Москва поставила себя в центр игры

Генсеку НАТО Яапу де Хоопу Схефферу предстоит вернуть альянс на путь рациональных решений.
Фото Reuters

Исполнительный директор парижского Института международных отношений (IFRI) Доминик Давид комментирует для «НГ» отношения Грузии и Украины с НАТО, а также ситуацию в Закавказье, инициативу Дмитрия Медведева по новому договору о европейской безопасности и возможные шаги Барака Обамы.

– На декабрьской встрече министров иностранных дел НАТО было решено не предоставлять Украине и Грузии План действий по членству в альянсе. Как вы это комментируете?

– Если говорить о том, что НАТО открывает свои двери для новых стран с учетом военных критериев, то Грузия никак не может быть кандидатом. Что же касается Украины, то политическая нестабильность в этой стране является очевидным аргументом, тормозящим сближение с альянсом. Все, конечно, знают, что за этим стоит «российский вопрос». Но в то же время сегодня никто не может предсказать, какой будет внешняя политика будущего руководства Украины. В принципе НАТО попала в ловушку, поскольку на апрельском саммите в Бухаресте было заявлено, что Украина и Грузия однажды станут членами альянса.

– Кстати, о Бухарестском саммите. Мне кажется, что еще до войны в Грузии и последнего политического кризиса в Украине было ясно, что обе страны не соответствуют критериям членства в альянсе и что ситуация вокруг этих стран крайне сложная с учетом российского фактора. Почему же, на ваш взгляд, союзники взяли на себя в Бухаресте столь серьезное обязательство?

– Вы понимаете, что это политическое решение. Я бы даже сказал, что это не рациональное решение. Оно стало результатом политических дискуссий, инициированных Соединенными Штатами. Недавно я был в Польше, власти которой активно лоббируют вступление Украины и Грузии в НАТО. Но общественное мнение, экспертное сообщество, интеллектуалы и политики, с которыми я встречался, имеют далеко не однозначный взгляд на эту проблему. Очень многие считают, что в нынешних условиях не стоит ускорять процесс интеграции Украины и Грузии. Я полагаю, что в итоге вопрос расширения НАТО станет темой большого диалога между Россией и Западом.

– Как, по вашему мнению, будет складываться ситуация на Кавказе? Найдут ли Россия и Запад общий язык в этом регионе?

– Я не дипломат, поэтому не стану придумывать решение, которое должно понравиться всем. Я понимаю, почему Москва исторически поддерживает народы Абхазии и Южной Осетии, почему она ответила на грузинскую атаку, но не понимаю, зачем России понадобилось признавать в одностороннем порядке отколовшиеся территории. Ведь можно было и далее поддерживать эти народы, не признавая их независимость и соответственно не попадая в дипломатическую изоляцию... По всей видимости, Россия понимала, что рано или поздно нужно будет вести переговоры, и захотела таким образом отделить проблему Абхазии и Южной Осетии от всех остальных проблем.

Сегодня Запад проявляет все большую гибкость в ситуации с Грузией, понимая, что было совершено много ошибок, в том числе под американским зонтиком. России также стоило бы смягчить свою позицию. Полагаю, что готовность Москвы пойти на уступки будет зависеть от восприимчивости Запада к российской позиции на переговорах по другим вопросам, например, по предложениям Дмитрия Медведева по новому договору о европейской безопасности.

– Чем, на ваш взгляд, могут увенчаться дискуссии по предложениям Медведева?

– Первая реакция на его предложения такова: русские всегда предлагают одно и то же. По сути, Москва предлагает архитектуру безопасности континента, в которой США отводилась бы насколько возможно малая роль. Логика такова: если американцев невозможно исключить полностью, их следует поставить в политически маргинальную позицию, как в ОБСЕ, а европейцы и русские будут сами решать свои проблемы. Вторая реакция сводится к тому, что русские все же правы, когда говорят, что нынешние институты неэффективны – как в условиях мира (плох диалог между Россией и НАТО и между Россией и ЕС), так и в условиях кризиса (конфликт на Кавказе был урегулирован не благодаря этой архитектуре, а благодаря двусторонним переговорам).

Предложение России упростить и одновременно сделать более эффективной архитектуру безопасности находит поддержку во Франции. Нужно понимать, чем занимается НАТО, чем занимается Евросоюз, чем занимается ОБСЕ, если ее решат спасать, чем занимается ОДКБ и т.д. Однако проблема в том, что предложения Медведева на данном этапе очень расплывчаты. Принципы, которые Медведев изложил в Эвиане, имеют общий характер. Уважение территориальной целостности государств, отказ от применения силы и т.д. – все с этим согласны, и это включено в Хельсинкский акт. Я думаю, что в ближайшие полгода политики и эксперты должны дать свои предложения, чтобы наполнить идею Медведева содержанием.

– Многие отмечают, что Россия оказалась в дипломатической изоляции в связи с событиями на Кавказе. Между тем мы видим, что Москва по-прежнему остается активным игроком на международной арене: возобновлен диалог с Евросоюзом, Вашингтоном, размораживаются отношения с НАТО. Никто не отвергает идею Медведева о новом договоре о европейской безопасности, более того – ее активно обсуждают. Как бы вы прокомментировали такую ситуацию?

– Складывается очень противоречивая картина. Западное общественное мнение и оценки большинства политических лидеров Запада указывают на то, что имидж России ухудшился в результате военной операции в Грузии. Конечно, Саакашвили совершил серьезную ошибку, устроив ненужную провокацию. И большинство людей на Западе считают, что ответ был непропорциональным и слишком грубым. В то же время можно констатировать – и Москва явно хотела это продемонстрировать, что ни одна серьезная вещь в Европе не делается без России.

Таким образом, с одной стороны, русские танки на территории, не являющейся частью России, и признание независимости Абхазии и Южной Осетии – это удар по имиджу и изоляция. С другой – Москва заработала очки и сумела поставить себя в центр игры. Даже в Америке, где, казалось бы, сложился антироссийский консенсус, некоторые эксперты теперь признают, что с Россией недостаточно разговаривали, что недостаточно было сделано в рамках НАТО и т.д. Так что изоляция Россия это парадокс.

– На Западе говорят о чрезмерном использовании силы против Грузии. Где та грань, за которой применение силы прекращает быть соразмерным?

– Самая большая ошибка опекунов Саакашвили на Западе (к таковым я отношу прежде всего США) в том, что они подтолкнули его к идиотским шагам, которые сделали легитимным российское вторжение. Действия Саакашвили были безумием, и русским преподнесли возможность для военного вмешательства на блюдечке с голубой каемочкой. Что касается того, как было осуществлено это вторжение, то надо отметить: в России существуют проблемы, которые еще не скоро удастся разрешить. Одна из них заключается в концепции применения военной силы.

Не вдаваясь в подробности, скажу, что за последние 20 лет вооруженные силы в западных странах и их руководство серьезно изменились. Они многому научились. Я могу это сказать по личному опыту, поскольку долгое время работал профессором в военном училище. Итак, военные на Западе постигли, что между «ничем», когда никто не хватается за оружие и не демонстрирует его, и «всем» (то есть полномасштабной ядерной войной) есть определенные этапы применения силы и военного давления, которые могут быть адаптированы к каждой ситуации. Сегодня российская армия и политическое руководство страны, с нашей точки зрения, крайне неверно смотрят на применение силы. Как только произносится слово «сила», она тут же и применяется. Повторю: ситуация в Закавказье легитимизировала российское вторжение, но оно осуществлялось бездумно, что вызывало озабоченность.

– Чего, на ваш взгляд, следует ожидать от Барака Обамы?

– Многие в Европе сильно удивились первой реакции Дмитрия Медведева на избрание Обамы, которая была очень жесткой. В реальности русские хотели сказать, что они не наивные и осознают, что избрание президента-демократа не решает всех проблем...

Полагаю, что после избрания Обамы можно надеяться на большую открытость для диалога по всем темам, только не следует ждать революции по двум причинам. Во-первых, в окружении Обамы нет революционеров, в большинстве своем это люди, которые были с Биллом Клинтоном в ходе его президентства. Во-вторых, интересы США не изменились. А Обама был избран, чтобы защищать интересы американцев, а не европейцев, и уж тем более не русских.

В первые месяцы президентства Обама попробует открыться для диалога по всем азимутам. И российским лидерам следовало бы поторопиться, чтобы не упустить эту возможность. Думаю, он предпримет некоторые шаги по ПРО. Полагаю, что можно будет договариваться по времени развертывания системы, а также по вопросу присутствия русских на этих базах. Не исключаю также, что Обама проявит большую гибкость, чем администрация Буша, на переговорах по контролю над ядерными вооружениями. Скорее всего США начнут расширенный диалог с Ираном, в котором Россия играет важную роль. Возможно, замедлится процесс расширения НАТО. Так что есть целый ряд направлений, по которым диалог с Обамой может быть интересен для России.