Владимир Портяков
"Мировая фабрика" нуждается в широких возможностях для сбыта своей продукции.
Фото Reuters
Вслед за ростом мощи и степени вовлеченности национальной экономики в глобальные и региональные мирохозяйственные связи на одну из ведущих позиций во внешнеполитическом инструментарии Китая выдвинулась экономическая дипломатия. Ее важной отличительной особенностью на современном этапе является широта диапазона. И хотя время для детальной классификации сфер, методов, рычагов этой стороны дипломатии Китая еще не пришло, по предварительной прикидке, можно выделить такие направления, как ресурсное, спросовое, инвестиционное, статусное и формирующуюся дипломатию валютного курса.
Поиск стабильного доступа к ресурсам
Ресурсная дипломатия призвана удовлетворить растущие потребности страны во многих видах ресурсов. Известны гигантские потребности КНР в импорте железной руды и нефти, высокие – леса и меди. Так, в 2002 году Китай ввез 69,4 млн. т нефти и 111,5 млн. т железной руды, а в 2009-м – 203,8 млн. т и 627,8 млн. т соответственно. (Здесь и далее приводятся данные официальной статистики КНР.) Для Китая как потребителя характерен растущий спрос на аренду за рубежом земель сельскохозяйственного назначения.
С другой стороны, Китай обладает крупнейшими в мире запасами редкоземельных элементов, широко востребуемых современной электронной промышленностью. Это дает ему возможность использовать ограничения на экспорт своих редкоземельных металлов для давления на те или иные страны, что и было применено в отношении Японии осенью 2010 года после очередного обострения спора о принадлежности островов Дяоюйдао-Сенкаку. В сферу действия ресурсной дипломатии отчасти можно включить и экспорт Китаем трудовых ресурсов, помогающий смягчить проблему занятости в стране.
К числу наиболее важных для Китая и наиболее детально проработанных разновидностей ресурсной дипломатии относится нефтяная дипломатия. Она включает в себя такие компоненты, как обеспечение страны надежными диверсифицированными источниками нефти из-за рубежа, постоянное совершенствование логистики поставок нефти в КНР и повышение безопасности конкретных маршрутов ее транспортировки, углубление кооперации Китая с другими крупными потребителями нефти в интересах координации подхода к производителям нефти. Перевод в практическую плоскость идеи транспортировки части импортируемой нефти по специальному трубопроводу через Мьянму в провинцию Юньнань (что позволяет обойтись без ее перевозки по Малаккскому проливу), сооружение нефтепровода Сковородино–Дацин, получение нефти и газа сухопутным маршрутом из республик Центральной Азии, предложение председателя КНР Ху Цзиньтао на Ташкентском (2010) саммите ШОС о разработке в формате организации специальных мер по защите нефте- и газопроводов наглядно иллюстрируют прагматический, деловой характер современной нефтяной дипломатии КНР.
Обеспечение спроса на китайские товары
Спросовое направление экономической дипломатии Китая носит двоякий характер. Как производитель товаров, капиталов и услуг Китай стремится улучшить условия для расширения их сбыта за рубежом. В качестве потребителя Пекин активно ссылается на тезис о том, что другие страны «разделяют с Китаем дивиденды от его быстрого развития». Этот аргумент часто используется в переговорах и в уже достигнутых соглашениях по созданию Китаем зон свободной торговли со многими странами мира и объединениями государств. Облегчая доступ для экспортных товаров государств-контрагентов, Пекин добивается и более свободного доступа на их рынки товаров китайского производства.
До начала 2000-х годов надежды иностранных экспортеров на «обширный китайский рынок» далеко не всегда оправдывались на практике. Однако после вступления КНР во Всемирную торговую организацию ситуация существенно улучшилась. Снижение среднего уровня импортных тарифов в Китае с 15,3% в 2001 году до 9,8% в 2007 году сделало китайскую экономику более открытой для внешнего мира. Согласно докладу Всемирного банка «Китай и ВТО» (2005), ежегодный выигрыш самого Китая от вступления в ВТО составил 40,6 млрд. долл., а остального мира – 75 млрд. долл.
Дополнительную роль играет и более активное стимулирование внутреннего спроса. Если в конце 2008 – первой половине 2010 года оно выполняло прежде всего функцию антикризисного инструмента, то в 12-й пятилетке (2011–2015) Пекин рассчитывает существенно увеличить долю фактора потребления населения в экономическом росте в целом, что создает дополнительные возможности для экспорта многими государствами своей продукции в Китай. В Пекине в последнее время нередко ссылаются на то, что «спрос на внутреннем рынке Китая способствовал экономическому восстановлению стран и регионов мира».
 Автомашины на улицах городов КНР говорят о росте внутреннего рынка. Фото Reuters |
Управляя потоком инвестиций
Привлечение в страну крупных объемов прямых иностранных инвестиций неизменно остается одной из важных целей Пекина. Политическая стабильность, предсказуемость инвестиционного климата, накопленный опыт взаимодействия с зарубежным бизнесом позволили Пекину сохранить на высоком уровне объем привлекаемых зарубежных инвестиций как после введения в 2007 году единой ставки подоходного налога с китайских и иностранных предприятий, так и в период мирового экономического кризиса. Если в 2003 году объем фактически использованных в КНР прямых иностранных инвестиций составил 53 млрд. долл., то в 2009 году уже 90 млрд.
Значительная часть привлекаемых Китаем извне инвестиций поступает от бизнесменов китайского происхождения, проживающих в других странах и регионах (Гонконг, Сингапур, Тайвань). Немалая часть – в отдельные годы около 20% и более – фактически является инвестициями внутреннего бизнеса, проведенными через офшоры (Каймановы и Виргинские острова) и обретшими статус иностранных. Однако и оставшиеся инвестиции развитых стран составляют внушительный объем. А в ряде случаев (Германия, Франция, Япония) здесь в последние годы наблюдалась устойчивая тенденция роста. Одним из немногих исключений стала Республика Корея: корейский бизнес в КНР, в значительной части представленный мелкими частными инвесторами, в период мирового кризиса пострадал довольно серьезно.
В целом Пекину удалось сформировать привлекательный инвестиционный образ Китая, что вкупе с заинтересованностью в китайском внутреннем рынке помогло привлечь в страну крупнейшие мировые транснациональные корпорации. Китай получил крупный выигрыш от активного участия в процессе мировой экономической глобализации и стал минимум на десятилетие «мировой фабрикой».
Китай выступает не только реципиентом, но и донором иностранных инвестиций. Впервые КНР вышла на заметные объемы инвестирования за рубежом в 1985 году (628 млн. долл.) и на протяжении 1990-х – начала 2000-х годов в среднем инвестировала за границей около 2 млрд. долл. ежегодно. На конец 2003 года накопленные прямые зарубежные инвестиции Китая составили 37 млрд. долл. Провозглашение стратегии выхода отечественного бизнеса «вовне», то есть за национальные границы, активизация внешней деятельности частных предпринимателей из КНР и разработка с китайским участием месторождений полезных ископаемых за рубежом, прежде всего нефти, привели к резкому увеличению прямых зарубежных инвестиций в последние пять-шесть лет. В 2006 году они составили 21 млрд. долл., а в 2009 году – 56,5 млрд. долл.
Рост китайских инвестиций и в целом экономического присутствия КНР за рубежом способствует укреплению позиций китайских организаций на мировом рынке подрядно-строительных и трудовых услуг. Объем фактически выполненных Китаем за рубежом подрядно-строительных работ вырос с 8,4 млрд. долл. в 2000 году до 77,7 млрд. в 2009 году, а стоимость оказанных трудовых услуг – с 2,8 до 8,9 млрд. долл.
Юаневая дипломатия
После введения с 1 января 1994 года единого обменного курса юаня к доллару США основной целью юаневой дипломатии Пекина на довольно длительное время стало стимулирование национального экспорта. Это достигалось путем жесткой привязки обменного курса юаня к курсу доллара: с 1997 года, то есть с начала азиатского финансового кризиса, и вплоть до середины 2005 года он незначительно колебался вокруг отметки 8,28 юаня за доллар. Быстрый рост валютных резервов страны, потребовавший для их стерилизации заметного наращивания юаневой денежной массы, вкупе с давлением со стороны США вынудили Китай пойти на введение с 21 июля 2005 года плавающего курса юаня к доллару. Ко второй половине 2008 года обменный курс юаня к доллару повысился до 6,83:1 и был на этой отметке вновь заморожен с началом мирового финансового кризиса. Летом 2010 года под беспрецедентным нажимом США и Европейского союза Пекин вновь отошел от фиксированного курса юаня к доллару, однако отказывается от значительной ревальвации национальной валюты.
На Западе в унисон говорят о недооцененности юаня на 20–40%. Китай ревальвировал юань к середине октября 2010 года на 2,1% – до 6,69 юаня за доллар. Подчас в КНР высказывается мнение, что страна «справится» с удорожанием юаня на 3–5% ежегодно, но никак не более. Таким образом, валютная дипломатия Китая оказалась вынуждена решать новую задачу защиты «рационального» обменного курса национальной валюты.
Еще одна цель валютной дипломатии Пекина, вызревшая в контексте мирового экономического кризиса, состоит в постепенной интернационализации юаня. Речь идет как о более активном использовании юаня для расчетов во внешней торговле, особенно с соседними государствами, так и о возможном в перспективе наделении юаня статусом еще одной мировой резервной валюты.
Поднимаясь по ступенькам статусности
Статусное направление экономической дипломатии КНР представлено ее взаимоотношениями с различными международными организациями экономического и финансового профиля, участием страны в крупных саммитах и форумах.
Определение «статусное» носит известную долю условности. Членство страны во многих международных организациях было призвано служить в первую очередь решению ее сугубо практических проблем. Так, восстановление в 1980 году членства КНР во Всемирном банке и Международном валютном фонде помогло Пекину привлечь крупные внешние кредиты на льготных условиях, что было особенно важно на начальном этапе запуска политики модернизации, реформ и открытости. Вступление в ВТО обеспечило стране более благоприятный торговый режим и одновременно задало алгоритм многим внутренним преобразованиям в законодательстве и институциональном строительстве.
В то же время уже само по себе членство Китая в ведущих мировых организациях автоматически повышало его статус. А по мере роста экономической мощи инициативные усилия по повышению своего статуса стал предпринимать и сам Пекин.
Несмотря на очевидные успехи, экономическая дипломатия Китая нуждается в дальнейшем совершенствовании, в более «тонкой настройке». Пожалуй, задача номер один здесь – добиться снижения числа антидемпинговых расследований и специальных защитных мер, предпринимаемых в отношении КНР в рамках ВТО. Пекину пока не удалось нащупать эффективные механизмы воздействия на экспортеров железной руды: от постоянного и не всегда обоснованного роста цен на нее китайские металлургические компании реально недополучают прибыль.
Дарья Гармоненко