Москве и Парижу пора готовиться к жизни после санкций

Фото Reuters

Паскаль ЛОРО – президент Института международной политики и геоэкономики Choiseul (Париж), независимого мозгового треста, который организует аналитическую поддержку правительства и бизнес-сообщества Франции с целью подготовить их к современным вызовам. В ходе визита в Москву он дал интервью корреспонденту «НГ» Дарье ЦИЛЮРИК-ФРАНЦ. 

– Господин Лоро, давайте начнем нашу беседу с экономического курса правительства Франции. Критику в адрес президента Франсуа Олланда приходится слышать в том числе и от многих российских экспертов. Вы считаете ее обоснованной?

– Экономическая политика Олланда неоднократно подвергалась критике, особенно в первой половине его президентского срока, за отсутствие реформ в кризисное время. Складывалось впечатление, что пока в соседних странах, например в Германии, проводятся глубокие структурные реформы, во Франции преобладает логика полумер, а правительство не способно модернизировать экономику. Сегодня присутствует уверенность, что правительство гораздо лучше понимает необходимость реформировать французскую экономику. Министр экономики Эммануэль Макрон начал амбициозные реформы. Сейчас мы можем констатировать, что с началом второй половины президентского срока Олланда сложилась политическая воля для проведения структурных реформ.

– Франция должна следовать определенным предписаниям Еврокомиссии (ЕК), касающимся бюджетного дефицита и госдолга…

– Давление ЕК на правительство Франции в этом плане стало гораздо слабее. Франции, по сути, помогли два фактора. Во-первых, это падение цен на нефть, а во-вторых – укрепление доллара по отношению к евро. Если прибавить к этому наметившуюся политическую волю проводить реформы, то можно констатировать, что Франция способна к 2016–2017 годам выполнить все требования ЕК.

– В России внимательно следят за тем, как разворачивается «греческая драма» – спор Афин с международными кредиторами. Как вы считаете, какой будет развязка?

– В Греции произошло обновление политического класса, к власти пришла леворадикальная коалиция СИРИЗА. И хотя смягчение условий – это желание греческого народа, у Афин есть международные обязательства, и я не думаю, что европейские партнеры, а именно Германия и Франция, снимут с Греции основные требования. Премьер-министр Алексис Ципрас понимает это, и можно понаблюдать, как меняются тезисы его выступлений. Греческий кабинет остается бунтарским, но начинает эволюционировать. К тому же на него давит сама экономическая реальность: сроки платежей, займы, проценты… Следующий транш финансовой помощи обусловлен согласием Греции на проведение экономических реформ. Невозможно представить себе, чтобы Афины решились действовать в одиночку, что будет означать выход из еврозоны и ЕС и крах греческой экономики.

– Принято считать, что локомотивом еврозоны является Германия. Почему не Франция и насколько важна ее роль в ЕС?

– Сегодня локомотив европейской экономики – это Германия. Это факт, который никто не оспаривает, это реальность. Она занимает первое место по объему экономики, по численности населения, страна, которая уже более 10 лет проводит амбициозные структурные экономические реформы, не проводившиеся во Франции, и уже начинает получать от них отдачу. Немецкая экономика соответствует всем современным требованиям, необходимым для выживания, имеет не только крупные предприятия, но и развитый малый и средний бизнес, весьма конкурентоспособный на международной арене. Франция также является одним из основных экономических игроков ЕС, это вторая экономика зоны евро. Возможно, ее роль станет еще важнее, когда запущенные реформы дадут конкретные результаты. Но нужно учесть, что Евросоюз всегда держался на франко-немецком партнерстве. Если Германия – экономический локомотив, то Франция – дипломатический и военно-политический лидер. Напомню, что именно Олланд в 2013 году принял решение о вмешательстве в Мали, чтобы остановить распространение исламистов. На смену операции «Сервал» пришла операция «Бархан», которая проводится на территории, большей, чем ЕС, в регионе Сахель. Это делается не только во французских, но и в общеевропейских интересах, потому что исламисты устраивают теракты по всей Европе.

– Если затрагивать вопрос о военных операциях Франции в Африке, то можно столкнуться с мнением о том, что они проводятся с экономическими целями. Вы разделяете его?

– Говорить о том, что эти операции мотивированы экономическими факторами, неверно. В Мали речь шла об экстренной ситуации, когда целая страна могла стать базой террористов. Не нужно забывать, что Африку от Европы отделяет одно лишь Средиземное море. Попытка начисто пресечь продвижение исламистов в Мали и в Сахеле была предпринята Францией ради защиты населения Франции, Германии, Италии и всей Европы, даже России, а также и самого африканского населения, терзаемого, притесняемого и подавляемого радикальными исламистами, которые сегодня на Ближнем Востоке и в Ливии сотнями уничтожают мирных граждан.

– Перейдем к одному из самых актуальных вопросов – об обоюдных экономических санкциях России и Запада. Эти санкции приносят реальный вред?

– Главное влияние санкций на российскую экономику связано с доступом к средствам, получаемым на международных рынках. Пострадали также отдельные вполне определенные отрасли, например продовольственная, технологическая, военно-техническая. 

Для меня санкции, как и любая попытка кого-то заклеймить и изолировать, – это плохая политика. Очевидно, что если страдает российская экономика, то страдают и французские предприятия, которые осуществляют экспорт своих товаров в Россию. Санкции – реальный тормоз для экономического сотрудничества Франции и всей Европы с Россией. Чтобы восстановить нормальные экономические и торговые отношения, необходимо дождаться отмены санкций. Сейчас европейский бизнес не решается развивать связи и намерен ждать, как Европейский совет в конце июня решит судьбу санкций.

– Какие из последних исследований и проектов возглавляемого вами института Choiseul кажутся вам наиболее интересными?

– Один из ключевых проектов направлен на сближение России и Франции, которые имеют исторические партнерские отношения. Россия и Франция всегда были близки, у них гораздо больше объединяющих, чем разобщающих интересов. Сегодня необходимо считаться с санкционными реалиями, но готовить будущее плавание к новым горизонтам. Идея, которая лежит в основе нашего проекта, – позволить молодым предпринимателям России и Франции работать сообща и обмениваться мнениями. Поколение, которое не знало конфликта Восток–Запад, способно создать новую связь между двумя странами. Этот проект мы реализуем совместно с Франко-российским аналитическим центром «Обсерво» при франко-российской торгово-промышленной палате. Другое важное направление исследований института – африканское. Я очень часто езжу в Африку, не только франкофонную, и считаю, что это континент будущего, имеющий колоссальный экономический потенциал и быстро растущее население. Каждый шестой житель планеты – африканец, в 2050-м это будет уже каждый четвертый житель, а в 2100-м – каждый второй. Африка станет ключевым игроком мировой истории, и страны, которые не успеют заскочить в этот уходящий поезд, окажутся маргинальными. Конечно, континент страдает от дележа власти, коррупции, терроризма, но это не умаляет его потенциала. Африканская молодежь создает предприятия малого и среднего бизнеса, которые однажды станут ведущими мировыми брендами. Устанавливать связи с ними нужно уже сейчас, через 10 лет будет поздно. Этим мы и занимаемся в институте Choiseul – налаживаем тесные контакты с молодыми африканскими предпринимателями, и я полностью открыт для обсуждения партнерства в формате Франция–Россия–Африка. Ситуация для этого благоприятная, так как Африка хочет перевернуть страницу, связанную с Китаем.

– Как вы уже сказали, в Африке много проблем, и одной из самых проблемных стран, очевидно, является Ливия. Франция сыграла ведущую роль в интервенции НАТО в Ливии…

– Свержение полковника Муаммара Каддафи – огромная ошибка, обернувшаяся бедствием для страны. С точки зрения европейских интересов режим Каддафи гарантировал, что ни один нелегальный иммигрант не попадет в Европу через Ливию. Сегодня около 500 тыс. выходцев из Африки и Ближнего Востока на ливийском берегу ждут условий, подходящих для отправки в Италию. Кроме того, оружейные арсеналы очень быстро разошлись по рукам и в конечном счете попали к экстремистам. Результатом стали недавний теракт в тунисском Музее Бардо, ситуация, сложившаяся в Мали в 2013 году, усиление группировки «Боко харам» в Нигерии и нападение на редакцию издания Charlie Hebdo 7 января в Париже. Завтра то же самое может случиться в Германии, Болгарии или России. Поэтому стабилизировать Ливию, избавить ее от джихадистов и радикальных исламистов, будь то «Исламское государство» или «Аль-Каида», – это приоритет, от которого зависит будущее Европы. n