Изменение архитектуры мира не должно вести к его разрушению

Патриархи международной политики Генри Киссинджер и Евгений Примаков призывают к диалогу по вопросам выработки новых правил жизни международного сообщества. Фото Reuters

В начале второй декады ноября старейший (по времени пребывания на вершинах власти) из лидеров государств Евразии Нурсултан Абишевич Назарбаев обратился к народу своей страны с чрезвычайным посланием. В этом послании он указывал прежде всего на то, что «сегодня весь мир сталкивается с новыми вызовами и угрозами», вследствие которых «ближайшие годы станут временем глобальных испытаний». Выражаясь словами главы Казахстана, «будет меняться вся архитектура мира. Достойно пройти через этот сложный этап смогут далеко не все страны. Этот рубеж перейдут только сильные государства, сплоченные народы».

Не стоит спрашивать, по ком звонит этот колокол… Африка давно стала полем непрекращающихся межклановых и межплеменных столкновений, Азия – ожесточенных межэтнических и межрелигиозных конфликтов, а Новый Свет  превращается в поле растущей конфронтации государственных властей и противостоящих им сообществ самой различной направленности. По данным исследователей, на карте современного мира существует более 200 «зон нестабильности», кровопролитных конфликтов, в которые при неблагоприятном развитии событий может быть вовлечено более 90% населения Земли.

Стоит отметить, что примерно пятая часть этих зон находится в Европе. И это не только различные регионы Балкан (давно снискавших славу «порохового погреба»), равно как и не только старые или новые горячие точки постсоветского пространства. Недавние события в Каталонии показали, что потенциальными конфликтами чревата даже внешне благополучная западная оконечность континента. Кстати, опытом борьбы каталонских властей против общеиспанского центра активно интересуются, к примеру, сторонники вывода из состава Финляндии Аландских островов. Конечно, сейчас мало кто помнит, что по поводу этой территории в начале 1920-х годов имел место самый настоящий финско-шведский вооруженный конфликт. Впрочем, вспомнить такого рода опыт весьма несложно… Каталонцы в те же межвоенные годы далеко не всегда отстаивали свои интересы сугубо мирными средствами (а некоторые соседние народы шли по этому пути до самого недавнего времени)…

Проблема, однако, состоит в том, что в условиях современного мира любые попытки силового решения подобного рода проблем неизбежно будут напоминать попытки ведения огневого боя внутри подводной лодки. Думаю, развитие ситуации в одной из находящихся к западу от России стран весьма убедительно свидетельствует об этом.

Современный глобальный мир выработал и продолжает вырабатывать отвечающие потребностям времени нетривиальные подходы к решению проблем совершенствования его архитектуры. Одним из них является присущая западной модели государственного строительства форма так называемых ассоциированных государств (Сан-Марино, Пуэрто-Рико, Федеративные Штаты Микронезии, Маршалловы Острова, Республика Палау и т.д.) и ассоциированных территорий (Северные Марианские Острова, Новая Каледония и т.п.). В последнем случае территории получают практически полную автономию во внутренних делах, а в первом они, по сути, становятся полноправными субъектами международного права (как правило, членами ООН), но передают в ведение исторически связанной с ними великой державы дела, касающиеся обороны и безопасности (а иногда и некоторые другие вопросы).

Восток обогащает набор нестандартных решений в области государственного строительства многоуровневой «матрешечной» моделью этнической, этнорелигиозной и даже экономической автономии. Три уровня автономных единиц в Индии и пять уровней широкой национальной административной автономии в Китае – далеко не последнее достижение в этой сфере. Таковым можно считать статус специальных административных районов (Гонконга и Макао), которые, будучи неотъемлемой составной частью единого Китая, одновременно являются и субъектами международного права, проводящими независимую политику во множестве сфер собственного ведения. Аналогичная модель предложена КНР и для Тайваня (причем некоторые китайские ученые считают, что она может предполагать и сохранение Тайванем всей полноты государственного статуса – ведь Китай на протяжении практически всей своей истории спокойно включал в себя «государства в государстве»).

Думается, что возникающие на постсоветском евразийском пространстве конфликты зачастую требуют для разрешения новаторских, нешаблонных подходов к построению сбалансированной государственной и надгосударственной архитектуры. В этой области могут быть полезными идеи асимметричного (в том числе «матрешечного») федерализма, регионализации, внутригосударственного и межгосударственного кондоминиума, наднациональных интеграционных объединений и т.д.

Но самое главное – не сам набор новых моделей изменения архитектуры мира, а наличие единой признаваемой всеми системы правил, по которым и будет меняться  архитектура.

Эта система должна базироваться на одном-единственном постулате – изменение архитектуры мира и миропорядка ни в коем случае не должно приводить к его разрушению. Ни в целом, ни в каких-либо существенных (то есть значимых для жизни человечества) частях.

Казалось бы, все это очевидно для понимания любого разумного представителя людского рода. Но ведь ни для кого не секрет, что одной из основных причин современных общемировых потрясений стало именно длительное доминирование примитивно-упрощенческих политических, экономических и социальных воззрений. Общеизвестные доктрины «конца истории», «неограниченной свободы», «глобального лидерства всемирного оплота демократии» обернулись кровавым хаосом десятков войн, мятежей и революций, радикальной дестабилизацией мировой экономики, а самое главное – реальной угрозой прогрессирующей духовной, нравственной и интеллектуальной деградации и в конечном счете разложения и распада самой человеческой цивилизации. Ее примером является возникновение и развитие различного рода доктрин «творческого разрушения».

Адепты соответствующих идей с неослабевающим упорством пытаются доказать, что если узколобый догматизм в сочетании с беспредельным волюнтаризмом заводят ситуацию в тупик, то «ход конем по голове» (с одновременным переворачиванием «великой шахматной доски») и есть наилучший выход из такого тупика!

Разумеется, это не так. Не творческое разрушение – а творческое созидание, не ослабление – а сила, не разделение – а сплочение способны помочь человечеству пройти наступивший период глобальных испытаний. Огромную роль в этом может и должна сыграть подлинная, мыслящая, интеллектуальная элита нашей страны. Сейчас для этого возникают самые благоприятные возможности – ведь чуть более чем через полгода именно в нашей стране пройдут очередные саммиты группы БРИКС и Шанхайской организации сотрудничества (в которую летом 2015 года будут приняты Индия и Пакистан). Стоит задаться вопросом: не встает ли в связи с этим перед российскими интеллектуалами настоятельное требование формулирования адекватных потребностям времени базовых параметров помянутой выше системы правил? И разумеется, вовлечения в их обсуждение наиболее компетентных и влиятельных представителей глобального интеллектуального сообщества…