Дарья Цилюрик
Детский праздник в школе «Мозаика» в голландском Амерсфорте. Фото с сайта школы www.mozaika.nl
Однако многие выезжающие убеждены, что русское образование самое лучшее, а также понимают плачевные последствия смены системы обучения на английскую или американскую в средних классах. Тогда один из родителей принимает решение остаться в России, чтобы ребенок мог продолжить образование. Как следствие, рушатся семьи.
Есть и другие примеры: ребенка хотят отправить учиться за рубеж, чтобы уберечь его от неприглядных сторон российской жизни, например, шприцев, которые валяются прямо на улицах многих городов, или ужаса на экранах телевизоров. Конечно, так поступают те, кому позволяют средства. При этом «олигархи с Рублевки» тоже зачастую предпочитают именно русские школы. Порядки в учебных заведениях скрыты за туманящей взгляд завесой пестрых презентаций и рекламных буклетов, и только на родном языке можно как следует все оговорить и определиться с понятием дисциплины.
Несмотря на такую высокую востребованность фундаментального российского образования за рубежом, эксперты низко оценивают участие и помощь государства в их развитии. Качество обучения в большинстве оставшихся школ при посольствах не всегда устраивает родителей. Так, школа при посольстве РФ в Вашингтоне в этом году выпустила всего шесть человек, хотя в столице США работает огромное количество россиян.
Российское государство пытается составлять программы для поддержки школ, в том числе при посольствах. Придумана программа Россотрудничества, которая касается общеобразовательных школ, однако, чтобы ее реализовать, нужно создать методологию, привлечь средства, организовать творческие коллективы. Так что перспективы этой программы, так же как и деятельности фонда «Русский мир», который уже много лет пытается содействовать развитию русских школ за рубежом, не определены.
На фоне слабого госучастия русские школы за рубежом держатся на двух основных и совершенно разных вехах – личном энтузиазме эмигрантов и частной финансовой инициативе. Именно эти два кита помогают сохранить русский менталитет юным представителям наших многочисленных зарубежных диаспор, невольно выполняя чисто государственные функции «мягкой силы».
Русские школы
на общественных началах
Школы, которые на общественных началах создаются представителями диаспор, конечно, редко дают фундаментальные знания. Это вечерние школы, школы выходного дня или работающие несколько часов в день. Они больше напоминают дополнительные занятия.
Вот и в школе «Мозаика» городка Амерсфорт провинции Утрехт (Нидерланды) преподавательский состав широко представлен «русскими женами». Как правило, это женщины, закончившие факультеты иностранных языков и вышедшие замуж за голландцев. Также здесь есть иммигранты, которые перебрались за рубеж после распада СССР, люди, прибывшие по рабочей визе, то есть по приглашению иностранной компании, студенты, которые приехали по обмену и остались.
Надежда Абрамова закончила геологический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова и приехала в Нидерланды вместе с мужем, получившим там работу. По приезде она закончила университет Утрехта. Пришла в школу благодаря сыновьям, преподает математику и природоведение. «Школа у нас на общественных началах, то есть держится на энтузиазме преподавателей и моральной поддержке родителей, – говорит Надежда. – Занятия проходят два раза в неделю, днем. Преподавательский состав – лингвисты, есть и профессиональные педагоги дошкольного образования».
По словам Надежды, школа не получает финансирования ни от российских властей, ни от нидерландских. Спонсоров также нет. Родители платят минимальные взносы, которых хватает только на оплату съемного помещения. Учебники покупают за свой счет. Правда, посольство РФ на День учителя выдало преподавателям «Мозаики» грамоту за «подвижнический труд». «Государство осведомлено о нашей деятельности, – добавляет Надежда. – Есть постоянные конференции учителей по Европе для обмена опытом преподавания русского языка за рубежом «двуязычным детям» и детям, у которых русский язык иностранный».
Другая проблема – столкновение двух подходов к обучению, в определенной мере отражающее цивилизационный разлом. Во многих местных энциклопедиях есть Нил Армстронг – первый человек на Луне, а о Юрии Гагарине вспоминают редко. Далеко не во всех выпусках таблицы периодической системы Д.И. Менделеева упоминается его имя. Голландцы искренне верят, что Вторую мировую войну выиграли американцы.
Так что договориться с голландцами непросто: к русским школам они относятся настороженно. Поэтому «Мозаика» позиционирует себя как центр развития «двуязычных детей в целях их более легкой адаптации в голландской среде», а не как учреждение дополнительного образования. «У нас другой язык, другие ценности. Все русское – огромное, масштабное – голландцам непонятно», – объясняет Надежда.
Справиться с трудностями педагогическому коллективу «Мозаики» помогают оптимизм, жажда двигаться вперед. «Несмотря на отсутствие финансовой поддержки, мы делаем это от души, с огромной радостью и профессионально, – отмечает директор школы, учитель литературы Эльвира Скиба. – А плоды наших усилий уже взросли за эти 12 лет прямо на наших полях: наши ученики – дети нынешней и будущей Европы, с огромными многогранными возможностями, без русофобии и искривленного представления о России. Они – сплав двух культур, их сердца открыты не только для родственников и друзей из России, но и всем людям, вне зависимости от того, на каких языках те говорят и где их корни. Наши ученики с гордостью поведут корабли, построенные великим Петром по голландским чертежам, и у них есть уникальное право и возможность водрузить над этими кораблями сразу два флага».
Русские школы частных
инвесторов
Если школы энтузиастов больше напоминают некий подвижнический «рывок» в сторону сохранения родного языка и культуры в другой стране, то для частных инвесторов и фондов общеобразовательные учреждения – бизнес, приносящий доход. Если есть спрос, возникает и предложение. К обучению на русском языке за рубежом подключаются инвестиционные фонды, привлекаемые корпорациями, которые вывозят людей на работу. Инвестировать может и сама компания.
Один из примеров такой русской частной школы – гимназия Международного центра МГУ им. М.В. Ломоносова в Женеве. Сейчас там не так много учащихся, всего 20 человек, и четыре класса (с 8-го по 11-й). Преподаватели в основном местные, есть и те, кто приезжает вахтовым методом из России. «Основное обучение проходит на русском языке, но есть предметы, которые преподаются на английском, французском и немецком языках, – рассказала директор гимназии Ксения Достовалова. – Детям сложно только с позиции адаптации, но через два-три месяца они уже не хотят возвращаться домой».
К созданию таких школ совершенно иной подход. Здесь часто учатся дети бизнесменов, которые хотели бы видеть не просто русскоязычную школу, а школу с международной программой, называемой International Baccalaureate (IB). Ее создали в конце 1960-х годов в Швейцарии. Универсальность программы позволяет зарубежным учебным заведениям многих стран мира признавать диплом IB эквивалентным дипломам, выданным внутри страны.
«Программа International Baccalaureate создавалась для того, чтобы образовательное учреждение полностью перенимало ее и преподавало бы исключительно по этой программе, – рассказывает автор образовательной технологии «ИнтеллекТ», научный руководитель Ломоносовского образовательного холдинга доктор педагогических наук Марат Зиганов. – Но в России и ряде других стран из-за амбиций педагогов и под нажимом родителей, уверенных в качестве российского образования, IB совмещают с национальной программой. В результате страдает и IB, и здоровье учащихся».
Как же совместить русскую и международную программы? Как сделать сильными школы для русских за рубежом? Сейчас Марат Зиганов с педагогами из разных школ разрабатывает систему билингвального обучения, которое, с одной стороны, позволит реализовать программу IB вместе с российской программой, а с другой – уменьшить учебную нагрузку, активизируя ресурсы мозга путем развития интеллектуальных способностей по образовательной технологии «ИнтеллекТа». На ее создание уйдет примерно два года, потом программу необходимо утвердить в Минобразования РФ для возможности получения российских аттестатов, а также согласовать с IB в Женеве. Есть и альтернативный путь. Сейчас международный бакалавриат пытается создать Новая Зеландия. Возможно, совместно с инвестиционным фондом будет разработан бизнес-продукт «Новозеландский IB + отечественная программа».
«Россиян за рубежом становится больше, увеличиваются их потребности в культурной и образовательной сферах, в области спорта, – говорит Марат Зиганов, который планирует создание русских международных школ в Дубае, Женеве и Вале (кантон в Швейцарии). – А между тем, скажем, в Дубае осталась только одна русская школа, где учится примерно 500 детей (вот какой спрос только в одном городе!). Системы IB в этой школе не предусмотрено, преподавание ведется по российской программе с добавлением арабского языка (это необходимо по законам страны). После занятий дети могут посещать только два кружка – шахматы и фортепьяно. Люди хотят, чтобы у них был выбор, а им предлагается только одна школа. Да и та – слабая».
Хочется пожелать успеха как энтузиастам-подвижникам, так и тем, для кого школы и образовательные программы – бизнес-продукт. Но и те, и другие вряд ли смогут поднять русское образование за рубежом на достаточно высокий уровень. Для этого нужен государственный, стратегический подход, в том числе и предусматривающий создание российского международного бакалавриата (раз уж Новая Зеландия дерзает). Однако пока такого подхода нет.
Москва–Амерсфорт–Женева
Дарья Гармоненко