Николай Сурков Состоявшийся в декабре прошлого года Лиссабонский саммит НАТО стал во многом знаковым событием. В самом альянсе его считают исключительно успешным, потому что была принята новая Стратегическая концепция, утверждена афганская стратегия и начат новый этап в отношениях с Россией. Корреспондент «НГ» побывал в штаб-квартире Североатлантического союза, чтобы узнать, что происходит с НАТО на новом этапе ее развития.
По словам высокопоставленных чиновников НАТО, новая Стратегическая концепция (старая была принята еще в 1999 году) понадобилась альянсу в связи с появлением 12 новых членов и новых угроз. К числу последних относятся распространение оружия массового поражения (прежде всего в Иране и КНДР), международный терроризм, нестабильность, вызванная появлением несостоявшихся государств (самый яркий пример – пиратство у берегов Сомали), безопасность так называемых global commons (общих глобальных пространств – Мировой океан, космос, киберпространство), энергетическая безопасность, пиратство, экологическая и ресурсная безопасность.
Эксперты НАТО отмечают, что эти новые угрозы требуют совершенно других военных возможностей. В современных условиях все большее значение приобретают вопросы материального обеспечения, хорошая логистика, поскольку войска все чаще действуют в отдаленных районах (Афганистан, Сомали), где нет необходимой инфраструктуры.
Практически все собеседники «НГ» признавали, что в настоящий момент главная забота Североатлантического альянса – это Афганистан. Нынешняя афганская стратегия НАТО включает в себя три основных компонента: обеспечение безопасности, создание эффективных властных структур и развитие экономики.
Делается ставка на то, что к 2014 году ведущую роль в обеспечении безопасности в стране будут играть афганские силы. В настоящее время их общая численность составляет примерно 267 тыс.: 117 тыс. полицейских и 150 тыс. военных. К октябрю 2013 года численность афганских сил безопасности планируется довести до 400 тыс. (160 тыс. полицейских и 240 тыс. военных).
По словам натовских офицеров, новые афганские силы вполне способны сражаться, но их приходится обучать таким вещам, как, например, современная логистика, чтобы они не забирали продукты и воду у местного населения.
Одной из главных проблем при этом остается неграмотность афганских рекрутов, которые могут уже уметь стрелять, но не умеют ни читать, ни писать. Поэтому грамоте их приходится обучать в первую очередь.
Что касается отношений России и НАТО, то на этот счет мнения в альянсе разнятся. По мнению постоянного представителя США при НАТО Айво Даалдера, Лиссабонский саммит стал кульминацией процесса восстановления отношений России и НАТО после августовской войны 2008 года на Южном Кавказе. Были достигнуты договоренности о сотрудничестве по ПРО, борьбе с наркотиками, террористами и пиратами.
Однако по-прежнему есть разногласия – прежде всего по Грузии, поскольку США не приемлют статус-кво, сложившийся после войны 2008 года.
Но в целом отмечается положительная тенденция – общее стремление двигать отношения вперед, а итоговая цель – наладить подлинное стратегическое сотрудничество. Даалдер также дал понять, что не видит причин, почему РФ не может со временем вступить в НАТО, если она выполнит все требования, предъявляемые к потенциальным членам.
Впрочем, в неофициальных беседах чиновники альянса высказываются более сдержанно относительно перспектив сближения РФ и НАТО, категорически исключая возможность присоединения Москвы к альянсу. По их словам, наиболее серьезным дестабилизирующим фактором в двусторонних отношениях остается вопрос о ПРО в Европе. Вкратце суть проблемы сводится к тому, что США и НАТО выступают за создание двух систем ПРО, натовской и российской, которые будут функционировать параллельно. При этом Россия предлагает иной подход – секторальную систему ПРО.
С точки зрения некоторых членов альянса, создание общей или секторальной ПРО недопустимо, поскольку нельзя заниматься аутсорсингом обеспечения безопасности Европы. Поэтому реализация российской инициативы возможна только в случае вступления РФ в НАТО.
В то же время представители НАТО настаивают, что европейская система ПРО не будет представлять опасность для российских ракет даже на этапе разгона, поскольку они более совершенные, чем иранские.
С точки зрения постпреда РФ при НАТО Дмитрия Рогозина, ситуация с ПРО выглядит несколько по-иному. По его словам, глобальная система американской ПРО может поставить под вопрос российский ядерный потенциал. Поэтому необходимо обеспечить полноценное участие РФ в европейской ПРО, включая создание единого центра управления, а также наложить такие ограничения, которые сделали бы ее физически неспособной контролировать север Европы – сектор разгона российских тяжелых баллистических ракет.
Однако в целом постпред отметил, что, несмотря на наличие разногласий, есть целый ряд сфер, в которых РФ и НАТО могут успешно сотрудничать: установление стабильности в Афганистане, борьба с пиратством и терроризмом, защита критически важных объектов инфраструктуры от катастроф, распространение оружия массового поражения и средств его доставки.
