Суверенный Узбекистан

Монумент независимости, прозванный в народе "глобус Узбекистан", установлен на месте демонтированного памятника Ленину.
Фото автора

Центральная Азия – специфический, многообразный регион, который после распада СССР пошел своим путем под водительством авторитарных вождей. Одной из этих стран является Узбекистан, который с точки зрения безопасности и демографии, по мнению многих экспертов, является ключевым государством в Центрально-Азиатском регионе. По прогнозам демографов, в течение 20–30 лет республика может стать самой многочисленной на постсоветском пространстве после РФ – уже сейчас в Узбекистане проживают почти 30 млн. человек, и показатель неуклонно растет, даже несмотря на активную эмиграцию в Россию, в которой, по различным оценкам, работают более 1 млн. узбеков.

Плоды геостратегии

Повышенное внимание международного сообщества к Узбекистану объясняется тем, что страна непосредственно граничит (и хорошо охраняет эту границу) с Афганистаном. Видимо, важное геостратегическое расположение этой центральноазиатской республики вынуждает США закрывать глаза на нарушение прав человека в ней. Так, в прошлом месяце Вашингтон отменил санкции на поставки вооружений и техники, которые были инициированы американским Конгрессом в октябре 2004 года. Как пояснил в беседе со мной один узбекский эксперт, «наша роль в рамках афганской проблематики будет только расти – США намерены диверсифицировать маршрут поставок грузов в Афганистан в обход Пакистана. Около 75% военного и невоенного материала направляется в Афганистан и обратно именно через нашу территорию».

Статус главной транзитной страны для Узбекистана выгоден еще и потому, что он может приносить дополнительные финансы. Никто не знает, что будет в регионе в плане безопасности, когда коалиционные войска в 2014 году выйдут из Афганистана. Недостатка в предположениях и жутких сценариях развития событий нет. Впрочем, тут отмечу, что версия о вероятном вторжении «Талибана» в Центральную Азию или непосредственно в Узбекистан несостоятельна. В свете своей безопасности Ташкент скорее всего опасается дестабилизации обстановки в соседнем Таджикистане, который не способен контролировать собственную территорию. Но тут нелишне вспомнить высочайшую степень защиты узбекско-таджикской границы вплоть до того, что практически по всему периметру она заминирована.

Только бы сохранить стабильность

В Узбекистане сохраняется довольно жесткий авторитарный режим – более жесткий режим в регионе только в Туркмении. При этом Узбекистан превосходит по многим показателям своих соседей, кроме, пожалуй, богатого нефтью и газом Казахстана. Восточные соседи – Киргизия и Таджикистан – бедны и периодически пребывают в неком хаосе. А в Узбекистане – стабильность. Большая часть населения одобряет действия власти, даже невзирая на средние зарплаты, не дотягивающие до 200 долл. Доходы у населения хотя и низкие, но и цены на товары им под стать. Во всяком случае, с московскими их никак не сравнить. Но все-таки люди в республике живут очень скромно. В провинциальных городах часто нет водопровода и других цивилизационных удобств. Однако на все «скользкие» вопросы узбеки отвечают, что важнее всего для них стабильность. И это, может быть, так и есть, когда страна граничит с неспокойными Таджикистаном и Афганистаном. Поэтому обеспечивающий эту самую стабильность президент Ислам Каримов действительно популярен среди населения. И редкие жалобы простых людей на тяготы жизни тут же заканчиваются репликой о том, что бедность не страшна: «Жить, конечно, трудно, зато у нас порядок, нет террористов, нет хаоса, как в соседних странах, потому что у нас хороший сильный президент, не позволяющий развиваться опасным процессам».

Внутренняя политика в Узбекистане проста – здесь нет никакой политической конкуренции, и может сложиться впечатление, что население вовсе не понимает, зачем она должна существовать. Блокированный Интернет не позволяет узбекам знать, что думают об их родине за рубежом или как может развиваться республика. Безопасность в Узбекистане действительно возведена в ранг государственной задачи номер один. Так, например, перед входом в метро у всех пассажиров проверяются сумки. Такие меры безопасности в Москве из-за невероятного количества людей, пользующихся услугами Московского метрополитена, немыслимы. По центру Ташкента пролегает так называемая президентская трасса, по которой ежедневно на работу направляется глава государства Ислам Каримов. В это время по всей трассе запрещено любое движение машин, а вдоль нее на тротуарах с небольшими интервалами располагаются сотрудники спецслужб в штатском и футлярами для виолин в руках. В футлярах – огнестрельное оружие.

Сложный партнер

Внешняя политика Узбекистана ревностно направлена на сохранение суверенитета в самой высокой степени. Один из провластных экспертов сказал мне, что главная задача сегодняшних властей заключается в «избавлении от колониального советского наследия». «Зачем нам интеграция? Нам нужны лишь те интеграционные процессы, которые способны укрепить наш суверенитет, но не интеграция ради интеграции. Мы четко знаем, чего хотим и чего не хотим. Узбекистан не войдет в Таможенный союз. Мы – не Киргизия или Таджикистан, которые стремятся в любые интеграционные проекты в надежде извлечь финансовые дивиденды». И эта точка зрения, похоже, доминирующая. Даже независимый эксперт по политическим вопросам заявил мне, что все интеграционные проекты в постсоветском пространстве руководством Узбекистана воспринимаются как «традиционный инструмент российского доминирования, который, с точки зрения узбекской политической элиты, ущемит наш суверенитет». Это касается прежде всего ОДКБ, пассивным членом которого является Узбекистан – Ташкент не подписал ряд договоренностей и не намерен присоединяться к миротворческим силам или КСОР. Ташкент, по словам моих собеседников, четко выступает за единогласные решения (а не решения, согласованные только большинством стран членов) и вообще не будет участвовать в военном аспекте деятельности ОДКБ. А вот членством в ШОС Узбекистан, по словам собеседников, пока доволен, потому что влияние Китая уравновешивается влиянием России и наоборот. Но, если Китай станет доминирующим членом ШОС, Ташкент, вероятно, задумается над вопросом выхода из этой организации.

Как и у любой бывшей советской республики, у Узбекистана выделяются связи с Москвой. На официальном уровне отношения с российским руководством довольно осторожные. Политическое влияние России в Узбекистане ощущается слабо, а экономическое базируется на энергетических проектах «ЛУКОЙЛа» и «Газпрома» в сфере добычи природного газа. А вот культурно-гуманитарное влияние России остается сильным. Русская культура в стране остается весьма популярной. На улицах узбекских городов запросто можно говорить с местным населением на русском языке. Хотя при этом заметно, что молодое поколение владеет русским значительно хуже, чем среднее или старшее. При этом можно предположить, что узбекско-российские связи – это надолго, ибо большинство узбеков уезжает на заработки именно в Россию. По некоторым данным, в России работают свыше 1 млн. граждан Узбекистана и заметна тенденция к повышению этого показателя. С учетом политики «максимального суверенитета» такое положение не может радовать власти Узбекистана. Но пока в стране нет достаточного количества рабочих мест, они вынуждены мириться с этой реалией.

Наряду с недопущением усиления российского влияния в политике и экономике у Узбекистана аналогичная задача стоит и в отношении другой соседней сверхдержавы – Китая. «Стараемся всячески противостоять давлению китайской экономики и наплыву дешевых китайских товаров на наш рынок. Быть экономически поглощенными Китаем нет никакого желания. И именно этим объясняются высокие пошлины на импорт, которые вынуждены вводить власти Узбекистана: добиться политического суверенитета несложно, а вот экономического – намного более сложная задача. Но мы с ней пока справляемся», – сказал мне компетентный собеседник в Ташкенте.

Ташкент–Москва