Нормализация без предварительных условий

Изменения во внешней политике Турции начались с 2002 года, когда к власти пришла исламистская партия «Справедливость и развитие». Как говорит известный турецкий эксперт, главный редактор аналитического журнала Turkish Policy Quarterly Диба Нигар Гоксел: «Власти Турции уже не считают, что интересы страны обязательно совпадают с позицией США, у Турции ослаб интерес к ЕС, она тяготеет к Ближнему Востоку, а также готова учитывать региональные интересы России и Ирана».

Действительно, отношения между Турцией и США ухудшились после начала иракской войны. Сегодня для Турции нежелательно региональное доминирование США, и она стремится к проведению более сбалансированной политики. Так, Турция заявляет об уважении интересов России в регионе и планирует подписать с Ираном крупные соглашения о поставках природного газа. Поэтому и не удивительно, что во время грузинского кризиса премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган 12 августа выехал в Москву. В это же время Анкара выступила с инициативой о создании вместе с Россией «Платформы сотрудничества и стабильности на Кавказе», к которой могут присоединиться Армения, Азербайджан и Грузия. В России идею турецкой стороны восприняли положительно. Президент Азербайджана Ильхам Алиев дал принципиальное согласие на участие в новом альянсе. Президент Армении Серж Саргсян оценил турецкую инициативу как шаг, направленный на формирование благоприятной атмосферы в регионе. Только президент Грузии Михаил Саакашвили взял паузу в связи с неурегулированностью отношений с Россией.

По всей видимости, руководство Армении, понимая сложность политической ситуации, сложившейся вокруг южнокавказского региона, и принимая во внимание углубляющееся напряжение в отношениях между Россией и Западом, готово участвовать во всех возможных инициативах и форматах сотрудничества для «нащупывания» новых наиболее оптимальных вариантов обеспечения безопасности страны.

Однако, как представляется, любая инициатива, направленная на сотрудничество и стабильность на Южном Кавказе, не может считаться реалистичной, если в ней не будут присутствовать США, ЕС и НАТО. Тем более что в последние годы США, ЕС и НАТО реализовали со странами региона серьезные проекты в военной, военно-технической, транспортно-коммуникационной и энергетической сферах. Поэтому попытка раздела влияния на Южном Кавказе лишь между Россией и Турцией будет труднореализуемой задачей, тем более что в ближайшей перспективе Грузия имеет реальные шансы войти в НАТО, а внутри этой страны практически нет сколько-нибудь значимых политических сил, ориентированных на иные системы безопасности.

Но с точки зрения нормализации армяно-турецких отношений новая внешнеполитическая концепция Турции имеет серьезный потенциал. Сегодня уже кажется не случайным то, что после избрания в феврале Сержа Саргсяна президентом Армении его турецкий коллега одним из первых направил ему свои поздравления. Армянская сторона, прочувствовав ситуацию, выступила с ответной инициативой: Серж Саргсян пригласил президента Турции Абдуллу Гюля на футбольный матч. А главное – Армения выступила с инициативой по созданию совместной «исторической комиссии». Этим армянская сторона «возвратила» турецкой стороне предложения 2005 года, когда премьер-министр Турции направил письмо тогдашнему президенту Роберту Кочаряну с пожеланием создать совместную комиссию историков для изучения фактов и обстоятельств, связанных с событиями 1915 года.

Вместе с тем определяющим в прорыве в армяно-турецких отношениях, приведшим к тому, что президент Турции посетил 6 сентября Ереван, является августовский кризис вокруг Грузии, который показал, насколько уязвимы страны региона перед внешними вызовами и угрозами. А потому все проблемы, существовавшие между Арменией и Турцией, отошли на второй план.

Война в Грузии привела к разрыву экономических связей во всем южнокавказском регионе. Ощутимо пострадала экономика Армении, для которой территория Грузии является «дорогой жизни», связывающей торговыми и экономическими «нитями» с Россией и Европой. По данным армянского правительства, за время боевых действий товарооборот Армении сократился в восемь раз. Проблемы возникли и у Турции, и у Азербайджана: временно прекратили работу нефтепровод Баку–Тбилиси–Супса и газопровод Баку–Тбилиси–Эрзерум. Кроме того, были приостановлены практически все энергетические и транспортные проекты, объединяющие Азербайджан, Грузию и Турцию. Как оказалось, Армения могла быть очень нужной в этой экстремальной ситуации, если бы не была изолирована от нефте- и газопроводов. Или нарушение работы грузинской железной дороги можно было бы частично компенсировать работой существующей, но не работающей железнодорожной ветки Карс–Гюмри.

Важно, что руководство Турции трезво оценивает существование этих проблем. Поэтому уже в ближайшее время возможен отказ Турции от политики предъявления предварительных условий Армении для нормализации армяно-турецких отношений, и от нее следует ожидать новых инициатив. Эти инициативы первым долгом будут касаться установления дипломатических отношений между Арменией и Турцией. Так, ожидается, что встреча глав МИД Турции и Армении в Нью-Йорке в рамках Генеральной Ассамблеи ООН даст импульс к подписанию декларации «добрых намерений».

Кроме того, Турция пытается активизировать свою роль в решении карабахского конфликта, так как признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии не могло не обеспокоить турецкое руководство. Понятно и то, что после столь серьезного осложнения отношений между Россией и США Минская группа (МГ) ОБСЕ, главный формат решения карабахской проблемы, не может работать как раньше. Поэтому и глава МИД Турции Али Бабаджан в ходе пресс-конференции в Брюсселе 16 сентября заявил, что трехсторонний формат – Армения, Турция и Азербайджан – может значительно облегчить процесс урегулирования нагорнокарабахского конфликта. Уже на следующий день министр иностранных дел Армении Эдвард Налбандян на встрече с французским сопредседателем МГ ОБСЕ Бернаром Фасье, высоко оценив посредническую деятельность группы и подчеркнув важность сохранения формата, объявил о согласии проведения встреч в трехстороннем формате со своими турецким и азербайджанским коллегами.

Конечно, все эти шаги турецкого руководства предполагают и ответные действия с армянской стороны. Думается, что армянское руководство в ответ на готовность Турции к установлению дипломатических отношений с Арменией пойдет на уступки. Например, согласится на создание совместной «исторической комиссии» по изучению обстоятельств трагедии 1915 года. Однако такая покладистость вряд ли проявится в решении карабахской проблемы (даже в вопросе вывода вооруженных формирований с некоторых территорий вокруг Нагорного Карабаха) – в Москве на встрече с представителями армянской общины президент Армении заявил: «Нагорный Карабах никогда не входил в состав Азербайджана. Он был передан советской Республике Азербайджан незаконным решением партийного органа». С учетом такого рода глубинных противоречий для необратимости процесса нормализации отношений между Арменией и Турцией необходимы время и терпеливая работа обеих сторон. Поэтому начавшийся процесс, возможно, будет продвигаться небольшими шагами (step by step). Главное, чтобы это был реальный процесс, а не имитационные «телодвижения» сторон.

Ереван