Хочешь открытой системы – строй закрытый блок?

Президент РФ Дмитрий Медведев руководит заседаниями Совета безопасности и утверждает его документы.
Фото РИА Новости

Ключевая идея нового российского стратегического мышления, если верить «Стратегии национальной безопасности до 2020 года» от 12 мая 2009-го, – построение открытой системы коллективной безопасности на четкой договорно-правовой основе. Имеется в виду прежде всего Евроатлантика, но идея открытости, конечно, по возможности ее теоретического применения универсальна. Проблема лишь в том, что Запад, в сущности, идею открытости в ее российском понимании не принимает на практике да и в теории подвергает сомнениям. Система открытой безопасности для начала предполагает, что все страны Европы, конечно, включая Россию, строят общую конструкцию обеспечения военно-политической и всякой иной безопасности. В основу такого построения ложатся принципы «общей безопасности» и «одинаковой безопасности» – фактически те теоретические наработки, которые позволили в конце 1980-х годов прошлого века избавить мир от угрозы общей войны и в этом смысле себя оправдали.

Западные страны, между тем, в последние 20 лет от этой логики отрешились. Смысл военной политики НАТО – превратить этот закрытый блок в орган глобального военно-политического регулирования, поставив его в один ряд с «группой восьми» или даже ООН. Россия входит в последние две организации и не входит в первую. Если представить себе три названных органа элементами единой системы регулирования международных отношений, то внутри ее НАТО претендует на роль своего рода «верхней палаты» по военно-политическим вопросам. Причем эта «палата» фактически пробует присвоить себе право условного вето в отношении решений двух других институтов. В самом деле, ни ООН, ни «группа восьми» не имеют своих вооруженных сил и, по сути дела, не способны непосредственно подкреплять свои решения силой. НАТО в такой ситуации может поддержать решения ООН или «группы восьми». В таком случае силовая поддержка этим решениям будут гарантирована. Но НАТО может и проигнорировать их, фактически заблокировав. Сверх всего НАТО может просто принять свое решение, идущее вразрез с позициями ООН и «группы восьми», чем альянс, как показывает практика, злоупотребляет. Россия пробовала через диалог с НАТО ограничить эти злоупотребления, но руководство альянса отстаивает свою «свободу рук». Оно слышит возражения Москвы, но от попыток присвоить себе монополию на силовое регулирование международных отношений не отказывается. Не участвуя в НАТО, Россия фактически оказывается на окраине процесса принятия главнейших международных решений по вопросам международной безопасности.

Ясно, что эта ситуация вызывает тревогу российского руководства, которой пронизаны соответствующие разделы документа о стратегии национальной безопасности. В нем после большого перерыва откровенно сказано и о том, что в основе военно-политической линии России лежит принцип обеспечения стратегической стабильности на основе сдерживания и удержания силового паритета. По сути дела, теперь уже и официально признано, что строить отношения с Западом исключительно на базе доброй воли и гармонизации интересов безопасности, как на то рассчитывали в начале 1990-х годов, не получилось. Запад, если даже и готов «принять Россию», то лишь аналогично тому, как ФРГ приняла ГДР в 1990 году – попросту присоединив ее к себе на своих собственных условиях.

Однако в сфере международной безопасности «германский вариант» не проходит. Военно-стратегическая «дилемма Медведева» состоит в том, что, как заявлено в документе, Россия не хочет возвращаться к линии конфронтации с Западом, но и не может согласиться с систематическими попытками тандема США–НАТО прорваться к положению абсолютного силового превосходства над Россией. Последнее полностью подорвало бы способность нашей страны проводить сколько-нибудь самостоятельную политику в вопросах не только военной политики, но и экспорта энергоносителей как основы экономического благосостояния нации.

Насколько можно судить, авторы стратегии понимают деликатность ситуации. Резкие движения опасны, но и бездействие губительно. Отсюда – попытка найти российский вариант «двойного решения»: не прерывая диалога с США по стратегическим вопросам, попробовать сконцентрировать ресурсы для наращивания потенциала политико-дипломатического противовеса НАТО, одновременно предпринимая все необходимые шаги, чтобы помешать возможности нейтрализовать способность России эффективно противостоять даже теоретически прогнозируемым попыткам диктовать ей условия под угрозой силы.

Вероятность подобных сценариев после событий вокруг Южной Осетии летом прошлого года оценивается, похоже, довольно высоко. Во всяком случае, в тексте говорится о вероятности возникновения у границ России конфликтов с применением силы, связанных с конкуренцией за энергоресурсы Каспия, Центральной Азии, шельфа Баренцева моря и даже (что сомнительно) Арктики. Заметно, что в случае возникновения подобных ситуаций Россия будет предпочитать разрешать их без участия США – на это указывает отчетливо прописанная в документе мысль о том, что в мире нарастает тенденция разрешать региональные конфликты без привлечения нерегиональных сил: США – классическая нерегиональная сила для всей Евразии. Только Вашингтон отказывается так думать и продолжает ориентироваться на вмешательства везде, где только можно себе такое вообразить. Поэтому США и добиваются «глобализации» функций НАТО.

Не имея возможности этому помешать, другие страны могут только попытаться «закрыть» для НАТО «свои регионы». Трудно сказать, насколько успешными могут быть такие попытки. Но ясно, что предприниматься они будут, в Центральной Азии прежде всего. По всей видимости, поэтому ОДКБ назван в стратегии главным инструментам парирования региональных вызовов, включая нелегальный экспорт наркотиков из зоны «американского протектората» в Афганистане. Тема ШОС в тексте, как кажется, нарочито приглушена. Впечатление таково, что авторам было важно подчеркнуть значимость ОДКБ, которому в самом деле с момента создания не хватало всего – внимания российских политиков, денег, интереса со стороны стран СНГ, – чтобы стать мини-аналогом НАТО хотя бы для геополитического региона Центрально-Восточной Азии, значение которого резко возрастает.

Вырисовывается причудливая схема приоритетов безопасности. Мы упрекаем Запад в том, что он продолжает считать закрытый блок НАТО главным инструментом своей международной политики. И одновременно мы сами стремимся создать на региональном уровне странноватое подобие закрытой схемы региональной безопасности на основе сотрудничества ОДКБ и ШОС при явном предпочтении первого. Не важно, что это разозлит Вашингтон (это и имелось в виду). Важнее, как на это среагирует Китай, который не хочет американского присутствия в Азии, но хочет расширить свое влияние как раз на те страны СНГ, которые представлены в ОДКБ.

Новая версия «Стратегии национальной безопасности» отражает не только изменившиеся представления о мировой ситуации и путях защиты национальных интересов, но и тот ресурсный потенциал, которым обладает Россия для реализации ее целей. В документе здраво указывается на определенные уязвимости позиций нашей страны, связанные в первую очередь с ее зависимостью от «иглы» энергетического экспорта. За 20 лет России не удалось убедить Запад иметь дело с ней действительно на равных. Попробуем вынудить его по крайней мере максимально с ней считаться. В тактическом плане, вероятно, это по-своему оправданная линия. Главное, не возвести ее в абсолют.