Война флагов / Дипкурьер / Независимая газета

румыния, венгрия, конфликты Румынские венгры отмечают национальный празник Венгрии – День революции 1848 года. Фото Reuters

После окончания холодной войны, распада СССР и ликвидации «блоковой дисциплины» на востоке Европы обозначился целый ряд горячих точек – этно-территориальных конфликтов от Косово до Нагорного Карабаха. Один из них возник на территории Республики Молдова, где противостояние между правым и левым берегами Днестра было спровоцировано подъемом в начале 1990-х годов молдавских национальных движений, незначительная часть которых выступала за объединение с этнически близкой молдаванам Румынией. Конфликт получил новый импульс, после того как в июле 2006 года о возможном объединении Румынии и Молдовы публично заявил президент Румынии Траян Бэсеску, утверждавший, что «Румыния и румыны – единственная страна, единственный народ, оставшийся в Европе разделенным после воссоединения Германии». В дальнейшем идея «объединения двух братских народов» периодически возникала, хотя и не получала поддержки на европейском и международном уровнях.
Для румынского лидера такого рода утверждения были по меньшей мере опрометчивыми, учитывая, что в самой Румынии сегодня проживают около 2 млн. венгров, которые сохраняют свой родной язык и традиции и поддерживают контакты с пограничной Венгрией. За истекшие годы в населенных венграми уездах Трансильвании неоднократно возникали волнения на национальной почве. Ситуация обострилась в начале февраля нынешнего года, когда назначенный Бухарестом префект одного из таких уездов потребовал удалить из здания муниципалитета национальный венгерский флаг. За своих соотечественников вступился официальный Будапешт, что привело к последующей «войне флагов» в венгерских областях Трансильвании.
Согласно сообщениям европейских информационных агентств, 15 марта, в день национального праздника Венгрии – Дня венгерской революции 1848 года в населенных венграми уездах Трансильвании состоялись многотысячные праздничные шествия. Манифестанты несли не только румынские и венгерские флаги, но и флаги непризнанного Бухарестом Секуйского края – части Трансильвании, где компактно проживают венгры. Основные требования манифестантов – предоставление автономии венгерским районам и объявление венгерского языка официальным в уездах со значительной долей венгерского населения. В результате, по оценке германского «Шпигеля», Румыния и Венгрия оказались в полосе дипломатического кризиса.
Не остался в стороне и Евросоюз. Под его давлением еще в 1996 году Румыния и Венгрия подписали рамочное соглашение, которое базировалось на официальном признании Венгрией существующих границ и обязывало Румынию признать права венгерского меньшинства, хотя речь в этом случае шла об индивидуальных, а не о коллективных правах, что впоследствии было оспорено представителями Венгрии в ЕС. А в мае 2011 года один из самых ярких лидеров венгерского национального движения в Румынии, получивший известность как борец за свержение Чаушеску, а ныне ставший вице-председателем Европарламента Ласло Токеш, открыл в Брюсселе представительство Секуйского края, что вызвало официальные протесты Румынии.
Будучи связанными обязательствами в рамках ЕС и НАТО, лидеры румынских венгров пока не выходят за пределы требований о предоставлении автономии трем румынским уездам – Харгита, Ковасна и Муреш. Но, как и во многих других подобных случаях, предсказуемый отказ Бухареста от расширения национальных прав румынских венгров будет лишь усиливать их сопротивление. Тем более что в 2010 году в Венгрии был принят закон о предоставлении второго венгерского гражданства представителям диаспоры, из чего проистекает возможность также и активной защиты их прав. Нетрудно предвидеть, что «война флагов» может в этих условиях перерасти в более серьезные конфликты.
На саммите стран ЕС в Брюсселе в феврале 2013 года дело о секуйском флаге стало предметом обсуждения президента Румынии Бэсеску и премьер-министра Венгрии Виктора Орбана, при этом Бэсеску посоветовал Орбану, «спуская рояль по лестнице, быть осторожнее с национализмом». При этом румынский президент, разумеется, не упомянул о развернутой им же самим кампании за «воссоединение» молдавских и украинских земель с «матерью-родиной», хотя в самой Румынии вопрос о принадлежности территории исторической провинции Бессарабии (бывшей Бессарабской губернии Российской империи), куда входили эти земли, по большей части является сферой различного рода политических спекуляций, отвлекающих общество от насущных проблем экономики.
Другое дело – Трансильвания. Трианонский мирный договор от 4 июля 1920 года стал самым тяжелым поражением в истории Венгрии, согласно его условиям, ее территория сократилась на две трети. За ее пределами (в Румынии, Словакии, Югославии) остались 2,8 млн. венгров. В межвоенные годы слово «Трианон» стало оплотом венгерского национализма, символом борьбы за воссоздание великой Венгрии. Сложившееся положение сохранилось и после Второй мировой войны. До 1990 года венгерское руководство придерживалось «блоковой дисциплины», ограничиваясь упоминаниями о необходимости соблюдения национальных прав проживавших за пределами Венгрии соотечественников. Но первый же премьер образованного в 1990 году правительства демократической Венгрии Йожеф Анталл заявил, что «в душе является главой правительства 15 миллионов венгров», то есть и тех, которые находятся за пределами государственных границ.
В дальнейшем Венгрия официально не предъявляла территориальных претензий ни к Румынии, ни к какому-либо другому государству, ограничиваясь поддержкой требований о предоставлении соотечественникам автономных прав. Но неоднократные попытки оказать влияние на положение венгерских меньшинств в соседних странах, минуя официальные каналы, «через голову» соответствующих правительств затрудняли конструктивный диалог. В то же время лозунг автономии для венгерских национальных меньшинств не получил поддержки в Европе. Евросоюзу достаточно было забот с Косово и другими взрывоопасными точками на континенте. Поэтому в соответствии с рекомендациями ЕС и НАТО в самой Венгрии был снят с повестки дня вопрос о предоставлении автономии зарубежным венграм. Но это не исключает возможности повторения мартовских событий, по крайней мере до тех пор, пока венгерскому населению Секуйского края не будут предоставлены возможности местного самоуправления и официального использования родного языка.
Что же касается Румынии, то руководители ЕС и НАТО неоднократно напоминали ей о необходимости подписания Базового межгосударственного договора и Договора о границе с Молдовой, что до сих пор не сделано. Поэтому западные структуры вынуждены довольствоваться озвученным румынской стороной компромиссным вариантом: объединение двух стран может произойти только после вступления Молдавии в Евросоюз.
В ходе февральской встречи со своим венгерским коллегой румынский президент заметил, что политики начинают более активно пользоваться националистической риторикой во времена кризиса, чтобы перенаправить в это русло недовольство ростом цен и налогов. По его мнению, «война флагов» стала в этой связи предметом «пафоса и пропаганды». В этом скорее всего следует искать причины нынешнего обострения не только «секуйской проблемы», но также и других подобных конфликтов.