Концепция внешней политики Москвы тревожит Тбилиси

Григорий Карасин и Зураб Абашидзе для улучшения отношений Москвы и Тбилиси сделали немало, но, возможно, не все. Фото с сайта www.ekhokavkaza.com

Российская геополитическая технология представила интересный и значимый стратегический документ, подчеркивающий, что РФ является одним из важных мировых центров, в котором продолжается процесс геополитической децентрализации. Не признавать это могут только те, кто отрицает саму реальность. Россия же является державой, которая продолжает, несмотря на множество проблем экономического характера, укреплять позиции на международной арене.

Процесс геополитической децентрализации невозможно остановить. Он создает благоприятную почву для нового геополитического моделирования и построения нового мирового порядка. От того, каким будет процесс моделирования, зависит наше общее будущее. Важна процессуальная сторона – кто именно участвует в этом процессе и кто остается в стороне. Важен уровень реальной легитимности окончательного продукта. Было бы целесообразно по данному вопросу провести международную встречу геополиттехнологов. Мы готовы были предоставить для этого возможности Кавказской лаборатории геополитического моделирования, которая действует на базе Кавказского института региональной безопасности.

«Полицентричная архитектура», которую предлагают для российского общества и международного сообщества российские геополиттехнологи, выглядит весьма аппетитно для тех новых игроков, которые стремятся занять в новом раскладе соответствующие позиции. И это усиливает влияние Москвы, создавая новые возможности для игры. Интересным является то, что, несмотря на презентацию «полицентричной архитектуры» будущего мироустройства, концептуальный документ не вносит ясность в реальный архитектурный образ, тем самым провоцируя интригу, дискуссию и предложение к обсуждению темы. Параллельно процессам глобальной конфронтации начинаются активные и перманентные консультации на всех уровнях. И этот процесс, фактически являющийся миротворческим, необходимо поддержать и усилить. Он может и должен иметь соответствующую архитектуру, ориентированную на сотрудничество между конкурентными группами. Поэтому необходимо обратить внимание на построение новой инфраструктуры переговорных форматов, адекватно отражающих и работающих на урегулирование глобального конфликта. По словам главы МИД РФ Сергея Лаврова, в основе проекта лежит «переход к полицентричной архитектуре» международных отношений, который «в идеале, в перспективе должен опираться на взаимодействие ведущих центров силы в интересах совместного решения глобальных проблем». Важно участие в этом процессе малых и средних стран, которые, если не примут соответствующие меры, станут главными жертвами данного процесса. Крупные договорятся. Они постараются решить свои проблемы и реализовать свои интересы за счет малых. Механизмы защиты прав и интересов подобных геополитических меньшинств фактически не определены. Малые и средние страны, за редким исключением, вынуждены придерживаться «фарватерной политики» и интегрироваться в те или иные военно-политические альянсы. Подобные движения приводят к фактическому разделу этих стран на зоны влияния. К подобным можно отнести Грузию и Украину.

Политика РФ, в частности рассматриваемый документ, представляет по ряду пунктов открытую угрозу для целостности этих государств. Особенно это касается Грузии, интересы которой полностью игнорированы, так же как интересы грузино-российского мирного урегулирования. В документе в числе российских приоритетов представлен пункт – «содействие становлению Республики Абхазия и Республики Южная Осетия как современных демократических государств, укреплению их международных позиций, обеспечению надежной безопасности и социально-экономическому восстановлению». О какой демократии или справедливости можно говорить, когда большая часть населения этих регионов насильственно изгнана и не имеет возможности вернуться на родину? Москва фактически поддерживает не мирное урегулирование, а этнополитические режимы этих бывших советских автономий. По отношению к Грузии в стратегическом документе представлена самая жесткая и даже жестокая позиция, которая является проявлением и продолжением информационного обеспечения непропорциональной военно-политической кампании 2008 года. Политическая «благотворительность» РФ продолжает вызывать соответствующую реакцию среди населения Грузии, включая Абхазию и бывшую Юго-Осетинскую автономную область. Растет не только динамика антироссийских настроений, но и их качество. У молодого поколения особенно укореняется этот негативный стеореотип. Подобными действиями Москва ставит под удар тех грузинских политиков, которые стремятся перейти от конфронтационного отношения к конструктивному диалогу. И одновременно усиливает в Тбилиси антироссийский фон. Поэтому было бы замечательно, если бы эффективно исполнялся пункт «е» данного документа. А он гласит следующее: «Формирование отношений добрососедства с сопредельными государствами, содействие устранению имеющихся очагов напряженности и конфликтов на их территориях и предотвращению возникновения таких очагов и конфликтов». Россия должна превратиться в реального миротворца и перейти к креативному осмыслению происходящего. У нее есть для этого реальные возможности. Необходимо усиление существующих миротворческих ресурсов и создание нового миротворческого мультисетевого потенциала с использованием ресурсов формальной и неформальной дипломатии. И об этом тоже говорится в данном документе. Остается надеяться, что это будет не просто декларация, а реальная имплементация стратегии, ориентированная на использование «мягкой силы» не в диверсионных, а истинно в мирных целях.

Формат Карасин–Абашидзе смог открыть возможности для переосмысления в целом ситуации в грузино-российских отношениях. Однако этим удалось воспользоваться не в достаточной степени. Было бы верным в сложившейся ситуации перейти от культурно-экономического формата Карасин–Абашидзе, к формату по военно-политическому урегулированию. И это сложная задача, требующая интеллектуальных усилий и политической воли. Однако без диверсификации и повышения интенсивности грузино-российских переговоров выход из тупика, в который загнали себя стороны, невозможен. Женевский формат не исчерпал себя, но его эффективность крайне низка. Причины этого в изначально заложенной в него активности с «нулевой суммой». Он рассчитан не на продвижение миротворческого процесса, а скорее на его сдерживание. Фиксация статус-кво работает не на урегулирование конфликта, а на его эскалацию. Но в случае позитивного изменения внешнего фона и от этого формата вполне можно ожидать позитивных результатов. И здесь нужны более смелые и креативные решения. Смена администрации в США может сегодня помочь трансформации процесса в лучшую сторону. Но возможен и противоположный эффект. Нужна новая доктрина урегулирования. И США проявят в ближайшее время большую заинтересованность в этом, так как параллельно с ростом и укоренением антироссийских настроений в обществе усиливаются и антизападные настроения.

Новый уровень развития российско-американского сотрудничества может решить множество накопившихся проблем, но для этого нужна обоюдная политическая воля и интеллектуальная поддержка процесса сближения. И если у России есть претензии на державность, на символ справедливости, роль истинного миротворца и играть действительно позитивную роль на международной арене, то Кремль должен признать существование «второй» Абхазии и «второй» Южной Осетии. Москва должна быть в группе медиаторов по урегулированию этих конфликтов и прежде всего между двумя частями разделенных войной обществ Абхазии и бывшей Юго-Осетинской автономной области. Это диалог между той частью населения, которая желает отделения от Грузии, и той частью населения, которая этого не желает. И это политическая реальность сегодняшнего дня, а не только колючие проволоки, разделяющие семьи. Либо Москва погрязнет в грузинских конфликтах, либо начнет новую геополитическую игру с чистого листа. Сегодня этот шанс есть. Есть хорошая перспектива возобновления работы в формате Россия–НАТО, а также в формате ОБСЕ. Невостребованных ресурсов больше, чем это кажется внешне. Россия рассматривает ОБСЕ в качестве важного механизма строительства равной и неделимой системы общеевропейской безопасности и заинтересована в укреплении ее роли и авторитета. Поэтому было бы целесообразным создать климат благоприятствования для повышения эффективности этой организации. Кавказский институт региональной безопасности предлагает рассмотреть вопрос открытия Института ОБСЕ – международной исследовательской команды, которая разработала бы научно обоснованные альтернативные варианты урегулирования существующих конфликтов. Эта идея поддерживается экспертами из разных стран Европы, включая Россию.

Тбилиси