Эхо штурма Алеппо

Некоторым жителям восточных кварталов Алеппо удалось покинуть зону боевых действий. Фото Reuters

Скорая победа правительственных войск Сирии в борьбе за восточные кварталы Алеппо ставит множество вопросов о дальнейшем развитии ситуации в стране, переживающей острый гражданский конфликт. Если одни говорят о решающем переломе в ходе сирийского противостояния, то другие не склонны придавать большое значение триумфу в Алеппо. Одно очевидно точно: правительственный контроль на этим городом только усилит критику в адрес официального Дамаска и тех, кто оказывает ему поддержку.

В последнем интервью сирийской Al-Watan президент Башар Асад назвал Алеппо важным со стратегической точки зрения городом, однако заявил, что его взятие не означает конца войны. «Дамаск и Алеппо являются двумя наиболее важными городами, поэтому сторона, которая ими владеет, имеет значительный политический и военный перевес, так как они важны политически и экономически», – сказал он.

По словам президента, значение этого города заключается еще и в том, что он входит в сферу интересов Турции, лидер которой Реджеп Тайип Эрдоган поставил все на то, чтобы его посредники одержали там победу. «Поэтому да, это правда, что битва за Алеппо принесет выгоду, но давайте будем реалистами, это не означает конца войны в Сирии. Война в Сирии не закончится, пока терроризм не будет уничтожен», – уточнил Асад.

Впрочем, как отмечают наблюдатели, вряд ли следует говорить о переломном моменте в сирийской гражданской войне после финала сражения за Алеппо. Так, CNN в одном из материалов делает акцент на том, что Асад и союзники владеют лишь третью территории страны и что повстанцы активно продолжают сопротивление в других районах Сирии, например, в соседнем с Алеппо Идлибе. Кроме того, как напоминает телеканал, примерное число сирийских боевиков, принимающих участие в вооруженном конфликте, достигает 150 тыс., и поддерживающие их международные игроки не намерены отказываться от оказания финансовой и военной помощи, если брать в расчет последние заявления со стороны катарских властей.

По мнению профессора кафедры современного Востока факультета истории, политологии и права РГГУ Григория Косача, позиция стран Персидского залива по Сирии остается прежней: они готовы и дальше помогать оппозиции. Об этом, в частности, свидетельствует состоявшийся на минувшей неделе саммит государств Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), в работе которого принимала участие британский премьер-министр Тереза Мэй.

«В специальном заявлении, к которому присоединилась Мэй, четко сказано, что страны Залива и Великобритания будут оказывать поддержку оппозиции, представленной Высшим переговорным комитетом – тем самым, который был некоторое время назад сформирован в Эр-Рияде для ведения переговоров в рамках женевского формата, – отметил в разговоре с «НГ» Косач. – Также говорится, что страны ССАГПЗ будут предпринимать все необходимые усилия «для сдерживания и обуздания союзников режима – Ирана и России», а также впредь настаивать на необходимости ухода Асада и передачи власти временному переходному правительству».

Сирийские повстанцы будут продолжать сопротивление вне зависимости от судьбы Алеппо, полагает эксперт, ссылаясь на документы, принятые по итогам саммита ССАГПЗ. «Оппозиции будет оказана более значимая поддержка, в том числе летальным вооружением, так что говорить о прекращении сирийского конфликта в обозримом будущем, конечно, не приходится», – заявил Косач. По его мнению, аравийские монархии не испытывают финансовых затруднений. «Средств, если уж они заявляют об этом, будет достаточно, – считает аналитик. – Их заявления обычно подкрепляются серьезными базовыми установками, в первую очередь материальными».

Отметим, что спонсируемых странами Персидского залива сирийских повстанцев чаще всего принято рассматривать как антииранский проект. И, вероятно, успех операции по захвату восточных кварталов Алеппо, в которой, как известно, участвуют и иранские силы, только усилит беспокойство аравийских монархий. «Поведение Ирана диктует планы государствам Персидского залива, – заявил агентству Reuters источник в дипломатических кругах Катара. – Если Иран идет на сотрудничество, то это снижает уровень беспокойства и замедляет военную эскалацию… Но если он продолжает вмешиваться в дела других государств, то арабские страны интенсифицируют военные усилия по противодействию его влиянию». Не исключено, что именно в связи с активным развитием ситуации в Алеппо Тегеран и его «агрессивные действия в регионе» стали едва ли не главными темами на саммите ССАГПЗ.

Другой стороной, для которой взятие Алеппо правительственными войсками является чувствительным моментом, – это Турция. С ней тесно связаны повстанческие группировки, до последнего удерживавшие восточные кварталы города. Кроме того, как уже писала «НГ» (см. номер от 03.11.16), на Алеппо у Турции есть притязания чисто исторического характера. Впрочем, как полагают некоторые аналитики, между Москвой и Анкарой могла быть установлена непубличная договоренность, по которой Алеппо должен перейти в сферу влияния официального Дамаска. Взамен на это, как предполагается, Анкаре и подконтрольным ей группировкам было позволено начать наступление на Эль-Баб.

Со стороны международного сообщества неоднократно звучали угрозы о введении запретительных мер в отношении тех, кто поддерживает официальный Дамаск в наступлении на Алеппо. Речь, конечно же, шла прежде всего о России. 

Так, российское участие в сирийском конфликте обсуждали в минувшие выходные на встрече Группы друзей Сирии в Париже. «У России и Асада есть возможность, пока они в доминирующей позиции, проявить немного милосердия», – заявил госсекретарь США Джон Керри, в то же время призвав сирийскую оппозицию сделать шаг навстречу и начать диалог с официальным Дамаском.

Однако аналитики полагают: западные страны не смогут собрать консенсуса для того, чтобы ввести санкции. «Когда вводили санкции в ответ на Украину, то было объяснение: если их не ввести, то будет взят Мариуполь, это было понятно, – напоминает «НГ» первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин. – А тут введешь санкции, и что? На Западе довольно много людей, которые будут говорить, что санкции применять не надо, потому что следует уговорить Россию надавить на Асада, чтобы он ушел. Получается парадокс: с одной стороны, Россия – это страна, которая поддерживает Асада, а с другой, Россия – это та страна, с которой как-то надо считаться. С ней надо вести диалог, надо договориться. Такие разные подходы».

Процесс обсуждения штрафных мер против Москвы за ее участие в сирийском конфликте будет тянуться еще долго, считает аналитик. «Плюс есть ощущение, что в самой России нет единого подхода, что делать дальше, – заявил Макаркин. – В США этого тоже нет. Американцы то вносят предложения, то забирают их обратно. Как я понимаю, Джон Керри уже устал от сирийских инсургентов, которые очень напоминают афганских моджахедов 1980-х годов. Он готов пойти навстречу, но вопрос в том, что значительная часть американского истеблишмента к этому не готова и этого не хочет».

Эксперт предполагает, что в России есть представители политической элиты, которые считают, что нужно договориться с Западом о послевоенной архитектуре в Сирии. «С другой стороны, есть люди, которые исходят из того, что Асад – наш товарищ по оружию и что нельзя его предавать, тем более сейчас, когда он выигрывает при российской поддержке», – также считает Макаркин.