Александр Русецкий
Грузинское общество часто выносит политические споры на улицу.
Фото Григория Тамбулова (НГ-фото)
Разномастная оппозиция Грузии выдвинула ультиматум президенту Саакашвили. Даже несколько. Общий их смысл – досрочный уход в отставку и объявление досрочных президентских выборов. Если Саакашвили откажется выполнить требование, то оппозиция намерена вынудить его сделать это широкомасштабными акциями протеста.
2009 год. На дворе двадцатая весна после того, как советские войска саперными лопатками расправились с митингом в Тбилиси. Были ли это просто варварские действия или хорошо продуманный политический проект жесткого распада СССР с активным участием высокопоставленных лиц коммунистической элиты, включая Михаила Горбачева?
Как бы то ни было, 20 лет спустя мы стоим перед новым этапом дальнейшего политического разложения. И Грузия, исходя из своего специфического характера и амбиций, обязательно должна быть и в этом процессе, и в данном пространстве первой.
Экономический кризис ускоряет центробежные процессы как в маленьких, так и в больших государствах. Наступает эпоха глобального сепаратизма – этно-политического сворачивания как поиска механизма выживания и самосохранения.
Основная проблема глобального конфликта – неравномерное распределение стратегических ресурсов. Модель международных отношений и соответствующего им международного права, которая позволяла странам (или группам стран) контролировать энергетические, транзитные, водные или иные ресурсы, устарела. Именно поэтому наступило время поиска новых моделей, которые сделали бы процесс перераспределения ресурсов более безболезненным.
Грузия, находящаяся в центре Черноморско-Каспийского бассейна, оказалась в одном из центров этого глобального конфликта. И если бы не провинциальная политика грузинских политиков, страна могла бы извлекать серьезные дивиденды из своего географического ресурса и даже из самого этого конфликта, если бы он правильно был воспринят политическим сознанием.
Однако неумелая внутренняя политика, отсутствие адекватной национальной идеологии, соответствующей политическим и геополитическим реалиям, отсутствие адекватной Конституции, отсутствие адекватной системы политического управления и, наконец, политической команды, способной установить в стране устойчивый демократический режим, привели страну на грань распада.
Стержневым идеологическим просчетом в этой ситуации стали два фактора.
Первый – стремление доминирующей части грузинской политической элиты к однородному политическому пространству, подчиненному евро-атлантическому центру сил, и стремление этнических осетин и абхазов, а также некоторой другой части населения страны, включая и этнических грузин, к московскому Центру. Это и определило основу той гражданской войны, внутреннего конфликта, который стал для страны хроническим. Двадцать лет назад выдающийся философ Мераб Мамардашвили дал весьма подходящую оценку этой ситуации: «Самая большая проблема для Грузии, это – гражданская война, которая началась в 20-е годы ХХ века и продолжается по сегодняшний день». Однако эта оценка с высоты орлиного полета мысли Мераба Мамардашвили не была воспринята воспаленным внутренними распрями национальным организмом. Сам он вообще не воспринимался этим организмом как часть общества, он был для него инородным. Именно в результате такого агрессивного восприятия в одном из московских аэропортов к нему подошла группа экстремистов. Они нанесли пожилому человеку очередное тяжелое оскорбление, спровоцировавшее сердечный приступ, с которым он справиться не смог.
Приблизительно таким же образом был убит словом другой грузинский философ, один из активистов миротворческого движения Грузии Нико Чавчавадзе. В январе 1998 года, вернувшись из Австрии после неофициальных переговоров с абхазскими коллегами, он подвергся телефонному террору. Выдержал только неделю.
Одному ныне здравствующему грузинскому аналитику, высказавшему свои оппозиционные взгляды и попавшему под тяжелый пресс информационной агрессии, один из грузинских дипломатов сказал: «Да они даже Илью Чавчавадзе не пожалели, и их поведение не должно для тебя быть неожиданным, так что будь осторожен».
Убийство Ильи Чавчавадзе – великого общественного деятеля, канонизированного Грузинской Православной Церковью, зачало эпоху политического террора и установления разноцветных тоталитаризмов. Так, в результате этого теракта к власти в Грузии пришли меньшевики, а позже посредством красной оккупации, очень похожей на сегодняшние августовские события, их сменили большевики. Кстати, употребление термина «августовские события» президентом Грузии недавно было запрещено, что является хорошим показателем современной грузинской демократии.
Таким образом, тот факт, что страна находится в состоянии именно гражданской войны, до сегодняшнего дня не признан. И Саакашвили, и разношерстная оппозиция об этом молчат. Не признают этого и зарубежные эксперты. А без адекватной оценки позитивного развития не будет.
Второй фактор – мажоритарная демократия, власть большинства, которая в условиях Грузии в течение 100 лет имела две разновидности: большевизм и меньшевизм – то белые идут, то их сменяют красные. Наконец, к власти пришли те, которых назвали розовыми. И появилась надежда, что Грузия выйдет из этого заколдованного круга и сможет создать соответствующую обстоятельствам места и времени современную демократию. Однако после «розовой пятилетки» приходится смириться с той мыслью, что произошел регресс политического сознания. Страна вошла в состояние еще более серьезного кризиса. Разумеется, это плохо. Но, с другой стороны, не умирает надежда на то, что именно этот кризис породит совершенно новый уровень политической ментальности и поставит государство с головы на ноги.
В условиях Грузии возможны два варианта демократии – мажоритарная демократия и плюралистическая, или консенсуальная.
Мажоритарная демократия – гарантия того, что мира на этой земле не будет никогда. Орудием этого типа демократии являются в первую очередь референдумы. Эта воистину дьявольская процедура направлена на выдавливание с политической арены политических оппонентов, что и происходит в Грузии. Стремления к построению однородного политического пространства – пророссийского или прозападного – не принесут многосоставному народу Грузии мира и счастья. Парад «легитимных» марионеточных режимов совершенно разных калибров, напоминающих в совокупности матрешку, будет лицом этой псевдодемократии, которая в этой стране существует.
Единственный путь для спасения единого грузинского государства – плюралистическая демократия. Ни одна из действующих политических организаций на территории всей Грузии, включая Абхазию и Цхинвальский регион, таких планов не имеет.
И в этой геополитической суете вокруг Грузии решающего значения не имеет, кто будет у власти – Саакашвили или его оппозиция, так как идеология в принципе не изменится. Могут произойти лишь косметические изменения. Уход Саакашвили отнюдь не означает приход к власти более конструктивных сил.
Таким образом, остается только надеяться, что кризис в Грузии все-таки породит новую политическую культуру.
Тбилиси
