Греческая болезнь поразила Европу

Вслед за финансовыми проблемами обострилась и социальная обстановка в странах юга Европы.
Фото Reuters

В атмосфере робкой надежды на доброкачественность первых признаков восстановления экономического роста в Европе новости о плачевном состоянии экономики Греции были восприняты болезненно и отчасти панически. Никто не мог и подумать, что Европейский валютный союз, выстояв в бурях финансового кризиса, может разбиться о крошечный греческий риф. Тем не менее скачки курса евро на валютных биржах в последние недели отражают приступы неверия обещаниям греческих властей и европейских банкиров; аналитические обзоры стращают сценариями выхода Греции из Евросоюза и еврозоны; созываются экстренные саммиты для спасения греческой экономики.

Дестабилизация еврозоны поставила вопрос о способности европейских властей поддерживать порядок в собственном доме и обеспечивать выполнение странами-участницами правил, под которыми они в прямом и переносном смысле подписались. Драматизм ситуации состоит в том, что Греция стала той самой мышкой из сказки про Курочку Рябу, которая, махнув хвостиком, разбила миф о качестве и безошибочности финансового менеджмента в Европейском валютном союзе.

Евро не стоял на прочном фундаменте

На протяжении многих лет Греция водила европейские власти за нос, фальсифицируя – самостоятельно и при помощи банка Goldman Sachs – данные по бюджетному дефициту и государственному долгу. Недавно сформированное греческое правительство, оценив дефицит бюджета 2010 года в 12,7% ВВП, просто признало застарелую проблему, возникшую не вчера и даже не девять лет назад при вхождении в зону евро, а рецидивами отравлявшую жизнь страны последних двух столетий. Но удивляет не само по себе плачевное состояние греческих финансов, а попустительство и равнодушие европейских властей в отношении несоблюдения Грецией и другими странами маастрихтских критериев.

На момент вступления в еврозону госдолг Греции составлял 103% ВВП при допускаемом Маастрихтом уровне в 60% ВВП, а дефицит бюджета достигал 4,5% ВВП при максимальном показателе в 3%. Каким бы очевидным ни было превышение Грецией маастрихтских критериев, отказ в принятии в зону евро в условиях вопиющего несоответствия тем же условиям других, более весомых членов (госдолг Италии и Бельгии на момент вступления составлял по 113(!)% ВВП), был бы воспринят как диктат государств-основателей.

Вхождение в еврозону Греции и других откровенно не подготовленных к этому стран создало иллюзию экономической стабильности и защищенности. С одной стороны, введение евро благотворно повлияло на экономику Греции: ее позиции на международном долговом рынке укрепились, позволив занимать средства под более низкий процент, угроза девальвации и инфляция отступила. Динамика госдолга обнадеживала: в 2002 году он снизился до 101,7%, а в 2003-м – до 97,4% ВВП. Но, с другой стороны, аванс, которым во многом и являлось принятие Греции в еврозону, так и не был должным образом оплачен. Греция не провела структурных реформ и не наладила контроль над государственными финансами. Доступность денег спровоцировала в Греции кредитный бум, вылившийся в неоправданные траты на «неотложные удовольствия» – Олимпийские игры 2004 года, новые социальные программы, рост числа госслужащих. В 2004 году дефицит бюджета достиг рекордных 7,5% ВВП, размер государственного долга вернулся почти к прежним показателям, но┘ ничего не произошло. Почему?

Семена нынешних проблем еврозоны посеяны при создании валютного союза, но смогли дать всходы лишь в отсутствие жесткого контроля со стороны европейских властей. Сразу возникает вопрос: почему условия пребывания в валютном союзе в последнее десятилетие должны были быть более строгими для Греции, чем, например, для Германии и Франции, вышедшими в 2003 году за 3-процентный лимит бюджетного дефицита и не понесшими за это никакой ответственности? Они и не были. «Закрывая глаза» на прегрешения великанов, власти ЕС не имели моральных оснований и реальных возможностей призвать к финансовой дисциплине «проблемных» южан – Грецию, Италию и Португалию.

Недостроенное здание европейских финансов

За десятилетие существования еврозоны Европейский центральный банк так и не был усилен финансовыми механизмами, которые могли бы придать новой валюте дополнительную прочность, а самой зоне евро – стабильность. ЕЦБ отвечал только за инфляцию; не была создана единая налоговая система, не были ограничены и заимствования стран-участниц. Возникла парадоксальная ситуация: за финансовую устойчивость отвечал ЕЦБ, а решение о санкциях в отношении нарушителей маастрихтских норм отдавалось Еврокомиссии; Европейский союз оказывался эмитентом одной из двух главных мировых валют, но в то же время был лишен прав заимствования, традиционно имевшихся у менее крупных эмитентов. Бюджет ЕС составляет менее 1% от совокупного ВВП стран-участниц и к тому же не может считаться поддержкой для единой валюты, так как в ЕС входят 27 стран, а в валютный союз – всего 16. Но главная проблема состоит в том, что ни ЕС, ни ЕЦБ так и не добились права привлекать заемные средства, что позволило бы им не только финансировать масштабные инфраструктурные программы, но и в экстренном порядке спасать «падающие» экономики стран еврозоны. Сегодня именно этот шаг видится многим авторитетным инвесторам и финансистам – от Жака Делора до Джорджа Сороса – средством смягчения проблемы.

Обладай ЕС правом эмиссии еврооблигаций, проблема рефинансирования греческого долга была бы решена незамедлительно и безболезненно для финансов крупнейших экономик еврозоны. Выпуск еврооблигаций, как предложил Сорос, мог бы покрыть 75% подлежащего выплате долга, в то время как Афинам пришлось бы профинансировать оставшуюся часть самостоятельно. «Завесив» греческий долг на всех в равной степени, Брюсселю осталось бы выстроить драконовскую систему мониторинга выполнения Грецией одобренного Еврокомиссией плана по ужесточению бюджетной дисциплины и сокращению расходов.

Вместо этого власти ЕС, ограниченные строгими рамками многолетнего бюджета и зависящие от взносов отдельных государств, вынуждены передать судьбу Греции в руки крупнейшей европейской экономики – Германии, которая уже намекнула, что не намерена в условиях финансовых трудностей оплачивать греческие счета из собственного кармана.

Почему же ЕЦБ, наделенный правом эмиссии европейской валюты и полномочиями по установлению валютных ставок, не получил ключевых для поддержания стабильности еврозоны полномочий? Один из самых успешных в истории председателей Еврокомиссии Жак Делор в редакционной статье журнала Challenges дал лаконичное и исчерпывающее объяснение: этого не хотело большинство государств-членов. Ни тогда, ни, судя по всему, сейчас. Возможно, захотят после.

Греческий кризис показал, что бюджетная система еврозоны остается не менее разобщенной, чем в эпоху национальных валют. Общая экономическая политика не выработана – и, похоже, отложена на далекое послекризисное будущее. Члены еврозоны в условиях отсутствия любых механизмов координации макроэкономических политик не смогли сдержать кредитную экспансию и заблаговременно оценить угрозу, исходящую от опрометчивого финансового поведения Греции. Каковы ближайшие перспективы еврозоны?

Пессимистические прогнозы пугают перспективой возможного выхода Греции из зоны евро. Однако сегодня немногие рассматривают эту опцию всерьез. Лиссабонский договор благоразумно не предусматривает возможности выхода из единой валюты как чреватого дезинтеграцией общего рынка. Этот сценарий нереалистичен еще и потому, что психологические последствия этого шага окажут разрушительное воздействие на восприятие интеграционного проекта. Этого шага в Европе постараются не допустить.

Все реалистичные варианты сводятся к вопросу о том, кто, как и на каких условиях предоставит Греции помощь. На роль «спасителей» претендуют несколько институтов: адресная помощь Греции может исходить от консорциума европейских стран; нельзя исключать варианта выкупа долговых обязательств европейскими банками по настойчивой просьбе правительств в обмен на послабление финансового контроля или другие льготы; наконец, Европейский союз может поспособствовать выделению Греции кредита МВФ или других институтов развития через увеличение собственного взноса. В любом случае «золотое яичко» безмятежного незыблемого валютного союза периода экономического роста разбилось. Теперь нужно задуматься о том, как сберечь простое.