Сергей Толстов
Противостоянию власти и оппозиции в Киеве конца не видать. Фото Reuters
В течение трех месяцев Киев серьезно «трясет». Наверное, Украина уже никогда не будет такой немного сонной и безалаберной, но в целом уникально мирной и доброжелательной страной, какой она оставалась в течение 20 лет.
В событиях последнего времени сплелось так много всякого и разного, что для стороннего наблюдателя порой крайне трудно понять, что здесь есть зло, что есть благо и где искать выход из создавшегося положения. Ведь в нынешнем мире совсем не так много людей могут правильно расставить акценты и объяснить, почему уже не первый год бурлит Таиланд и ради чего по улицам Бангкока маршируют люди в разноцветных рубашках. Поэтому нисколько не удивляют крайне непосредственные и восторженные впечатления вице-президента Европейской комиссии Кэтрин Эштон, которая в свой первый приезд на евромайдан, вдруг оказавшись в дружественном окружении на сцене массового многотысячного митинга, пережила едва ли не тот же набор эмоций, который, наверное, испытал Кортес, принятый индейцами в роли вернувшегося божества.
Неореволюция в прямом эфире
Рекламная версия событий и возникновения евромайдана весьма проста. В ноябре прошлого года президент Виктор Янукович и бывший премьер Николай Азаров, взвесив все «за» и «против», решили не подписывать соглашение об ассоциации с ЕС, которое не сулило стране ничего существенного, кроме внешнеторгового дефицита, усиления внешнего контроля и осложнения отношений с Россией. Прозападная молодежь и оппозиция, утверждая, что в Европе жить лучше и комфортнее (кто же спорит?), выступили с протестом, который сопровождался потасовками с милицией, но не увенчался успехом.
Тогда некто во власти и некто в оппозиции решили, что собравшаяся на центральной площади Киева группа студентов и группа правых радикалов должны сыграть свою роль в судьбе страны. Президент и его окружение взяли в свои руки слишком много власти и слишком много ответственности, забыв о чувстве меры. Поэтому в ночь на 30 ноября при прямом участии главы городской администрации был спровоцирован жесткий разгон еще остававшихся на центральной площади Киева молодежных групп. Уже на следующий день на площадь вышли толпы горожан, возмущенных видероликом с демонстрацией избиения разбегающихся от милиции активистов. Сдвиг в настроении активной части общества позволил оппозиции перевести политический конфликт с властью в новую фазу и начать фронтальное наступление.
К участию в спектакле мгновенно присоединились внешние игроки, которым пришлась весьма по вкусу идея нового акта всемирно-исторического противоборства между силами демократии и авторитаризма. Момент в этом плане выбран действительно подходящий. В США закончился экономический спад, а в странах БРИКС начались проблемы с кредитами и финансовой ликвидностью. Понемногу стихли пророчества о быстром и неизбежном закате Запада. На этом фоне для восстановления популярности президента Барака Обамы администрации США было бы не лишним продемонстрировать существенный внешнеполитический успех. Впрочем, имиджевые эффекты интересуют и лидеров ЕС, которые в последние годы испытывали серьезные трудности в реализации внешней политики европейского интеграционного объединения как в Средиземноморье, так и в Восточной Европе.
Что касается Украины, ее хронические проблемы хорошо известны. К ним можно отнести как глубокое пассивное разочарование весьма неутешительными итогами экономического развития, так и накопившееся недовольство повседневной коррупцией и безответственностью бюрократии. Все это вкладывается в простую формулу, что общество могло бы жить лучше, но этому мешают пороки установившейся системы. Такие настроения обеспечили условия для массовых акций протеста, которые лишь частично контролируются оппозицией и, по сути, не несут в себе внятной позитивной программы.
С другой стороны, именно участие внешних игроков внесло в картину внутриполитического конфликта ярко выраженный сценарный элемент. Что касается европейских политиков, их эмоциональный и тактический выбор изначально был определен в пользу оппозиции. Во время состоявшейся в Киеве в декабре министерской встречи ОБСЕ европейские политические партии рекомендовали министрам идти на евромайдан с целью поддержки народа, борющегося за свое «европейское будущее». Но хитом политической лексики все же стало заявление главы фракции зеленых в Европарламенте Реббеки Хармс, затем повторенное Жозе Мануэлом Баррозу, о том, что на майдане в Киеве решается будущее европейской демократии… Разумеется, выражая такие настроения, лидеры ЕС потенциально не могли выполнять роль модераторов с функциями превентивной дипломатии.
В возникновении кризиса на Западе обвинили власть, допустившую чрезмерное применение силы при разгоне мирных митингов протеста. Ведь не может же правильно мыслящий европейский политик усомниться в том, что стоящий под европейскими флагами массовый митинг отражает позицию лишь части общества или выполняет роль конъюнктурного средства в политической борьбе. Поэтому с самого начала кризиса в Украине комментаторы в Европе и США объясняли его смысл проявлением европейских устремлений украинского народа, которым препятствуют действия авторитарного и «пророссийского» президента, применяющего силу против мирных демонстрантов.
Впрочем, мирный характер протестов был изначально условным, поскольку сопровождался нападениями на милицию, блокированием правительственного квартала и захватом административных зданий в Киеве и областных центрах. Политическое противостояние сопровождалось критической ситуацией в бюджетно-финансовой сфере. В таких условиях политическое урегулирование действительно остро необходимо, поскольку позволит снизить объем ущерба и избежать новых социально-экономических издержек.
Позиции сторон
Первой серьезной попыткой урегулирования кризиса стало согласование в середине декабря 2013 года пакета российско-украинских экономических соглашений, проектов и договоренностей, включающих предоставление финансовой помощи, скидки в цене на газ и активное развитие производственной кооперации в технологически емких отраслях экономики.
Казалось, что эта схема может обеспечить стабилизацию украинской экономики и возобновление экономического роста. Однако украинско-российские соглашения вызвали острое беспокойство в Вашингтоне и Брюсселе и были истолкованы как начало перехода Украины в сферу евразийских интеграционных процессов. При этом ничего, кроме кредитов МВФ и эскалации внутреннего конфликта в самой Украине, Запад предложить не мог.
В сложившейся ситуации пакет соглашений с Россией и неоднократно повторенные предложения Киеву вернуться к подписанию соглашения об ассоциации с ЕС рассматриваются как альтернативные и взаимоисключающие, но далеко не равноценные возможности. То есть либо Украина восстанавливает и развивает свою промышленность и загружает экономику заказами, дрейфуя в сторону Евразийского союза, либо она «реформирует» экономику в соответствии с требованиями МВФ и наслаждается перспективой постепенного приближения к внутреннему рынку ЕС. Но в случае перехода под протекторат США и ЕС Киев теряет и российский кредит, и скидки на газ, да и вообще какую-либо перспективу устойчивого экономического восстановления.
С точки зрения Госдепартамента США, для переориентации Киева в сторону евро-атлантических структур достаточно обеспечить приход к власти в Киеве нужных оппозиционных политиков обеспечить их необходимыми полномочиями. Поэтому и возникла дискуссия о срочном внесении изменений в Конституцию, обеспечивающих возврат к парламентско-президентской республике. Такая схема позволяет обеспечить перестановки во власти в «ручном» режиме и избежать проведения внеочередных выборов. Ряд условий для реализации этого плана уже обеспечен, включая отставку кабинета Николая Азарова.
Функционеры Европейской комиссии и влиятельные европейские политики в целом хотят того, чего добивается администрация США. Главная задача – обеспечить переформатирование украинской политической системы в нужном русле, восстановить престиж программы «Восточное партнерство», проучить Россию и обеспечить поддержку фигур, лояльных в отношении Брюсселя и приемлемых с точки зрения политической репутации. Как и в американском плане, ключевыми пунктами здесь являются формирование нового украинского правительства, подписание меморандума с МВФ и соглашения об ассоциации с ЕС. В сложившейся ситуации российское руководство оказалось перед трудным выбором. Выделив украинскому правительству крупные финансовые средства, Москва сделала вполне определенную ставку в игре. Но продолжать сотрудничество с Киевом в полном объеме Москва может лишь при достижении устойчивого политического урегулирования.
Со своей стороны, США и ЕС ставят вопрос о предоставлении Киеву экономической помощи в основном в форме кредита МВФ, то есть ничем не рискуют. При этом говорится, что поддержка со стороны МВФ может быть оказана только после формирования нового, реформаторского и прозападного правительства. Для достижения нужного результата США и ЕС готовы применять различные средства, включая давление на власть и лидеров крупнейших финансово-экономических группировок. Такие методы не раз оказывались эффективными, если стороны готовы были идти на уступки.
Рискну предположить, что в украинском раскладе прогнозировать исход конфликта еще преждевременно. Законно избранный президент Виктор Янукович в отставку идти не намерен и капитулировать перед оппозицией не хочет. В свою очередь, оппозиция, полагаясь на прямую поддержку ЕС и США, не желает отступать на прежние позиции.
Страна, похоже, втягивается в перманентный кризис, который может с разной степенью интенсивности продлиться до следующих президентских выборов. Но и в этом случае статус Украины как своеобразного промежуточного пространства между Россией и Западом вряд ли изменится, несмотря на попытки обеспечить однозначное решение украинского вопроса.
Киев
