Украина. Хрупкое перемирие

Петр Порошенко обещает стране мир, а Луганску и Донецку – статус свободных экономических зон. Фото Reuters

После переговоров в Минске на востоке Украины ситуация постепенно нормализуется. Дебальцевская эпопея стала последней (на сегодняшнее время) точкой столкновения двух сил – ополченцев из ДНР/ЛНР и украинских сил, задействованных в АТО. Украинские войска с боями и тяжелыми потерями покинули Дебальцево, не дав возможности для превращения образовавшегося «кармана» в настоящий «котел». Каждая из сторон объявила о том, что Дебальцево – это их победа. Теперь выстрелы если и гремят, то в отдельных точках по линии противостояния. Но главное, перестали обстреливаться жилые кварталы, перестали гибнуть мирные люди, количество жертв среди военнослужащих резко сократилось. Это первый и основной результат Минска-2. И каждый участник 17-часовой встречи в Минске уже за это заслуживает особой благодарности.

Теперь стороны пытаются перейти к выполнению следующих частей Минского соглашения. В частности, речь идет об отводе тяжелой артиллерии на безопасное расстояние – с целью сделать все возможное для прекращения бессмысленных обстрелов населенных пунктов и позиций противоборствующих сторон системами залпового огня и ракетными установками. Этот процесс должен был начаться еще десять дней тому назад, однако одно дело – зафиксировать соглашение на бумаге, а другое – заставить это сделать военных. Режим острого взаимного недоверия и ожидания взаимных провокаций сделал свое дело – боевики ДНР/ЛНР и представители Вооруженных сил Украины (ВСУ) начали отвод техники только 25–26 февраля, после того как заместитель командующего корпусом Минобороны ДНР Эдуард Басурин и министр обороны Украины Степан Полторак отдали соответствующие приказы. Теперь ОБСЕ и другие иностранные миссии должны в кратчайшие сроки засвидетельствовать качество выполнения обязательств по отводу техники.

Кажется, ситуация сдвинулась с мертвой точки. Стороны в процессе примирения продвинулись дальше, чем после Минска-1. Однако ситуация продолжает оставаться напряженной и не позволяет расслабиться. Впереди еще слишком много пунктов для воплощения. И каждый из них может стать камнем преткновения в процессе установления прочного мира.

Во-первых, существует фактор слабой координации и слабой управляемости некоторыми подразделениями, которые в своем желании продемонстрировать радикализм и героизм идут на самоуправство, заявляя о нежелании подчиняться кому-либо и признавать что-либо. В подобных конфликтах сложнее всего обуздать «буйных» – это скажет любой военный. А «буйных» достаточно с обеих сторон. Но именно провокации со стороны «буйных» могут стать поводом для того, чтобы перемирие было нарушено.

Во-вторых, сложно представить себе воплощение в нынешней ситуации пункта о возобновлении социальных выплат для украинских граждан, находящихся на территории ДНР и ЛНР. По сути, если Украина не признает сепаратистов и считает контролируемые ими территории своими, а граждане на этих территориях юридически не утратили украинского гражданства, то само собой разумеющимся является забота государства о правах этих граждан. Тем более что в СМИ постоянно акцентируется внимание на том, что идет не война, идет антитеррористическая операция. Но украинское правительство сегодня судорожно ищет деньги на решение ряда экономических проблем – в том числе за счет социальных выплат. Выплата задолженности перед пенсионерами Донбасса почти за полгода – это слишком непозволительная роскошь в нынешних условиях, как бы цинично это ни звучало. В такой ситуации скорее всего правительство сможет решить вопрос с задолженностями путем выпуска векселей и параллельного возобновления выплат начиная с марта или апреля. Конечно, мера непопулярная, но необходим компромисс. Однако все ли на него согласятся?

В-третьих, необходимо провести местные выборы на территории ДНР и ЛНР – по украинскому законодательству. С тем чтобы избранные в ходе этих выборов представители получили легитимный мандат на участие в переговорах с украинским руководством. В сентябре, после Минска-1, ДНР и ЛНР воспротивились пункту о проведении выборов на основе украинского законодательства в декабре. Вместо этого они провели собственные, ноябрьские выборы, не признанные Украиной. Сейчас речь идет о повторном избирательном процессе – с соблюдением всех норм украинского законодательства о выборах.

Но есть нюанс: предварять выборы должен Закон Украины «Об амнистии», который тоже предвидится соглашениями. Очевидно, что в Верховной раде будут острые дебаты по поводу этого закона, а окончательный вариант может не устроить ДНР и ЛНР. Там настаивают, что амнистия должна быть полной, украинская сторона – что амнистия не распространяется на лиц, совершивших злодеяния. Понятно, что ДНР и ЛНР не пойдут на выборы, если в них не смогут принять участие Захарченко (Александр Захарченко – глава самопровозглашенной Донецкой народной республики. – «НГ») или Плотницкий (Игорь Плотницкий – глава самопровозглашенной Луганской народной республики. – «НГ»). Украина не согласится на выборы, если в них будут принимать участие Захарченко или Плотницкий. Заколдованный круг?

В-четвертых, существует важный вопрос внутреннего обустройства Украины с учетом особого статуса для Донецка и Луганска. Петр Порошенко неоднократно выступал против федеративного устройства Украины и говорит лишь о широком процессе децентрализации (правда, без четкого видения рамок этой децентрализации). Также он выступил с идеей: помимо децентрализации предоставить Донецкой и Луганской областям статус свободных экономических зон (СЭЗ в Украине были ликвидированы в 2005 году, после прихода к власти оранжевой команды). Позиция здравая, но не совсем приемлемая, с точки зрения лидеров ДНР и ЛНР: они требуют широкую автономию, почти на тех же принципах, на которых функционировала Крымская автономия в 1992–1995 годах, то есть с собственной Конституцией, собственными структурами власти и с номинальной зависимостью от Украины.

Сегодня большинству экспертов и политиков понятно: Донецк и Луганск вряд ли станут новыми субъектами Российской Федерации – это нецелесообразно в первую очередь с точки зрения российских политических интересов. Президент Владимир Путин не случайно сказал о том, что вопрос Донбасса должен решаться исключительно в украинском политическом поле. У мирового сообщества есть вопросы к присоединению Крыма к Российской Федерации, который и исторически, и ментально, и юридически был менее связан с Украиной, чем Донбасс. Учитывая населенность Донецкой и Луганской областей, промышленный потенциал, необходимость его модернизации и «подтягивания» населения к среднему уровню жизни в России, а также нерентабельность значительной части шахт и заводов, говорить о том, что РФ готова тратить миллиарды на призрачную идею «оттяпать» территорию, не приходится.

Существовать как независимые, непризнанные или полупризнанные государства ДНР и ЛНР вряд ли смогут длительное время – судьба Приднестровья или даже Южной Осетии не особо вдохновляет и стимулирует.

Остается вариант компромисса в рамках Украины. Но именно это – сложнее всего. Слишком много крови и взаимных обид. Слишком велика разница во взглядах на будущее. Слишком много взаимного недоверия, которое предстоит преодолевать годами. Люди, привыкшие смотреть друг на друга сквозь прицел автомата или сквозь призму стереотипов, очень долго не могут перейти к мирной жизни и сосуществованию в едином гражданском пространстве.

Минск-2 содействовал перемирию. Сегодня от политиков и военных зависит, смогут ли они сделать шаг от перемирия к миру. Иначе, вспоминая о подобных конфликтах в других странах, можно констатировать: если Украина не сможет выстроить мир самостоятельно, за нее это будут делать внешние игроки. Как в Дейтоне в 1995 году – в случае с Боснией и Герцеговиной.