Андрей Федоров
Курилы не пустуют. Фото Reuters
Анонсированный визит президента Российской Федерации Владимира Путина в Японию может стать, по всей видимости, одним из самых важных, но и одновременно и самых сложных в российско-японских отношениях.
За последние годы Россия и Япония совершили значительное движение навстречу друг другу в экономической сфере, увеличив товарооборот почти до 34 млрд долл. в 2013 году, и есть неплохие перспективы на будущее. Активное присутствие японских компаний на российском рынке, в первую очередь автомобильном, хорошо видно каждому россиянину. Объем японских инвестиций в Россию преодолел планку в 11 млрд долл.
Налицо прогресс в обсуждении вопросов региональной и глобальной безопасности. В частности, Япония поддержала Россию в подходах к решению сирийской проблемы, способствовала успеху проведения саммита G20 в Санкт-Петербурге. Лидеры двух стран четыре раза встречались в прошлом году, продемонстрировав рост личного взаимопонимания и готовность развивать диалог. Премьер-министр Японии Синдзо Абэ подчеркнул: «Я хотел бы вести диалог с президентом России Владимиром Путиным в атмосфере взаимного доверия». Токио посетили с совместным визитом министры обороны и иностранных дел Российской Федерации, он прошел в весьма конструктивной атмосфере. Это была первая встреча в формате «2+2».
Все это породило в японских политических кругах надежды, может быть, даже чересчур завышенные, что уже в ближайшее время можно будет сделать быстрые шаги по достижению главной задачи – подписанию мирного договора с решением вопроса о «северных территориях» на принципах, которых Япония придерживается все последние десятилетия.
Абэ прямо сказал об этом: «Я хотел бы ускорить переговоры по территориальной проблеме и мирному договору. Мы намерены использовать скрытый потенциал в наших отношениях». И с этой точки зрения от Путина ждут если не чуда, то по крайней мере появления «дорожной карты» к мирному договору с обозначением весьма конкретных временных параметров.
Для Абэ это, пожалуй, единственно приемлемый вариант, который позволит ему упрочить свои политические позиции. Россия еще нужна Японии как потенциальная сдерживающая сила в случае дальнейшей эскалации территориального конфликта с Китаем, а также для устранения столь волнующей Японию потенциальной угрозы со стороны КНДР и свертывания северокорейской ядерной программы.
Для России тоже не все просто. Экономическая ситуация требует наращивать иностранные инвестиции, в том числе для выполнения решений по развитию Сибири и Дальнего Востока. Есть риск того, что начинающаяся газовая экспансия США может повредить нашим планам увеличения поставок газа в Японию и снизит привлекательность сахалинских энергетических проектов.
В то же время не нужно забывать и о том, что в российском обществе, особенно на Дальнем Востоке, не произошло никаких изменений, свидетельствующих о сдвигах в позиции по территориальной проблеме. Ни одна из политических сил России не готова сегодня согласиться на передачу даже одного острова Японии. Весьма негативно был воспринят в России недавний визит Абэ в храм Ясукуни, символизирующий для многих дух японского милитаризма. Энергичная информационная кампания японской стороны последних лет, направленная на разъяснение своей позиции по территориальной проблеме, сколь-либо серьезного эффекта так и не дала. И эти настроения президент Российской Федерации игнорировать не может, особенно в условиях роста патриотической риторики на государственном уровне.
Поэтому для того, чтобы не превратить российско-японский саммит из встречи «надежды» во встречу «разочарований», сторонам уже сейчас стоит максимально ясно определиться с параметрами повестки дня, в первую очередь со сроками начала предметных переговоров по мирному договору. Недавно, подводя итоги 2013 года, министр иностранных дел РФ Сергей Лавров отметил: «Через несколько недель в Токио должен пройти первый раунд консультаций, в ходе которого с согласия обеих сторон будут рассмотрены исторические аспекты этой проблемы». Это демонстрирует готовность российской стороны начать движение вперед, хотя одновременно был подан сигнал, что спешки в этой работе не будет.
Но без такого, может быть, и не слишком быстрого продвижения вперед трудно ожидать, что японская сторона сможет «переступить через себя» и проявить готовность развивать японо-российское сотрудничество без существующих политических ограничений, пусть в основном и негласных. Конечно, это в меньшей степени относится к диалогу в гуманитарной сфере или к взаимодействию сторон по ключевым международным вопросам.
Японская сторона, как показывает многолетняя практика, умеет ждать, если понимает, зачем это нужно. Поэтому если в Токио получат однозначный сигнал на высшем уровне от России, что столь желаемый Японией результат может быть в конечном счете гарантированно достигнут даже через десятилетие, то это может стать достаточно прочной основой для снятия многих барьеров, прежде всего в сфере торгово-экономических отношений.
Безусловно, за итогами нового раунда российско-японского диалога на высшем уровне будут очень внимательно следить все ближайшие соседи Японии, так как территориальная тема в широком смысле этого слова остается одной из важнейших в регионе.
