Валерий Кистанов
Наото Кан (справа) и Сэйдзи Маэхара намерены активно заниматься территориальной проблемой с Россией.
Фото Reuters
Год Тигра по восточному календарю в Японии прошел под знаком правления Демократической партии, однако за это время выяснилось, что надежды избирателей на перемены в стране не оправдываются. В результате рейтинг сформированного демократами кабинета опустился до чуть более 20%.
Сможет ли партия восстановить это доверие и как долго будет в состоянии удерживать власть – покажет наступающий год Кролика. В этом плане многое будет зависеть от того, сумеет ли наконец ДПЯ наладить проведение эффективной внешней политики.
Три угрозы – один ответ
Японские аналитики практически единодушно оценили 2010 год как год ослабления международных позиций Японии, а внешнеполитическую деятельность ДПЯ и формировавшихся ею кабинетов министров как неудовлетворительную, при этом самой провальной считают дипломатию бывшего премьер-министра Юкио Хатоямы. Этот незадачливый политик-философ, мечтая довести до равноправности отношения Японии с ее главным военно-политическим союзником – Соединенными Штатами, своим неуклюжим подходом к американской базе «Футенма» на Окинаве фактически завел эти отношения в тупик (см. «НГ» от 21.06.10).
Его преемник на посту премьера – Наото Кан подвергся резкой критике за недостаточную твердость в территориальных спорах с Китаем и Россией. Эксперты указывают на отсутствие опыта внешнеполитической деятельности у Кана и возглавляемой им ДПЯ, а ответственность за неудачи перекладывают на Хатояму.
В ушедшем году ни у Хатоямы, ни у Кана руки так и не дошли до разработки долгосрочного внешнеполитического курса страны. В начавшемся году ДПЯ предстоит выстроить комплексную стратегию с целью повышения роли и авторитета Японии на международной арене. Судя по всему, ее ключевыми направлениями станут изменение климата на планете, официальная помощь развитию, участие Сил самообороны в операциях ООН по поддержанию мира, а также возможное присоединение Японии к лоббируемому Соединенными Штатами Транстихоокеанскому партнерству (TPP). Цель американской задумки – создать зону свободной торговли в АТР параллельно, а скорее в пику существующему, но аморфному АТЭС, а заодно проектируемому Восточноазиатскому сообществу.
Наряду с этим Токио активно займется поиском путей нейтрализации трех угроз (на языке политологов), или вызовов (на языке дипломатов) в сфере безопасности, с которыми страна столкнулась в минувшем году. Ими, с точки зрения японцев, являются наращивание военно-морской активности Китая, ракетно-ядерная угроза Северной Кореи и давление России в территориальном споре из-за Южных Курил.
На все три «угрозы» Токио собирается реагировать старым проверенным способом – укреплением военно-политического альянса с Вашингтоном. В первый день нового года самая крупная газета «Иомиури симбун» так сформулировала «японский ответ»: «Чтобы противостоять давлению и угрозам от этих разнообразных соседей, которые игнорируют или недооценивают международные стандарты уважения прав человека, верховенство закона и демократические принципы, насущным для Японии является поддержание сильного союза с Соединенными Штатами».
Кроме того, Токио уже приступил к корректировке собственной оборонной политики ввиду «китайской и северокорейской угроз», которые, по его мнению, являются главными факторами дестабилизации обстановки в сфере региональной безопасности.
Больше подлодок, меньше танков
Опубликованные в декабре 2010 года «Основные направления программы национальной обороны» очерчивают политику Японии в этой сфере на предстоящие 10 лет. Это первый документ подобного рода, принятый ДПЯ. Он указывает на рост военной мощи Китая как на фактор, вызывающий обеспокоенность регионального и мирового сообщества.
Основные направления содержат концепцию «возможностей динамичной обороны». В соответствии с ней японские Силы самообороны должны быть готовы к реагированию на широкий спектр ситуаций, включая террористические атаки и вторжение на удаленные острова Японии. Концепция исходит из вероятности китайской атаки в районе островов Нансэй, расположенных между островами Кюсю и Тайванем.
Очевидно, что важными побудительными мотивами новой концепции стали такие события прошлого года, как облет вертолетами КНР японских эсминцев, наблюдавших за учениями китайского флота неподалеку от указанного региона, а также столкновение китайского траулера и двух японских сторожевиков вблизи спорных островов Сэнкаку (по-китайски Дяоюйдао). Инцидент резко обострил весь комплекс отношений между Токио и Пекином.
Японские эксперты не скрывают, что фокус оборонной политики Японии смещается с России на Китай. Сдвиг в сторону южных морей подтверждается и планами сократить численность сухопутных Сил самообороны на 1 тыс. человек (до 154 тыс.), а количество танков – с 600 до 400. Одновременно число подводных лодок увеличится с 16 до 22.
Китайцы, со своей стороны, обвиняют Токио в раздувании надуманной китайской угрозы с целью оправдать собственное амбициозное желание играть более важную роль на мировой арене.
Треугольник или ломаная линия?
Экономическое и военное возвышение Китая рассматривается в Японии как средне- и долгосрочный вызов, а КНДР с ее ракетно-ядерным потенциалом – как непосредственная угроза безопасности страны. Обновленные «Основные направления программы национальной обороны» призывают в этой связи к усилению сотрудничества не только с Соединенными Штатами, но также с Южной Кореей и Австралией. В начале года в этом направлении уже сделаны некоторые шаги.
В ходе январского визита министра обороны Японии в Сеул была достигнута договоренность о подписании до конца года двух соглашений: о взаимном логистическом обеспечении вооруженных сил двух стран, а также о предотвращении утечек секретной информации.
Однако то, насколько далеко продвинутся Токио и Сеул в области военного сотрудничества, покажет намеченный на первую половину года визит в Японию президента Ли Мен Бака. Считается, что по сравнению со своими предшественниками он более негативно относится к «Северу» и более позитивно – к Японии.
 База «Футенма» на Окинаве стала занозой в американо-японских отношениях. Фото Reuters |
В этом плане имеются серьезные ограничения. Они в первую очередь вызваны непреходящими антияпонскими настроениями в Южной Корее, порожденными колониальным правлением Японии на Корейском полуострове в первой половине прошлого века. Определенным тормозом может также стать двоякая обеспокоенность Сеула: во-первых, возрождением Японии после Второй мировой войны как мощной военной державы, а во-вторых, неизбежно негативной реакцией на японо-южнокорейское военное сближение со стороны Китая, являющегося крупнейшим торговым партнером Южной Кореи. Это сближение может побудить КНР к укреплению отношений с КНДР как со своим буферным государством.
Труднопреодолимым препятствием на пути углубленного военного сотрудничества между Японией и Южной Кореей является спор вокруг принадлежности островов Такэсима (по-корейски Токто).
Можно полагать, что вряд ли дело дойдет до возрождения треугольника Вашингтон–Токио–Сеул, существовавшего в период холодной войны. Да и в нем, как оказалось, сторона Токио–Сеул была тогда прочерчена лишь пунктирной линией. Ее точки тут же «испарились» после окончания этой войны.
Другими словами, геометрическая фигура военного взаимодействия между США, Японией и Южной Кореей в Северо-Восточной Азии в обозримой перспективе будет по-прежнему представлять собой ломаную линию с двумя отрезками прямых: Токио–Вашингтон и Сеул–Вашингтон. А дирижировать дуэтом Токио–Сеул останется Вашингтон.
Как заявил министр иностранных дел Сэйдзи Маэхара, диалог с Северной Кореей должен стать одной из главных дипломатических целей Японии на этот год. Правда, из его же заявления следует, что, как и ранее, основными темами диалога Токио намерен сделать проблему японцев, похищенных северокорейскими спецслужбами, а также ликвидацию ракетно-ядерного потенциала КНДР. Эти темы вряд ли обрадуют Пхеньян.
Территориальная ось Москва–Пекин: реальность или миф?
Как писала 5 января этого года уже упоминавшаяся «Иомиури симбун», в дополнение к угрозам, порожденным Китаем и Северной Кореей, Россия также демонстрирует более «агрессивный» подход в территориальном споре. Более того, японские обозреватели обвиняют Москву в «вероломстве», что якобы проявилось в том, что в момент ухудшения отношений Японии с США и Китаем Москва «нанесла удар в спину» Японии посредством посещения президентом Медведевым спорных островов. Тем самым Россия продемонстрировала резкое ужесточение своей позиции в территориальном споре с Токио.
Японские СМИ однозначно трактуют российско-китайское заявление, подписанное в ходе визита Медведева в Пекин в сентябре 2010 года, как инструмент совместного давления на Японию по поводу их территориальных конфликтов с ней. Либеральная газета «Асахи симбун» от 4 января сего года прямо утверждает: «Заявление можно интерпретировать как декларацию Китая и России о том, что они решили создать единый фронт в их спорах с Японией по поводу островов Сэнкаку и северных территорий, удерживаемых Россией с конца Второй мировой войны».
Но вряд ли можно говорить о едином российско-китайском территориальном фронте против Японии в условиях, когда на современных картах Китая Южные Курилы окрашены в цвет Японских островов. Судя по всему, такой цвет они приобрели в период конфронтации между СССР и КНР во второй половине прошлого века. Является ли он всего лишь рудиментом той конфронтации – это отдельный разговор.
Однако директор Института современных азиатских исследований университета Темпл (японский кампус) Роберт Дуджаррик полагает в той же газете от 13 января, что китайские претензии на российский Дальний Восток гораздо более опасны для России, чем японские требования. Поэтому, по его мнению, в долгосрочной перспективе китайско-российский альянс является «неестественным». А поскольку и для Японии «китайская угроза» становится все более серьезной, полагает эксперт, Токио следует отказаться от претензий на острова рядом с Хоккайдо (а заодно и на Такэсима) в интересах совместного с Россией (а также Южной Кореей) «сдерживания» Китая.
Стоит заметить, что из этого смелого предложения на сегодняшний день реальностью является только одно: кроме спора по поводу Южных Курил, между Россией и Японией нет других противоречий.
