки. «Гоминьдан» хотя и потерпел поражение на президентских выборах, сохраняет достаточно широкую поддержку, особенно в деловых кругах, армии и службах безопасности. Превентивное отстранение от власти исповедующих сепаратизм партии ДПП и ее лидера Цай Инвэнь ради предотвращения войны с КНР вряд ли вызвало бы на острове как массовое ликование, так и серьезные волнения. ВС Тайваня скорее всего не стали бы участвовать в споре националистов и сепаратистов.
Но при негативном развитии событий стоящий на позициях «одного Китая» «Гоминьдан» мог бы обратиться в Пекин за помощью. Укомплектованные говорящими на диалекте минь и внешне неотличимые от местных жителей «вежливые люди» из расположенной на другом берегу Тайваньского пролива провинции Фуцзянь быстро нашли бы общий язык с носителями того же диалекта на Тайване. Но самое главное, высокообразованная молодежь Тайваня не может не понять, что ее пытаются использовать как разовые «соломенные лапти для ходьбы по грязи».
Обстановка в Тайваньском проливе непредсказуема. На память невольно приходят стихи Мао Цзэдуна: «Надвигается ливень в горах и весь терем продувается ветром»…
