Доверительность и разногласия между Москвой и Токио

На встрече в Сочи политиков сопровождала собачка, ранее подаренная Абэ Путину. Фото с официального сайта президента РФ

Уже скоро год как в японских СМИ заметно уменьшилось число выступлений с территориальными требованиями к России, снизилась их запальчивость. Очевидна связь этой смены тональности со стороны Токио по сложной проблеме в двусторонних отношениях. Изменение стратегии и тактики Токио связывают с итогами состоявшегося в апреле 1913 года российско-японского саммита. Новый японский премьер Синдзо Абэ, повторно после 2007 года занявший в декабре 2012 года этот пост, с пониманием воспринял выдвинутое на встрече президентом России Владимиром Путиным предложение рассматривать сложные вопросы двусторонних отношений в «спокойной обстановке». Как известно, территориальные претензии Японии к России как раз и являются самым сложным вопросом в двусторонних отношениях. Что в действительности изменилось в подходах Токио по этому вопросу?

Действительно, как со стороны официальных властей, за некоторым исключением, так и со стороны СМИ, в том числе и консервативных, были практически сведены к минимуму резкие выступления по вопросу о территориях, называемых в Японии «северными». А ведь именно из-за этих запальчивых требований в предыдущий период был отмечен 10-летний застой в развитии двусторонних связей на высшем уровне. Обсуждение вопроса о заключении «мирного договора» было перенесено на уровень заместителей глав МИДов обеих стран, а общеполитический диалог, касающийся двусторонних отношений и взаимодействия России и Японии на международной арене, стал центральной повесткой в переговорах на высшем уровне. Эти изменения в отношениях двух стран создавали впечатление о подвижках, может быть подспудных, в позициях Японии по территориальному вопросу.

В какой-то степени этот эффект был обусловлен тем, что японская сторона стала говорить только о «мирном договоре», значительно сократив упоминания о необходимости разрешения «территориальной проблемы» как предпосылке заключения «мирного договора». Однако внешняя картина вовсе не отражает действительного положения вещей и подлинной позиции Токио в разрешении политических проблем двустороннего характера.

Во-первых, нет никаких изменений в «территориальном реестре» Токио, выдвигаемого России: Южные Курилы в составе основных островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и группы Хабомай площадью 5036 кв. км с прилегающей акваторией, включающей исключительную экономическую зону (ИЭЗ) площадью около 1 млн кв. км. Этой позиции придерживаются все политические партии, общественные организации, выступающие за возвращение северных территорий, подавляющая часть населения. Мотивировка – «северные территории» (Южные Курилы) исторически принадлежали Японии и являются ее исконными землями. В 2009 году положение об «исконных землях» было внесено в Закон «О специальных мерах, способствующих решению проблемы северных территорий», который действует и сегодня. Никто из японских лидеров, включая нынешнего, даже и не помышлял об отмене этого закона в интересах развития японо-российских отношений.

Во-вторых, историческая подоплека «исконности» создает реальные объективные предпосылки для выхода за рамки Южных Курил. Так, Коммунистическая партия Японии (КПЯ) неизменно выступает с требованием возвращения Японии всей Курильской гряды – Северных и Южных Курил. В официальных предложениях КПЯ по урегулированию территориальной проблемы и японо-российским переговорам по заключению «мирного договора» подчеркивается: «Острова Хабомай и Шикотан – историческая часть Хоккайдо. Кунашир и Итуруп – южная часть Курильских островов. Фактом является то, что все Курильские острова, включая Северные Курилы от Урупа на юге и до Шумшу на севере, – историческая часть территории Японии». Ни одна из политических партий, включая правящую, ни разу не осудила КПЯ за экстремизм. В этой ситуации вполне приемлема фраза «еще не вечер», и вовсе не будет никакого сюрприза, когда, скажем, в случае «разрешения» проблемы Южных Курил на повестку будет выдвинут вопрос о Северных, то есть остальных, Курилах.

Курильские острова – значительные по размеру территории.  Фото Цусюн Сюй/ Flikz

В-третьих, японская сторона с момента подписания в 2003 году японо-российского Плана действий до сих пор следующим образом понимает цель переговоров о мирном договоре (раздел второй японо-российского Плана действий – «заключение договора путем решения вопроса о принадлежности островов и достижения таким образом полной нормализации»):

– решение территориального вопроса в пользу Японии – первично;

– единственно приемлемое решение вопроса о принадлежности островов – возвращение Японии всех Южных Курил; без возвращения «северных территорий» не будет никакого «мирного договора»;

– это решение должно быть конкретизировано и зафиксировано в тексте мирного договора;

– Япония может «гибко» подойти к вопросу о факте передачи островов Японии, используя форму «отложенного суверенитета» или «гонконгскую формулу». Обе формы подразумевают, что установление реального суверенитета Японии над Южными Курилами может быть перенесено в будущее – 10–20 лет или какой-либо другой срок. Самое главное – официальное признание Россией японского суверенитета над этими островами;

– «мирный договор» подведет черту под окончанием Второй мировой войны и полностью нормализует японо-российские отношения, которые не нормализованы до конца в силу отсутствия решения по «территориальной проблеме».

У Японии нет единых принципов подписания мирных договоров. Так, при подготовке к подписанию в 1978 году японо-китайского «Договора о мире, дружбе, сотрудничестве» (который Токио безосновательно пытается выдать за послевоенный мирный договор, аналогичный предполагаемому японо-российскому) в японском экспертном сообществе было выдвинуто примечательное предложение. Было сказано, что в случае если в японо-китайском договоре вопрос о спорных островах Сэнкаку/Дяоюйдяо будет вынесен за рамки договора, то то же самое надо будет сделать и при подписании мирного договора с СССР (!). Сегодня же об этом принципе никто не вспоминает, так как, очевидно, это не соответствует национальным интересам Японии.

В-четвертых, с возвращением к власти в декабре 2012 года Синдзо Абэ постоянно заявляет на всех уровнях, что он приложит все силы для разрешения самой важной исторической проблемы во взаимоотношениях с Россией. Тем самым Абэ будет стремиться выполнить заветы своего отца, бывшего министра иностранных дел Синтаро Абэ. Старший Абэ приложил много сил для разрешения «территориального вопроса» с СССР. Свои обещания Синдзо Абэ вновь повторил на национальном митинге 7 февраля 2014 года, посвященном Дню северных территорий, отмечаемом в Японии с 1980 года, а также на встрече с бывшими жителями «северных территорий», проведенной после митинга. Абэ постоянно заявляет том, что он «хотел бы ускорить переговоры по территориальной проблеме и мирному договору», добавляя загадочную фразу о намерении использовать «скрытый потенциал» в японо-российских отношениях.

Главная особенность тактического подхода Абэ к реализации поставленных целей на российском направлении состоит в сосредоточении усилий по налаживанию с президентом России личных дружеских, доверительных отношений. Именно это должно помочь в разрешении застарелой проблемы. В этом свете был представлен приезд Абэ на церемонию открытия XXII зимней Олимпиады в Сочи. Японские СМИ акцентировали внимание на том, что в условиях бойкота лидерами США и ведущих европейских держав Олимпиады в Сочи Абэ принял участие в церемонии открытия Олимпиады. Тем самым он, по оценке СМИ, оказал поддержку российскому президенту, которая должна помочь укреплению доверия между ними.

В подобных комментариях игнорируется тот факт, что премьер прибыл в Сочи прямо с вышеупомянутого национального митинга, на котором он вновь заверил нацию в своей готовности отдать все силы, чтобы обеспечить решение «территориальной проблемы при нынешнем поколении». Японская сторона подчеркивает, что визит Абэ – демонстрация того, что межгосударственные отношения продвигаются в правильном направлении. В сопоставлении с ними японо-корейские и японо-китайские отношения представлены как ухудшающиеся.

В разрешении территориальных вопросов с Китаем и Республикой Корея Токио приступил к реализации стратегии их интернационализации. Это, по мнению японских экспертов,  должно помочь в разрешении споров на выгодных для Токио условиях. В частности, в 2013 году специально созданным в 2012 году подразделением при МИД Японии были произведены видеоролики, в которых представлена позиция Японии в спорах с Республикой Корея (острова Такэсима/Тогдо) и Китаем (острова Сенкаку/Дяоюйдао). Видеоролики были выпущены на 12 языках. Аналогичный ролик про «северные территории» тоже готов, однако ввиду благоприятного состояния отношений, прежде всего в плане готовности вести переговоры о заключении «мирного договора», он придержан и не пущен в широкий прокат.

Японские СМИ прилагают активные усилия для того, чтобы предпринимаемые Абэ шаги были весомыми и значимыми. Постоянно упоминается, что российский и японский лидеры встретились уже пять раз (при этом совершенно забывают об их встречах в 2006–2007 годах). Такая «частота» встреч должна свидетельствовать о постоянном углублении их взаимоотношений. Стремясь подчеркнуть особый характер контактов между Путиным и Абэ, информационное агентство NHK даже подчеркнуло, что Путин прислал Абэ личное приглашение на открытие Олимпиады. В действительности правом давать приглашения на открытие Олимпиады обладает только МОК. В целом японские СМИ стараются подкрепить оценку, что премьер-министр делает все, чтобы реально ускорить территориальные переговоры. На этом фоне можно ожидать, что к согласованному на осень текущего года официальному визиту российского президента в Японию активность японской прессы многократно возрастет, равно как увеличится разнос трактовок возможных результатов переговоров. В этой связи следует предостеречь от реальности мифотворчества и завышенных ожиданий, ведь это в конечном счете грозит обернуться лишь разочарованием.