РФ и США покажут пример всему миру

Иран настаивает, что цель его ядерной программы – производство электричества.
Фото Reuters

Бывший гендиректор Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) Ханс Бликс посетил Москву для участия в заседании Международного Люксембургского форума по предотвращению ядерной катастрофы. В интервью корреспонденту «НГ» Николаю Суркову он рассказал о перспективах ядерного разоружения и путях решения иранской ядерной проблемы.

– Как вы считаете, будет ли заключение нового Договора о СНВ способствовать прогрессу ядерного разоружения и укреплению режима нераспространения? Может ли оно повлиять на другие страны?

– Да, это поможет укрепить режим нераспространения, учитывая, что ДНЯО требует от государств, обладающих ядерным оружием, вести переговоры о разоружении. Новый Договор о СНВ продемонстрирует, что они принимают эти обязательства всерьез и добиваются результатов. Но я не думаю, что это немедленно скажется на переговорах с Ираном или с Северной Кореей.

Подписание нового Договора о СНВ укрепит моральное обоснование для дискуссий о нераспространении, потому что страны, уже обладающие ядерным оружием, иногда сталкиваются с обвинениями в лицемерии. Им говорят, что они не могут рассказывать другим об угрозе, которая исходит от ядерного оружия, заявляя при этом, что для них самих такое оружие является необходимостью. Естественно, другие страны задаются вопросом: почему ядерное оружие не является жизненно необходимым для них?

Теперь Россия и США продвигаются вперед и уменьшают количество боеголовок. Это количество все равно останется очень большим, но важно то, в каком направлении они движутся. Новый Договор о СНВ – это еще не конец истории. Будет продолжение. Вот почему я придаю такое большое значение нынешней разрядке в отношениях между РФ и США.

– Для вас Обама является знаковой фигурой?

– Да, он действительно изменил довольно многое. Сейчас много критики по поводу вручения ему Нобелевской премии мира. Утверждают, что Барак Обама еще не достиг ничего, что он только говорил. Альберт Гор тоже не остановил глобального потепления, он только говорил о нем. Но именно он внес эту проблему в мировую повестку дня.

Обама сделал уже много. Он, например, пошел на уступки и способствовал возобновлению Женевской конференции по разоружению. Он заявил китайцам, что США готовы обсуждать космические вооружения. В ответ КНР согласилась обсуждать Договор о запрещении производства расщепляющихся материалов для ядерного оружия.

В случае с Ираном именно Обама добился возобновления переговоров, а администрация Буша отказывалась вести диалог с Ираном, пока он не прекратит обогащение. И, конечно же, он начал свою деятельность с переговоров с РФ по поводу нового Договора о СНВ. Этот процесс шел очень медленно, в том числе из-за разногласий по поводу взаимного контроля. Однако новый договор имеет основополагающее значение для укрепления взаимного доверия. Обама встретился с Медведевым в Москве в июле, и они дали толчок процессу. Видно, что обоим лидерам этот договор нужен.

– Вы полагаете, Барак Обама искренен в своем стремлении к ядерному разоружению?

– Я думаю, он совершенно искренен. Он пошел на определенный риск, когда стал говорить об этом во время своей предвыборной кампании. Мы также знаем, что он занимался вопросами ядерного разоружения еще до того, как стал президентом.

– Ранее вы упомянули Иран. Какие невоенные меры могут быть использованы, чтобы оказать на него давление?

– Я думаю, новые экономические меры воздействия на Иран возможны, но они должны быть четко выверены. Потому что если прибегнуть к слишком жестким действиям, то это может вызвать возмущение иранцев и они поддержат правящий режим. Будет задета их гордость. То же самое произойдет в случае проведения военной акции. Если Иран подвергнется нападению, то все его жители объединятся в патриотическом порыве, чтобы противостоять этой атаке.

– Европейский союз предлагал Ирану пакет стимулов, но это не помогло. Не так ли?

– Это так. Но это был пакет, который могут предложить европейцы. В нем не участвовали США. Если бы США в этом участвовали, они могли бы предложить восстановление дипотношений в обмен на соглашение о прекращении обогащения урана. Они так поступили в Северной Корее. Но в случае с Ираном они этого не сделали. Они также могли бы предложить гарантии ненападения и пообещать прекратить выделение средств на подрывную деятельность. Однако они, напротив, выделили еще около 80 миллионов долларов на подрывную деятельность в Иране.

Это те карты, которые можно выложить на стол в ходе переговоров. Но можно пойти даже дальше. Можно расширить спектр дискуссии и обсудить роль «Хезболлах», роль Ирана в Газе и помощь Ирана в Афганистане. Еще более широкий спектр – оживить идею о создании на Ближнем Востоке зоны, свободной от ядерного оружия, а также от обогащения и переработки ядерных материалов. А это уже предполагает участие Израиля, который хотел бы быть единственной страной региона, обладающей ядерным оружием. Однако, возможно, Израиль согласится с тем, что лучше на Ближнем Востоке вообще не будет государств, обладающих ядерным оружием, чем будет два или более.

– Решение иранской проблемы поможет урегулировать другие проблемы Ближнего Востока в сфере ядерного нераспространения?

– Израильтяне, конечно, могут заявить, что создание зоны, свободной от ядерного оружия, невозможно без мирного договора, но, с другой стороны, заключение соглашения о создании такой зоны могло бы способствовать укреплению взаимного доверия. Но это долгий и сложный процесс.

– Что вы думаете по поводу опасности превентивного израильского удара по Ирану?

– Такое развитие событий нельзя исключать. Но я надеюсь, что израильтяне все же этого не сделают.

– Каковы могут быть последствия?

– Иранцы нанесут ответный удар. Они уже не раз предупреждали об этом. Израильтяне уже развертывают систему ПРО, а США им в этом помогают.

Иранская программа обеспокоила не только Израиль, но и многие арабские страны. Они не заинтересованы, чтобы Иран стал ядерной державой. Если ИРИ создаст атомную бомбу, беспокойство в Египте и Саудовской Аравии резко возрастет.

– Есть ли связи между иранской ядерной программой и намерениями ряда арабских стран развивать ядерную энергетику?

– Мне кажется, это больше объясняется их потребностями в электроэнергии. Арабские страны, например – Абу-Даби или Иордания, осознают, что в недалеком будущем их потребности в электричестве заметно вырастут. Те страны, у которых есть запасы нефти, понимают, что она скоро подорожает, поэтому они предпочли бы вырабатывать необходимую электроэнергию на АЭС, а нефть продать. Этим аргументом пользовались и иранцы.

– Что вы ожидаете от конференции по соблюдению ДНЯО, которая должна состояться в мае 2010-го?

– Мы не можем позволить себе потерпеть неудачу на этой конференции. Потому что 2009 год был очень трудным в этом отношении. Если будет подписан новый Договор о СНВ, это поможет. Было бы еще лучше, если бы США ратифицировали Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Однако это маловероятно.