Бахтияр Тузмухамедов
Оператор дрона может находиться за тысячи миль от театра военных действий.
Фото с сайта www.af.mil
Пришлось на днях лететь по международному маршруту, так вот, в каждой из трех популярных англоязычных газет, которые стюардесса разносила в самолете, обнаружил заметки о более широком использовании беспилотных летательных аппаратах (БПЛА), в быту также именуемых дронами. Юридическое восприятие сразу высветило проблемы: есть ли какие-либо средства ограничения распространения БПЛА? Как правовыми средствами контролировать применение ударных БПЛА получателем «железа», технологий и программного обеспечения, даже если речь идет о преданном союзнике, что доказано афганской кампанией, в которой прочие партнеры не стремятся задерживаться? Каковы правовые пределы использования небоевых (пока небоевых?) БПЛА над потенциально спорными территориями с непочатыми природными ресурсами и каковы правовые пределы реагирования на такое использование? Каковы конституционные рамки допустимого вторжения БПЛА, оснащенных широким спектром сенсорных устройств, в частную жизнь граждан, их право на жилище, тайну корреспонденции и иные права и свободы?
БПЛА – не открытие нового миллениума: эксперименты с дистанционным управлением серийных самолетов проводились во время и вскоре после Второй мировой войны, а уже специализированные разведывательные беспилотники использовались в зонах вооруженных конфликтов.
Однако наибольшее внимание привлекают к себе именно боевые БПЛА – разведывательно-ударные платформы, оснащенные средствами обнаружения и огневого подавления целей. Именно с ними, чьи характеристики, тактика и конкретные эпизоды применения скрыты под завесой секретности, впрочем, все чаще прорываемой, связаны проблемы и пробелы в правовом регулировании.
В том, что касается боевого применения БПЛА, первенство приписывается США, которые, по некоторым данным, еще в 2000 году планировали с их помощью ликвидировать Усаму бен Ладена. После вторжения в Афганистан ударные БПЛА стали применяться регулярно как в этой стране, так и в Йемене, Пакистане и Сомали. Активно применялись они и в Ираке. Да и сами США это первенство подчеркивают. Недавно помощник президента Барака Обамы по вопросам безопасности страны и контртерроризма Джон Бреннан прямо так и сказал: «Соединенные Штаты стали первой страной, которая регулярно наносит удары в вооруженных конфликтах с помощью дистанционно управляемых летательных аппаратов».
Сразу возникает вопрос: на территориях каких государств, по которым наносили удары американские БПЛА, происходят вооруженные конфликты с участием США? Не трудитесь изучать карту мира – речь идет о своеобразном толковании понятия «немеждународный вооруженный конфликт», предложенного еще в период предыдущей администрации Верховным судом США, в соответствии с которым такой конфликт (в отличие от международного, межгосударственного) происходит между государством и негосударственным субъектом вне зависимости от государственных границ и суверенных территорий. Эту концепцию приняла на вооружение нынешняя администрация, и, следуя ей, можно оправдать применение ударных БПЛА за пределами того же Афганистана или Пакистана, если оттуда будут вытеснены лидеры «Аль-Каиды». При этом суверенитет, неприкосновенность государственных, в том числе воздушных, границ не являются непреодолимой преградой, как и отсутствие согласия местных властей, пусть даже в некоторых случаях их способность контролировать собственные территории может быть подвергнута сомнению.
При том что нанесение отдельных или разрозненных ударов с БПЛА не тянет на акт агрессии, государство, по территории которого они были нанесены, строго говоря, вправе претендовать на ответное применение вооруженной силы, хотя, и это понятно, не всякий сочтет за благо ввязываться в открытое столкновение с США. Однако даже у слабого государства или негосударственного субъекта найдутся нестандартные способы причинения ущерба могущественному суверену, что с жуткой очевидностью доказали теракты 11 сентября 2001 года.
Примечательно и другое заявление Бреннана в связи с применением БПЛА: «Мы формируем прецеденты, сознавая, что им могут последовать другие государства, не все из которых непременно разделяют наши интересы».
Немало вопросов возникает и в связи с соответствием БПЛА, тактических приемов использования устанавливаемого на них вооружения нормам международного гуманитарного права, применяемого в ходе вооруженных конфликтов. Рекламируемая способность БПЛА наносить точечные, «хирургические» удары опровергается нередкими эпизодами, когда на одну пораженную главную цель приходится немалый «сопутствующий урон», а это порой до нескольких десятков жизней мирных граждан, не говоря уже о разрушенных жилищах. Соблазн применения БПЛА по желанной цели, оправдываемый внезапно возникшей и скоротечной оперативной необходимостью, может быть слишком велик, чтобы тратить время на перепроверку полученных с воздуха данных через наземные источники. Как следствие, нарушение базовых правовых принципов пропорциональности, различия и необходимости.
К слову, БПЛА, как и иные реально существующие или разрабатываемые тактические ударные средства, ставят серьезную этическую проблему снижения порога приемлемости убийства. Оператор БПЛА может находиться за тысячи километров от цели, сидя перед монитором и управляя полетом с помощью координатной ручки, проще говоря, джойстика. Получается продолжение видеоигры, конечно, на более высоком уровне совершенства, в которую этот самый оператор играл с детства, где цель очень красочна, реалистична, но все же неодушевленна и отстранена физически и эмоционально.
Приоритет США в этой сфере не вечен, по некоторым данным, уже от 40 до 50 государств имеют или стремятся к обладанию собственно аппаратами или технологиями их изготовления. БПЛА – реальность, которую нельзя отменить или запретить правовыми нормами. Однако есть немалый международный опыт регулирования и ограничения распространения новейших технологий военного и двойного назначения, к примеру, режим контроля над ракетными технологиями (РКРТ), механизмы, согласованные применительно к ядерным и обычным технологиям и материалам, которые могли бы быть применены к БПЛА. Применение БПЛА как средства ведения вооруженной борьбы нуждается в приведении в соответствие с требованиями международного гуманитарного права. Помимо защиты гражданского населения и соблюдения указанных базовых принципов здесь возникают проблемы, которые могут непосвященному показаться экзотическими. Например, становится ли оператор, управляющий из бункера где-нибудь в штате Невада БПЛА в небе над Афганистаном, законной целью для противника? Каковы правовые последствия с точки зрения международного права участия в вооруженном конфликте сотрудников ЦРУ, являющихся гражданскими госслужащими и основными действующими лицами при принятии решений о применении БПЛА и их практическом управлении?
Возникают и многие иные правовые проблемы: от контроля за использованием проданных или переданных БПЛА и сопутствующих технологий конечным пользователем до предотвращения инцидентов на трассах гражданской авиации. Эти вопросы высказываются все шире, и с их решением лучше не затягивать.
