Юрий Паниев
На саммите во Владивостоке Владимир Путин обозначил переориентацию интересов России на Азию.
Фото Yuri Kadobnov/AFP
Россия снова выбирает вектор развития. Будучи слабо вовлеченной в азиатско-тихоокеанскую экономику, она намерена наверстать упущенное. Саммит АТЭС, состоявшийся во Владивостоке 8–9 сентября, дал возможность проанализировать (обнаружил), чего Россия достигла в этом регионе и что ей необходимо предпринять, чтобы не отстать безнадежно от партнеров.
С конца прошлого века мировое внимание смещается в Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), где, как ожидается, будут происходить события планетарного масштаба – политические и экономические. Россия же традиционно ориентирована на Запад – Европу и Америку, а в АТР присутствует номинально. Далекая Азия была для Москвы скорее разменной монетой в торге с гораздо более близкой Европой.
Однако претендовать на статус мировой державы, не будучи активным игроком в АТР, невозможно. Ситуация стала меняться после финансового кризиса 2008–2009 годов. Старый Свет демонстрировал нулевой и даже отрицательный рост и сокращал закупки российского сырья. В результате наш ВВП в 2009 году упал почти на 9%. В то же время китайская экономика выросла на 8,7%. Именно тогда в России всерьез задумались о новой роли АТР. Теперь, когда Европа вошла в рецессию из-за долгового кризиса, стало окончательно ясно, что интеграция в АТР для России ≈ жизненная необходимость.
Осознание этого и стало лейтмотивом российского председательства в АТЭС. Вице-премьер Игорь Шувалов огласил на саммите во Владивостоке своего рода революционную цель – в течение 5–10 лет сделать регион главным экономическим партнером России, обогнав Евросоюз, на долю которого приходится более половины товарооборота.
Впрочем, на вопрос Центрального телевидения КНР, есть ли признаки аналогичной тенденции во внешней политике России, глава МИДа Сергей Лавров ответил: «Я бы не стал давать оценку экономической ситуации как «переориентация с Запада на Восток». Мы хотим по максимуму задействовать восточный вектор, который всегда присутствовал в российской внешнеэкономической и внешнеполитической деятельности, более эффективно, без каких-либо «откатов» на западном направлении, поскольку Европейский союз – наш крупнейший экономический партнер, и мы совершенно не заинтересованы в том, чтобы пострадали наши торговые и инвестиционные связи».
По словам Лаврова, Россия не собирается развивать восточное направление своей деятельности за счет западного или южного. Сдвиги в этом вопросе уже есть. Еще 10 лет назад АТР в российском внешнеторговом обороте занимал около 16%, а сейчас уже 24%. Во многом это произошло благодаря росту торговли с Китаем. «Но, безусловно, здесь есть еще над чем работать», – считает министр.
В общем, главная задача форума состояла в том, чтобы напомнить о России как о значимой державе в АТР. И это сделать, похоже, удалось. На встрече в верхах много говорили о том огромном вкладе, который Россия могла бы внести в региональное развитие. Это и энергетика, и транспортно-транзитный ресурс, и продовольствие, и даже резервная валюта.
Все это, однако, потенциал, который еще нужно реализовать. Ведь по темпам развития Россия уступает многим странам АТР. Валовой региональный продукт выходящих к Тихому океану областей и краев России едва превысил в 2011 году 1 трлн. руб., что соответствует ВВП Брунея и Папуа – Новой Гвинеи. Россия в 2011 году экспортировала в страны АТЭС товаров на 92,9 млрд., а импортировала на 103 млрд. долл. Эти цифры обеспечили всего 2,4% взаимного товарооборота 21 страны и территории АТЭС.
Проблема не в том, что в России не уделяется должного внимания восточному вектору, а в том, что ей сейчас реально нечего предложить своим партнерам. Политика Москвы в регионе ориентирована на рост вывоза сырья. Более 67% экспортных грузов, перевозимых по БАМу и Транссибу,≈ это уголь и руда. Однако в отличие от Европы АТР отнюдь не обделен ресурсами, и Россия ≈ далеко не единственный поставщик сырья.
Для успешного присутствия в регионе нужны транспортные пути, которых у России нет. В 2011 году грузооборот между Китаем, Южной Кореей и Японией, с одной стороны, и странами ЕС ≈ с другой, достиг 960 млн. тонн. Из них морским транспортом через Суэцкий канал было перевезено 98%. Мощность же российских транзитных путей – максимум 85 млн. тонн в год, и все они более чем на 80% заняты перевозкой наших грузов.
В борьбе за транзит товаров из Азии Россия готова прорубить новое окно в Европу через Арктику. Срок доставки грузов по Северному морскому пути от японской Иокогамы до голландского Роттердама составляет 15 дней, тогда как через Суэцкий канал – месяц. Беда в том, что навигация возможна не более четырех месяцев в году.
Через Тихий океан протянулись и самые напряженные нити финансовых связей. В Китае функционируют как минимум четыре банка, активы которых превышают ВВП России. Через 10 лет в регион сместятся и центры биржевой торговли. А еще раньше ожидается инвестиционный бум. Но Россия не участвует в изменении финансового облика АТР, предпочитая грезить о финансовых центрах в столице.
Для России значение 24-го саммита АТЭС в том, что он приоткрыл дверь для новых возможностей. По словам президента Владимира Путина, Москва рассматривает полноформатный выход на азиатско-тихоокеанское пространство как важнейший залог успешного будущего России, а также развития сибирских и дальневосточных регионов.
Он, в частности, сообщил о планах России по удвоению экспорта зерна в ближайшие 15 месяцев, что весьма актуально для стран АТР, озабоченных проблемой продовольственной безопасности. Урожайность там сейчас практически не растет, все земли освоены. И Дальний Восток с Сибирью, где в оборот не включено до 50% земель, представляются нашим партнерам по АТЭС заманчивой целиной. Но, чтобы ее освоить, необходимо открыть так называемый восточный зерновой коридор, предусматривающий строительство не только дорог, но и терминалов в портах.
Прозвучали во Владивостоке и многие другие долгосрочные задачи. Теперь России предстоит не упустить шанс превратиться в реального игрока на поле АТР, а не остаться всего-навсего пассивным наблюдателем.
