Анна Белоглазова
Премьер Эрдоган назван читателями журнала Time Человеком года.
Фото Reuters
Волна революций в Северной Африке и на Ближнем Востоке усилила претензии Турции на роль лидера исламского мира и стала причиной изменения внешнеполитического курса официальной Анкары на восточном направлении.
На протяжении последних лет и вплоть до наступления арабской весны внешняя политика Турции базировалась на концепции «стратегической глубины», разработанной нынешним министром иностранных дел Турции Ахмедом Давутоглу и эффективно воплощаемой в жизнь руководством правящей Партии справедливости и развития. Базовыми принципами этой концепции являлись обнуление проблем с соседями и создание зоны стабильности и безопасности вокруг Турции. Следуя в русле этих принципов, Турция за короткий период времени сумела если не разрешить, то как минимум нивелировать существовавшие в течение десятилетий проблемы с Сирией, Ираном и Ираком и интенсифицировать экономические и политические связи со странами Большого Ближнего Востока. Эта политика способствовала росту популярности Турции в арабском мире, вследствие чего оппозиционные силы Туниса и Египта стали рассматривать ее в качестве модели будущего политического устройства своих стран.
В то же время переориентация внешнеполитических приоритетов Турции с Запада на Восток привела к временному охлаждению отношений Анкары с официальным Вашингтоном, недовольство которого вызывала активизация политических и экономических связей Турции с Ираном, турецко-сирийское сближение, а также поддержка Турцией ХАМАС. В определениях американских экспертов Турция стала фигурировать как «потерянный союзник», а ее восточная политика признавалась конкурирующей с интересами США на Ближнем Востоке.
Трансформация внешнеполитической стратегии
После начала политических потрясений на Ближнем Востоке руководство ПСР посчитало, что в новых геополитических реалиях внешнеполитические принципы Давутоглу больше не соответствуют стратегическим интересам страны. Вместо того чтобы попытаться выступить посредником между оппозицией и правящими режимами, турецкие власти встали на сторону протестующих и способствовали формированию на территории Турции оппозиционных группировок сначала Египта, а затем Ливии и Сирии. По мнению турецких аналитиков, в нынешней геополитической ситуации, когда изменилась роль Турции в мире и она превратилась из посредника в актора, непосредственно влияющего на региональную политику, концепция «стратегической глубины» потеряла свою актуальность.
Особенно отчетливо изменение внешней политики Турции проявилось в позиции, занятой турецкими властями по отношению к Сирии. После начала массовых протестов против баасистского режима официальная Анкара заняла сторону оппозиции и выступила с призывами к Башару Асаду уйти в отставку. Кроме того, Турция перекрыла каналы поступления вооружения для сирийской армии со стороны Ирана, а также, исходя из заявлений сирийского руководства, способствовала поставкам оружия вооруженным формированиям, действующим в Сирии. Лидеры правящей партии даже заявляли о возможности военного вмешательства, если ситуация в Сирии покажется угрожающей безопасности Турции.
Новое сближение со старым союзником
С началом арабских революций турецкое руководство поддержало позицию евро-атлантических стран в отношении происходящих событий, став союзником США по проекту переформатирования Большого Ближнего Востока и фактически отмежевавшись от своих прежних партнеров в лице правящих элит региона.
Со своей стороны, официальный Вашингтон готов признать лидирующую роль Турции в регионе, однако это потребует от нее конкретных шагов по участию в изменении геополитического пространства Ближнего Востока.
Примечательно, что одновременно с усилением влияния Турции на Ближнем Востоке и укреплением ее сотрудничества с США возникли проблемы на европейском направлении ее политики. Их проявлением стало одобрение Национальной ассамблеей Франции законопроекта, предусматривающего наказание за отрицание турецкого геноцида армян. Анкаре не помогли меры нажима на Францию , в том числе ограничение торгово-экономических связей.
К этому времени достаточно напряженные отношения сложились между Эрдоганом и президентом Франции Николя Саркози. Французский президент является последовательным противником принятия Турции в ЕС. Недавно, например, он в довольно язвительной форме напомнил в интервью газете Monde, что большая часть территории Турции находится в Малой Азии, а вовсе не в Европе. Не менее резко реагирует и Эрдоган. Он, например, обвинил Францию в геноциде алжирцев.
Размолвка с одним из европейских грандов чревата для Турции дальнейшим охлаждением в отношениях с ЕС в целом. Усилия Анкары, направленные на вступление в Евросоюз, пока что не принесли результатов, а сейчас переговоры практически заморожены. Кроме того, Анкара уже предупредила, что не намерена иметь дело с Кипром, к которому во второй половине следующего года перейдет председательство в ЕС.
«Ноль соседей без проблем?»
Политика официальной Анкары на Ближнем Востоке, где Турция, по словам Реджепа Тайипа Эрдогана, сыграет «роль, которая изменит ход истории и поможет перестроить регион с чистого листа», вызывает рост напряженности как внутри самой Турции, так и за ее пределами.
Действия турецкого руководства в отношении Сирии обострили ее отношения с Ираном, руководство которого уже предупредило Турцию, что в случае вооруженного вмешательства Турции в Сирию Иран не останется в стороне и предпримет ответные действия.
Таким образом, новая стратегия Анкары, направленная на дальнейшую дестабилизацию Ближнего Востока, является весьма рискованной и в конечном итоге может бумерангом ударить по самой Турции, превратив «новых османских лидеров» в следующий объект ближневосточных революций. Не случайно эту стратегию не без иронии стали называть «ноль соседей без проблем».
