Трансатлантический проект в ступоре

В минувшую субботу около 40 тысяч человек вышли на улицы Берлина, протестуя против торговых соглашений ЕС с США и Канадой. Фото Reuters

Из Старого Света все чаще раздаются призывы «похоронить» готовящееся соглашение по Трансатлантическому торгово-инвестиционному партнерству (ТТИП) между США и Евросоюзом. Представители сразу трех ведущих стран ЕС – Германии, Франции и Италии – вдруг дружно выступили против продолжения соответствующих переговоров. Нельзя сказать, что и раньше многие представители европейских стран с большим восторгом воспринимали перспективы заключения данного соглашения. Но на этот раз о фактическом провале переговоров заговорили почти одновременно президент Франции Франсуа Олланд, государственный секретарь Франции по внешней торговле Маттиас Фекль, вице-канцлер ФРГ Зигмар Габриэль, министр экономического развития Италии Карло Календа, то есть фигуры, которые не могут позволить себе делать подобные заявления без очень серьезных на то оснований.

Что же произошло? Первое, на что обращают внимание многие наблюдатели, – это предвыборные соображения европейских политиков. И во Франции, и в Германии скоро выборы, а тема TTИП скорее раздражает, чем привлекает избирателей – рейтинг поддержки соглашения за короткий срок упал до уровня ниже 20%. Однако почему европейские политики так тянули с тем, чтобы дистанцироваться от этого проекта?

Здесь напрашивается самое простое объяснение – переговоры зашли в тупик только этим летом. Действительно, именно летом наступил момент, когда надо было завершить консолидацию текстов и приступить к их окончательному согласованию. Но стороны не проявили необходимой гибкости и в итоге не смогли окончательно согласовать ни один из 27 разделов будущего соглашения. Соответственно ряд экспертов делают вывод о том, что США и ЕС просто упустили момент, когда на основе взаимных уступок можно было быстро заключить взаимовыгодную сделку. В качестве примера приводится более конструктивный подход к решению спорных вопросов в процессе переговоров по заключению торгового соглашения между ЕС и Канадой (CETA). И все же при наличии политической воли все эти вопросы можно было бы пусть не сразу, но решить. И пусть разногласия сторон касаются довольно чувствительных областей – торговли сельскохозяйственной продукцией, взаимного открытия рынков госзакупок, проблем разрешения споров между инвесторами и государствами – тем не менее опыт переговоров по CETA свидетельствует о том, что по крайней мере теоретически эти разногласия преодолимы. Но вдруг давление со стороны Вашингтона, не скрывавшего до сих пор своей заинтересованности в скорейшем заключении соглашения, ослабло – что-то изменилось в его позиции.

На поверхности опять предвыборные соображения. Кандидат от республиканцев Дональд Трамп вообще выступает против этой сделки. Кандидат от демократов Хиллари Клинтон старается поменьше упоминать о партнерстве, поскольку в США сложилось весьма негативное мнение об их воздействии на американский рынок труда. Уходящий президент Барак Обама, который является архитектором торгово-инвестиционных партнерств, вынужден быть очень осмотрительным в отношении продавливания подписания соглашения до конца своего срока, поскольку сейчас приоритетом его администрации является поддержка Клинтон. Правда, пресс-секретарь Обамы упомянул о неизменности позиции США в отношении TTИП, однако это было сделано в довольно мягкой форме.

Но достаточно ли всего этого, чтобы послать сигнал о приостановке переговоров? Наверное, нет. Проблема носит более общий характер. Вероятнее всего, перед угрозой наступления глобального кризиса правящая элита выработала новое понимание функционирования ключевых элементов мировой экономической системы, и смена президента в США является весьма удобным моментом для перезапуска всей системы. А это значит, что многие направления экономической политики США, ЕС и других развитых стран могут быть подвергнуты ревизии или даже полностью видоизменены. Все вышесказанное может коснуться и TTИП, тем более что после брекзита Евросоюз уже не совсем тот, каковым он был при запуске переговоров.

Но прежде – о самом важном, о функционировании мировой валютно-кредитной системы. Установление после 2008 года стандарта, по сути, безлимитной эмиссии доллара привело к тому, что были уничтожены последние естественные ограничители на пути экспансии американской валюты. Даже после отмены привязки доллара к золоту в 1970-х долларовая эмиссия в какой-то мере продолжала зависеть от динамики мировых цен на сырье и прежде всего на нефть. Но сейчас все в этой сфере зависит исключительно от воли Федеральной резервной системы (ФРС) и ее акционеров, которые могут манипулировать эмиссией и процентными ставками полностью по своему усмотрению.

Кроме того, соглашение 2013 года о неограниченных валютных свопах между ФРС и центральными банками ЕС, Англии, Японии, Канады и Швейцарии позволило приступить к де-факто согласованной эмиссии ведущих центробанков под эгидой Федерального резерва. Казалось бы, выстроена по-своему довольно стройная денежная система. И все же ситуация стала заходить в тупик. Система оказалась противоречивой: из-за введения безлимитной эмиссии долларовый стандарт стал терять признаки денежного. Отсюда и отрицательные ставки центробанков, и курс на полное вытеснение наличных денег, и невиданный взлет государственной задолженности у большинства развитых стран. В этих условиях мировой финансовой элите потребуется маневрировать между двумя крайностями: либо продолжить ничем не ограниченную эмиссию, что может оттянуть наступление новой волны глобального кризиса на 3–4 года, либо срочно приступить к болезненному оздоровлению экономики США через резкое снижение денежной массы и введение тех или иных элементов золотого стандарта.

Компромиссный вариант может подразумевать приостановку «количественного смягчения» всеми ведущими центробанками, временный отказ от дальнейшего продвижения глобалистской модели и, соответственно, некое оживление стратегии регионализации, то есть формирование в мировом масштабе нескольких независимых центров силы. В этом контексте иногда рассматривается и брекзит, в рамках которого Великобритания, отделившись от ЕС, сделает одним из своих приоритетов формирование особых отношений с Китаем и другими развивающимися гигантами.

Отказ от наиболее жесткого варианта глобалистской модели может внести коррективы в условия формирования TTИП. Собственно, речь может пойти о некотором изменении позиции США по разделу о допуске на рынки. В случае если США начнут ужесточать монетарную политику, им придется обратить особо пристальное внимание на положение на рынке труда и обеспечение конкурентоспособности американских товаров. А это значит и ужесточение позиции по допуску на рынки, сохранение торговых барьеров и возможный отказ от уже прорабатывавшихся компромиссов, то есть наиболее традиционная для торговых соглашений часть может быть подвергнута ревизии именно по инициативе американской стороны. Не исключено также, что у обеих сторон появились сомнения в отношении необходимости включения всех без исключения нынешних стран – членов ЕС в общее трансатлантическое пространство, а это может повлечь за собой кардинальное изменение формата переговоров.

В то же время маловероятно, что американская сторона откажется от продвижения более фундаментальных положений соглашения, а именно от создания элементов общего регулятивного пространства и формирования наднационального механизма выработки правил торговли. Последнее подразумевает навязывание пресловутых особых условий защиты прав инвесторов в случае их споров с национальными правительствами (Investor-State Dispute Settlement – ISDS). В европейской переговорной позиции предлагается замена механизма ISDS системой разрешения споров, названной Investment Court System. Последняя в отличие от ISDS предусматривает сохранение связей с национальными законодательствами, однако она будет основываться не на традиционных европейских формах разрешения споров, а на некой новой, модернизированной системе.

Сегодня трудно представить, в каком формате будут дальше проходить переговоры по созданию ТТИП, однако ясно одно – стратегические установки на навязывание Европе сделки по созданию институциональных основ для реализации интересов глобальной корпоратократии будут воплощаться в жизнь при любом варианте развития событий.